Куклу зовут Рейзл - Матлин Владимир - Страница 26

— Эй, Стан, что ты здесь насчитал? Откуда ты эти допуски взял? В справочнике совсем не так. — Джек Болтон широко улыбался, чтобы смягчить неловкость ситуации: он нашёл ошибку у своего непосредственного начальника.

Вообще-то их отношения допускали такие вольности: они (отношения) давно переросли служебно-официальные рамки. Пять лет назад именно Стан принимал Болтона в свой отдел, он тогда выбрал этого молодого инженера и не ошибся в нём: Джек оказался толковым, добросовестным работником и простым в обращении человеком. Со временем он стал заместителем Стана. Несмотря на разницу в возрасте, они подружились. Достаточно сказать, что Джек Болтон был единственным человеком, которому Стан поведал историю своих отношений с Тоней. Истории, в сущности, не было, а было знакомство по Интернету с девушкой из Череповца, города в Вологодской области, о котором Стан и не слышал, когда жил в России. Вообще о России он знал не слишком много, родители увезли его в эмиграцию в пятнадцатилетнем возрасте. Но по-русски Стан говорил без акцента.

Интернетное знакомство произошло отнюдь не случайно, а в результате трудного решения, принятого после серьёзных раздумий. Незадолго до этого Стан расстался с Ванессой, своей второй женой, после трёх лет супружеской жизни, похожей на непрерывный поединок. Конечно, случаются неудачные браки, известное дело, но это был у него уже второй такой брак, и, хотя Ванесса ничуть не походила на его первую жену, проблемы были всё те же. С точки зрения Стана, и та и другая совершенно неправильно понимали роль жены в семье и смысл брака как такового. Это, так сказать, на уровне теоретического обобщения, а если говорить конкретно, на бытовом уровне… Стану противно было вспоминать о бесконечных ссорах и препирательствах из-за мытья посуды, поездок в супермаркет, поливания травы и тому подобного. Причём разногласия из-за бытовых мелочей переходили на более существенные стороны жизни, такие, как, например, отношения с родственниками, переезд в другой город, выбор страховки.

После второго развода Стан решил никогда не жениться: дважды попробовал — не получилось. Хватит! Видимо, он не приспособлен к семейной жизни. Но прожив бобылём год, стал думать иначе. Почему, собственно говоря, надо считать, что проблема в нём, что это он не приспособлен к семейной жизни? Ему очень хотелось бы иметь рядом с собой жену, верного заботливого друга, мать его детей. Близкую, отзывчивую душу, человека, которому можно пожаловаться на что угодно — от боли в спине до заторов на шоссе, от глупого начальства до плохой погоды — и она поймёт, посочувствует. Как хорошо заглядывать ей в глаза, касаться губами ресниц, слушать её тёплый голос, ощущать нежный запах… Разве он не хочет этого? Очень хочет. Так может быть, проблема не в нём, а в этих американках, взращённых на ниве феминизма, которые считают брак чем-то вроде договора-сделки, где у сторон должны быть равные и одинаковые права? Супруги в их представлении — что-то вроде партнёров по бизнесу. Жена должна быть равной мужу — это для них чуть ли не главное в семейной жизни. Сколько он наслушался дурацких разговоров о неотъемлемых правах жены… Но если муж и жена имеют одинаковые функции, то действительно непонятно, зачем жениться. Тем более когда нет детей. Весь смысл семьи, рассуждал он, в том, что супруги дополняют друг друга, а не равны друг другу во всём.

Так возникла идея жены-иностранки. А если уж выписывать её из-за границы, то лучше всего из России: не будет проблемы языка и будет меньше феминизма…

— Постой, постой, я не понимаю. — Джек отодвинул кружку с недопитым пивом и с удивлением взглянул на Стана. — Ты побывал всего у одного врача? И готов безоговорочно верить? Ты что, не знаешь, как доктора ошибаются?

Друзья сидели в баре за столиком в углу. Они имели обыкновение заходить сюда по пятницам после работы. Но сегодня была среда, и Стан предложил «внеочередное пиво», чтобы рассказать о своих делах.

— Это не только мой врач так считает, там ещё и заключение врача-радиолога.

— Радиолог не решает вопрос об операции, это не его дело. Так нельзя: мнение одного врача — и ты сдаёшься. У меня перед глазами случай с моим дядей, маминым братом. Он у четырёх врачей побывал, и все высказали разные мнения.

— И чего хорошего? — Стан даже рассмеялся. — Кому верить?

Джек не понял его иронии:

— Давай я у дяди узнаю, кого считают самым авторитетным специалистом в нашем городе, светилом, так сказать. Сходишь к нему, а после поговорим.

Стан пожал плечами, посмотрел по сторонам, опять пожал плечами:

— Сходить можно, пускай будет ещё одно мнение. Но только в чудеса я не верю. Мой врач и радиолог говорят: «Дело дрянь», а тот вдруг скажет: «Ничего страшного»? Так не бывает.

— Конечно, вряд ли он посчитает тебя здоровым, но может предложить операцию или какое-то другое лечение. Так бывает.

Стан допил пиво. Хотелось курить: он бросил всего месяц назад и время от времени его нестерпимо тянуло к сигаретам. Особенно после пива.

— Сходить можно, — повторил он. В голосе звучала безнадёжность. Он опять помолчал, посмотрел по сторонам.

— Насчёт проекта не беспокойся, — бодро заговорил Джек. — Если тебе нужно будет на какое-то время уйти с работы, мы сможем, я думаю, закончить без тебя. Тем более что ты будешь помогать, когда сможешь, верно?

— Верно, — отозвался Стан. — Ты и сам справишься не хуже меня, ты и в самом деле мой заместитель. Честно говоря, меня больше не проект беспокоит, а… — Он понизил голос будто кто-то мог их подслушать: — Ну ты знаешь историю моей женитьбы. Тоня абсолютно в этой жизни беспомощна. Что с ней будет, когда я?.. — Он не договорил и снова надолго замолчал. В баре стоял ровный гул, прерывающийся время от времени воплями болельщиков: по телевизору транслировали футбольный матч.

— Она никого не знает, ей не к кому обратиться в случае чего, — заговорил Стан после паузы. — Может, стоило бы тебе с ней познакомиться? Поможешь ей, если необходимо будет.

— О чём речь! Конечно, помогу. Скажи ей — в любое время…

— Слушай, приходи к нам на обед. Тоня хорошо готовит, очень по-своему, по-русски. Приходи, правда. Только о холестерине лучше не думай: всё мясное и жирное. Как насчёт пятницы?

Джек смутился:

— Пятница? Я Линде обещал в диско, на танцы.

— В диско ходят поздно вечером. Верно? Ты на обед приходи к семи, а с Линдой встретишься в десять. Всё успеешь.

Антонина Доброхотова считалась в школе хорошей ученицей. Череповецкую среднюю школу № 9 она закончила сплошь на четвёрки и пятёрки, и по английскому языку у неё было пять. Со словарём в руках она смогла бы прочитать ответы на объявление, которое поместила на сайте знакомств с иностранцами. Однако ответ пришёл на русском языке! Некий Станислав сообщал, что живёт в городе Кливленде, в штате Огайо, что у него есть дом и машина, он инженер, его родной язык — русский и ему понравилась Тонина фотография. Переписка продолжалась несколько месяцев, а когда Тоня прилетела в Америку, то обнаружила, что с трудом может разобрать несколько строк, написанных по-английски, но ничего не понимает, когда люди говорят на этом языке.

Тоня не сдавалась. В прошлом прилежная ученица, дочь школьной учительницы и сама, можно сказать, педагог (воспитательница детского сада), она ежедневно занималась по привезённому из России учебнику английского языка, смотрела новости по телевидению и при случае старалась говорить по-английски. Правда, такие случаи выпадали нечасто: в обществе Стан и Тоня бывали мало, в гости почти никогда не ходили, у себя принимали ещё реже.

Утром муж уходил на работу, Тоня оставалась одна. Прибирала в доме, потом выходила во двор поливать траву, расчищать дорожки, подрезать кусты — она посадила четыре куста роз, которые требовали постоянного ухода. В середине дня отправлялась в супермаркет. Водить машину Тоня не умела. Стан говорил: «Давай съездим вечером на машине», но Тоне нравились эти прогулки по пригородному посёлку, среди аккуратных домиков и ухоженных газонов. Идти было сравнительно недалеко — километра полтора. Она шла, смотрела по сторонам и ловила себя на мысли: «А у меня тоже дом, и не хуже этого…» В супермаркете она долго разглядывала продукты, внимательно читала этикетки. Её поражало даже не обилие товаров — в последнее время в России в магазинах можно было найти что угодно, были бы деньги, — а именно доступность всего вокруг. «Могу купить что угодно, на всё хватает», — думала она то ли с восторгом, то ли с удивлением, и вспоминала прошлую жизнь…