Он свое получит - Чейз Джеймс Хедли - Страница 48

• Предыдущая
• 48/52
• Следующая

Он последовал за ней по дорожке, обсаженной бегониями. Они обогнули здание и вышли на просторную террасу, где под пестрыми зонтиками стояли столики. На террасе было всего человек шесть посетителей, и найти свободный столик не составило труда. Они сели, и, когда подошел официант, Гарри заказал одно двойное виски. Джоан сказала, что ничего не хочет.

Официант принес заказ и удалился, а Гарри спросил:

– А когда ты сможешь поговорить с отцом, Джоан? Просто не хочется больше понапрасну терять время.

Она опустила голову и нахмурилась.

– Я не собираюсь говорить с отцом, Гарри. Во всяком случае, пока.

У Гарри заныло сердце.

– Ты хочешь сказать, что тебя не увлекает больше наша идея?

– Да, именно это я и хочу сказать. Не сердись, но я не могу заниматься сейчас этим.

– Но, Джоан, я так рассчитывал на тебя! – Голос его звучал хрипло. – Мы же все уже спланировали. Просто не верится, что ты можешь так подвести меня. Почему ты передумала, а?

– Мой отец мне полностью доверяет, – медленно заговорила она, глядя куда-то вдаль. – Он никогда не ставит под сомнение ни один мой поступок, ни одно намерение. И он бы поддержал меня, если б я попросила его вложить деньги в дело. Он поверил бы на слово, если бы я сказала, что эта идея стоящая. Это ставит меня в сложное положение. Я не могу сказать ему, что эта идея стоящая.

Гарри почувствовал, как кровь прихлынула к лицу.

– Не понимаю, – резко сказал он. – Ты же знаешь, что это хорошая идея, Джоан. Почему бы тебе так ему и не сказать?

– Сама по себе идея хороша, – начала она тихим ровным тоном и вдруг взглянула ему прямо в глаза. – Но я не уверена, что она таковой и останется, если ты займешься этим делом.

Гарри побледнел.

– Ты хочешь сказать, что больше меня не любишь?

Она покачала головой.

– Этого я не говорила. Любовь здесь ни при чем, Гарри. Отец часто говорил мне: нельзя смешивать бизнес и чувства. Он прав: нельзя.

Гарри нервно провел рукой по волосам. Без поддержки Грейнора ему ничего не добиться. Он сможет купить только один самолет. А это будет сплошная головная боль и нервотрепка. Денег едва хватит на то, чтобы кое-как сводить концы с концами.

– Но почему ты все-таки передумала? – спросил он. – Чем это я вдруг тебе не угодил?

– Знаешь, мне тут пришло в голову, что я, по сути, ничего о тебе не знаю, – ответила она. – Я вела себя крайне неосмотрительно, мне не следовало вступать с тобой в связь. Ты просто сокрушил меня, взял штурмом. И я думала про тебя: вот это потрясающий, настоящий мужчина. Теперь я вовсе в этом не уверена… Вчера обнаружились две вещи: во-первых, ты боишься полиции и, во-вторых, ты – лжец. Я не могу вступать в дело с человеком, которому не доверяю.

Дрожащей рукой Гарри поднял стаканчик и одним глотком осушил его наполовину.

– Что ж, прекрасно, – произнес он срывающимся голосом. – Итак, я – лжец, и ты мне больше не доверяешь… Этого я от тебя не ожидал.

– Что ты сделал с Глорией Дейн? – тихо спросила она, глядя ему прямо в глаза.

Гарри почувствовал, что на лбу у него выступил пот.

– Сделал? Что ты хочешь этим сказать?

– То, что говорю. Что ты с ней сделал?

– Да ничего я не делал! – Гарри подался вперед, сжав кулаки. – Я же сказал! Посадил в поезд на Мехико-Сити. Она уехала к брату.

– Тогда дай мне адрес этого брата. Я хочу проверить, доехала она до него или нет.

– Дал бы, да нет у меня его адреса, – сказал Гарри, достал из кармана платок и отер лоб. – Нету. Не знаю, где живет ее брат, и знать не хочу.

– Ты видел, как она села в поезд?

– Да. Послушай, Джоан…

– А когда отходит этот поезд?

Гарри тут же учуял западню. Как раз это она может легко проверить. И он выругал себя за то, что сам дал ей такую возможность. Следовало самому посмотреть расписание, прежде чем говорить, что Глория уехала в Мехико-Сити.

– Вроде бы утром, – сказал он и потянулся к стакану, чтобы скрыть замешательство. – Ради Бога, Джоан…

– Ты совершенно уверен, что утром? – спокойно спросила она.

Он опустил стакан на стол и взглянул на нее. Он понимал, что не в силах больше этого вынести. Она загнала его в угол и, как бы он ни выкручивался, легко сможет доказать, что он лжет. Он понял: надо изменить версию и сказать ей хотя бы полуправду в надежде, что, может, это убедит ее.

– Ладно. Ни в какой Мехико-Сити она не поехала. Ну, теперь ты довольна? – спросил он.

Она продолжала смотреть на него холодными недоверчивыми глазами.

– Выходит, ты мне лгал?

– Да, лгал, – кивнул Гарри. – Прости. Сейчас я скажу правду, раз уж тебе так хочется ее знать. Глория действительно взбунтовалась, как ты и предполагала. Просила тридцать тысяч. Сказала, что если я не дам ей денег, она пойдет к твоему отцу и расскажет, что была моей любовницей. Но если б я отдал ей эти деньги, у меня не осталось бы ни цента. И я не мог бы вступить с тобой в долю. Она приперла меня к стенке. И я решил расстаться с тобой и уехать с ней. Она хотела в Нью-Орлеан. Думала, что там мы с ней более успешно сможем развернуть бизнес. Мы доехали до Колльер-Сити. И тут уже взбунтовался я.

Я понимал, что если останусь с ней, то разрушу не только мою и твою жизни, но и ее. Так я ей и сказал. Сказал, что если она не перестанет меня шантажировать, я сам буду ее шантажировать. Сказал, что выдам ее полиции. Мне, конечно, надо было сказать об этом раньше, но я не хотел. И это решило все. Она отступила. Я заставил ее взять две тысячи. За это она обещала оставить меня в покое. Потом посадил ее в автобус на Нью-Орлеан и вернулся сюда. Вот что было на самом деле, и все это – чистая правда.

Джоан продолжала пристально смотреть на него.

– Почему же ты не сказал мне это с самого начала? Вместо того, чтобы врать насчет Мехико-Сити? – холодно спросила она.

– Не хотелось тебя расстраивать. Думал, если скажу, что она уехала к брату, а не в Нью-Орлеан, тебя не будут мучить угрызения совести, – ответил Гарри, изо всех сил пытаясь придать своему голосу убедительность.

– Значит, сейчас она в Нью-Орлеане?

– Наверное. Не знаю. Посадил ее в автобус, и все. А что с ней было дальше, понятия не имею. Это меня не интересует. – Он допил виски и поставил стаканчик на стол. – Давай выкинем наконец ее из нашей жизни, Джоан. У меня с ней все, у нее – тоже. Я люблю тебя. Я хочу на тебе жениться и осуществить все наши планы. Договорились?

– Нет, не договорились, – ответила она. – Знаешь, Гарри, я теперь не знаю, можно ли тебе верить или нет. И никаких дел с тобой вести не буду, это однозначно. Я не хочу и не стану рисковать отцовскими деньгами. А замуж за тебя я выйду только тогда, когда буду точно знать, что ты сейчас говоришь правду.

– Но я говорю правду! – вскричал Гарри. – Даю тебе слово, я…

– Тогда почему ты так выглядишь? Чем ты так напуган? У тебя явно нечиста совесть… – сказала она. – Первый встречный поймет это. У тебя такое лицо, словно ты совершил нечто ужасное… – Она замолчала, сжав ладони в кулаки. – Догадываешься, в чем я начинаю тебя подозревать, а?

Он не сводил с нее глаз, лицо блестело от пота.

– Это не так, Джоан. Клянусь тебе, не так.

– Значит, ты понял, что я имею в виду?

– Нет, не понял. Но я не делал ничего дурного. Верь мне, это правда.

– Мне страшно за тебя, Гарри…

– И напрасно. Я же сказал – я не совершал ничего дурного. Ты должна мне верить, Джоан!

– Хорошо. Я поверю, но при одном условии. Ты столько раз лгал, что теперь мне нужны доказательства. Поедешь со мной в Нью-Орлеан. Отыщем там Глорию, и я сама поговорю с ней. Я хочу знать ее версию. Только это убедит меня, и ничто больше. Так едем?

Он помедлил с ответом, и это его погубило. Она пристально посмотрела на него. И увидела, как он отвел глаза и все лицо его напряглось, пока он искал подходящий ответ.

Она встала.

– Ладно, Гарри. Закончим на этом, – произнесла она дрожащим голосом. – Не думаю, что мы будем встречаться и дальше. Во всяком случае, до тех пор, пока ты не привезешь Глорию сюда, в Майами. Если привезешь, мы продолжим наш разговор.

• Предыдущая
• 48/52
• Следующая