Край непрощенных (СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович - Страница 50

  - Извини, Игнат, но я не садист.

  - Ну и фиг с тобой, - беззлобно хмыкнул тот, пытаясь одной рукой перезарядить револьвер, - короче, на чем там мы остановились? А, вспомнил. Ты изначально тащил меня сюда только для того, чтобы я сориентировал тебя на местности. Если бы ты знал дорогу, я бы застрелился еще там, на крыше.

  - Не пори чушь, Игнат, мы дойдем до своих, и тебе...

  - Это ты порешь чушь, разведка. До штурма - часов двадцать, ты всерьез думал, что я соглашусь пропустить такое мероприятие, валяясь в вонючем, сыром лазарете для неудачников и бесхребетных, без лекарств, обезболивающего и привлекательных медсестричек? Времени тебе хватит вернуться и выспаться, а я начну новый цикл и тоже подоспею к моменту выступления. Сюда поди, Кир. Стой рядом и успей схватить мой револьвер, чтоб в воду не упал. И мечи забери оба, негоже такому оружию в болоте гнить.

  Кирсан думал, что привык к выстрелам еще в Цхинвале, но одинокий револьверный раскат заставил его вздрогнуть, словно мишенью был он сам.

  Прошло два часа, или, может, все двадцать, для человека, бредущего по болоту из последних сил, время растягивается с садизмом, которому бы и Святой позавидовал. Плохо будет, если он все-таки заблудится. Сильнейшая усталость, сон на болоте, да в мокрой одежде... В другой ситуации Кирсан нашел бы подходящее дерево, привязался бы как-то ремнем и выспался б, словно Робинзон Крузо в первую ночь на острове, а после с новыми силами отправился бы на поиски лагеря. Но вот незадача, гребаные фанатики искупали его в болоте, и теперь есть риск подхватить какую-то беду даже при условии своевременного выхода к своим.

  Последний парад обреченных

  - Конунг, тебе вообще что-то можно поручить, или нет?! - в бешенстве стукнул кулаком по штабному столу Кирсан.

  - Что такое? - удивился тот, - я все сделал, как ты сказал! Не далее, как восемь или десять часов назад...

  - Зато я четыре часа назад напоролся на фанатиков, которые кричали 'сделаем с ними то, что их прихвостни с нами сделали'. Я тебе сказал решить проблему так, чтобы они нам больше не помешали - и гоп-стоп, они тут как тут. Ты облажался по полной программе!

  Викинг развел руками:

  - Ну уж как смогли - так сделали. Потащили их в город - но они начали сопротивляться, и сильно. Пришлось им руки-ноги переломать и оставить в болоте. Они бы умерли очень нескоро и не доставили бы хлопот...

  - Ты не только идиот, но еще и урод, - сплюнул на пол Кирсан, - в твой куриный мозжечок не пришла мысль, что после того, как вы уйдете, они договорятся о плане действий и умышленно захлебнутся?! Называется, доверь что-то элементарное варвару.

  Лицо конунга порбагровело, он уперся руками в стол, собираясь подняться, но стоявший сбоку Такехиса ловко выбил из-под него стул, опрокинув на пол, а офицер-танкист заметил:

  - Место свое знай. Твое дело выполнять, что сказано, а ты облажался, так теперь сопли жуй молча! Был бы тут товарищ Жуков - сходу бы к стенке поставил. Он не терпел неудачников и неумех...

  - Отставить, - устало сказал Кирсан, садясь на свободный стул, - уже все неважно. Считанные часы остались, а потом все будет не в пример проще, знай маши мечом... Это уж викингам вполне по плечу и по уму...

  В этот момент в штаб вошли Макс и Мартин.

  - Как встреча с Наблюдателем прошла? - спросил Вогель, - и где Святой?

  - Ждем его из нового цикла. Мы напоролись на бессмертного.

  Присутствующие понимающе закивали.

  - Понятно. Тебе еще повезло, что Святой задержал его достаточно долго и ты смог уйти.

  - Если бы это было так, Кирсан не смог бы вернуться с двумя мечами, - возразил Такехиса.

  Ладынцев встал со стула и принялся скидывать с себя промокшую и выпачканную в грязи и крови одежду.

  - Игнат хотел так сделать, - сказал он, - но я не согласился. Мы его прикончили, этого бессмертного, но Святой сильно пострадал в бою и застрелился после того, как указал мне путь. Но до этого мы с ним успели еще и с фанатиками разобраться.

  - Вы... убили бессмертного?! Вдвоем?!! - выпучил глаза конунг, от его былого гнева не осталось и следа, лицо выражало глубочайшее благоговение.

  - Угу. И притом всухую, если не считать, что Игнат не захотел залечивать сломанную руку по-нормальному. Он застрелился исключительно для того, чтобы не пропускать наше грядущее сражение.

  - Ничего себе, - пробормотал ирландец, - ну вы даете, русские.

  - Знай наших.

  Кирсан отыскал себе какое-то тряпье вместо одежды, сил идти в соседнее здание на склад за шмотками у него уже не осталось. Но была еще одна проблема, которую стоило решить до того, как отправиться на боковую.

  - Вот что, господа. Фанатики точно знали, куда мы идем, и сумели провернуть свой план очень быстро. У нас завелся предатель. Я сам никому не сказал, куда иду. Кто из вас знал это от Игната?

  Такехиса пожал плечами:

  - Да все. Когда он взял со склада мечи и ты вышел за дробовиками, Эрнандес спросил, зачем они вам. Святой и сказал, что вы собрались Теней погонять и к Наблюдателю зайти в гости... Я имею в виду, зайти в гости, а не 'зайти в гости' . Ну а в комнате сидело тогда человек двадцать, и не только из лиги, ты сам видел. Так что куда вы пошли, вскоре знал весь лагерь.

  - Ладно, неважно теперь. Я пойду посплю в комнатах лиги, Макс, поставь кого-нибудь на часах, чтобы в наши помещения не зашел никто чужой.

  - Сделаю, - кивнул Вогель.

  ***

  Двенадцать часов спустя объединенные силы Сопротивления, числом в семь тысяч человек, одновременно выступили из трех пунктов назначения и после непродолжительного марш-броска собрались в двух километрах от колоссальной туманной области, скрывавшей в себе начавшуюся стройку и неизвестное число строителей. Движение Сопротивления собрало в своих рядах практически все боеспособное население, в поселках остались только женщины и небольшое число неприсоединившихся. Это было к лучшему, своим присутствием они удержат обжитые места и склады с едой, находящейся в стадии 'превращения', от распада и тлена, и после штурма стройки участники смогут вернуться обратно.

  Кирсан и Святой, который объявился в расположении войск буквально за четверть часа до выступления, на скорую руку организовали полевой штаб в покосившейся, грубо сколоченной хибаре, неизвестно кем и для чего выстроенной прямо на болоте. Вначале здесь объединились две колонны, началось перераспределение вооружения и боеприпасов. Полчаса спустя подошла третья колонна.

  Внутрь штаба, где уже заседали вокруг грубо начерченной схемы местности руководители движения, вошли командиры третьей колонны. Конунга Кирсан узнал сразу, а во втором, немецком пехотном майоре в парадном мундире со всеми регалиями и дюжиной медалей и орденов на груди, в том числе с рыцарским крестом и нагрудным знаком 'За рукопашный бой' первой степени, показался вначале настолько незнакомым, что разведчик, несмотря на профессиональную зрительную память, не сразу узнал в нем Дистля.

  Переодевание немца, как оказалось, напрягло не только Кирсана. Но если Ладынцев уже давно решил, что с людьми, с которыми при жизни он бы за руку здороваться побрезговал, в смерти придется поддерживать союзнические отношения просто ради того, чтобы посмертие не затянулось навечно, и при виде нацистских орденов и регалий только поморщился, то некоторые другие оказались менее сдержанными.

  Первым отреагировал офицер-танкист.

  - Дистль, а что это ты на себя понацеплял, а? - мрачно спросил он.

  - Свою парадную форму с боевыми орденами, - ровно ответил немец.

  - Это я и так вижу! Только на кой ляд?!

  В ситуацию тот же час вмешался Святой.

  - Так, Трофим, сбавь-ка обороты, - сказал он и повернулся к Дистлю: - просто между прочим, ты собрался не к Гитлеру на парад, а в бой, причем на одной стороне с людьми, для которых гитлеровские ордена - как быку красная тряпка. Мы все и так знаем, кто есть кто, но твоя выходка смахивает на провокацию.