Лорена - похитительница сознаний (СИ) - Соловьева Елена - Страница 42

— А на чем дамы приезжали? — продолжил выпытывать Полянский.

— На большой черной машине, — как на духу выдал один из застигнутых врасплох «художников». — Мне всегда казалось, что спутница «развратницы» пьяна — ее вечно шатало из стороны в сторону. А обратно женщина вообще выносила подругу на руках, завернутую в одеяло — бережно укладывала на заднее сиденье и увозила прочь.

Слышавший разговор Влад, толкнул следователя в бок и многозначительно хлопнул себя по лбу.

— Совсем забыл тебе рассказать, — произнес он, — по твоей просьбе я выяснил, кто ставил салон на охрану в тот день, когда Наталья обшарила склад. Это была хозяйка салона.

— Разумеется, это была она, — не понял намеков друга Стас. — Ведь Клочкова оставалась в салоне одна. Вернее — вместе со своей таинственной подругой!

— Не в этом дело, — проворчал Влад. — Клочкова сдавала салон под охрану дважды! Первый раз это было около десяти вечера. Ближе к полуночи хозяйка вернулась, а спустя два часа вновь позвонила на пульт охраны. Одного не пойму — с чего бы взрослой женщине таскать подругу к себе в салон — неужели нельзя найти другое место для утех?

— Полагаю, ты сделал не совсем верные выводы, — упрекнул товарища Стас. — То, что происходило в салоне, вряд ли можно назвать «утехами». Крики боли, знаешь ли, порой можно спутать со страстными стонами.

— И ты всерьез полагаешь, будто Клочкова и есть серийный маньяк? Или подозреваешь ее подругу?

— И снова ты не прав: в салон Клочкова привозила не любовницу, а своих жертв. Предварительно опоив их снадобьем, она могла творить с девушками что угодно. Натешившись вдоволь, маньячка укутывала их тела в одеяло, под которым, наверняка находилась непромокаемая ткань, чтобы скрыть следы от крови. Она все просчитала, кроме одной «мелочи» — Наталье и ее сестрам не хватило той дозы психотропного вещества, которую она добавила им в вино. И они проснулись раньше положенного срока.

— Я что-то совершенно запутался, — пожаловался Влад. — Если Наталья застала Клочкову в тот момент, когда та «обрабатывала» жертву, то зачем ей понадобилось возвращаться спустя несколько часов?

— На этот вопрос я не могу ответить. Пока не могу! — поправил себя Стас. — Но меня сейчас больше всего заботит другой вопрос: ни у одной из погибших девушек не было имени Ольга! Неужели нам предстоит вскоре обнаружить еще одно тело!?

Мальчишки, любители ночных прогулок и граффити, ставшие невольными свидетелями разговора, притихли. Даже в самых своих смелых мечтах они не представляли, что окажутся свидетелями по делу о серийном маньяке. Они уже мысленно представляли, как будут хвалиться перед сверстниками тем, что именно им удалось навести «копов» на след.

Чтобы не потерять связь со столь ценными свидетелями, напарник Влада вызвался отвезти ребят до дома, а заодно и побеседовать с их родителями — не дело, что юнцы болтаются по парку в темное время суток.

Вопреки ожиданиям Полянского, Клочкова возле салона так и не объявилась, напрасно они с Владом прождали до трех часов ночи. И тогда Стас решил проработать еще одну версию — посетить могилу «мальчика», тело которого еще утром передали под расписку Марьяне Ивановне.

— Слушай, давай ты еще что-нибудь придумаешь, — не выдержал Влад. — Вечно тебя тянет не пойми куда: то парк ночью покараулить, то по кладбищу пробежаться…

— Не ворчи, — напустился на друга Полянский, — у тебя ведь завтра выходной — вот и отоспишься!

— Сегодня… — посмотрев на часы, фыркнул Влад. — Лады, но рассвет мне бы хотелось встретить в своей теплой постельке.

— А мне бы как хотелось… — зевнув, произнес Стас.

На кладбище было темно и оттого еще более тоскливо. Стасу почудилось, будто стало заметно холоднее. Ветер гулял между могил, лаская своими прикосновеньями гранитные надгробия ушедших в мир иной людей, ворошил прошлогоднюю листву, цеплялся за одежду парней, будто прогоняя их из своего удела.

Последнее пристанище неизвестного «мальчика» находилось на самой окраине, там, где оно не привлекало бы к себе внимание любопытных. Еще не дойдя до нужного места, парни приметили склоненную над могилкой фигуру — тонкую, неестественно хрупкую на фоне массивного металлического креста. Фонарик Влада выхватил из темноты темные волосы женщины, ее бледное лицо. Стас запоздало накрыл источник света рукой, но женщина, похоже, и не заметила постороннего присутствия.

— Будем брать? — шепотом поинтересовался Влад.

-- За что?! — также тихо отозвался Полянский. — У нас на нее ничего нет. Давай лучше поищем ее автомобиль — не пешком же она сюда пришла.

Черный внедорожник парни обнаружили недалеко от кладбищенских ворот, припаркованным в неглубоком овраге. Дрожа от нетерпения, Стас осветил своим фонариком автомобильный номер.

— Какому региону принадлежит код «55»? — сразу же заинтересовался Полянский.

— Подожди, я сейчас!.. — радостно провозгласил Влад и понесся к своей машине за справочником. Отыскав нужную страницу, он провозгласил: — Омск!

— Ну, ничего себе… — прошипел себе под нос Полянский. — Выходит, я не напрасно запрашивал то дело!.. Надеюсь, его еще не успели вернуть.

— Это не то, где сообщалось о пожаре и гибели целой семьи? — вспомнил Влад. — Думаешь, у тех событий есть продолжение?

— Больше чем уверен в этом! — заявил Стас. — Идем, здесь мы выведали все, что было нужно.

Глава 30

До теплой постели Стас так и не добрался; рассвет он встретил в своем кабинете, пролистывая уже известное ему дело. Перед этим ему пришлось сгонять на другой конец города, разбудить перепуганную его визитом секретаршу и всеми правдами и неправдами упросить ее отправиться на рабочее место. Недовольно ворча, девушка, занявшая место погибшей Маришки, выполнила просьбу Полянского и вернула ему дело из Омска, уже подготовленное для возврата.

Настойчивость следователя окупилась сторицей: вновь пролистывая документы, Стас отметил для себя некоторые подробности, упущенные им ранее. Во-первых, приложенная к делу фотография пропавшей любовницы абсолютно не соответствовала внешности женщины, виденной им на кладбище. А вот снимок якобы погибшей в пожаре супруги политика — вполне: перекрасить волосы, похудеть, прибавить несколько десятков лет — и она станет точной копией Клочковой. Полянский не исключал, что женщина прибегала к пластической хирургии, но вот изменить выражение лица так и не смогла: застывшая в глазах ненависть, холодное презрение к окружающим — все это так и рвалось наружу, выплескивалось из слегка раскосых, по-кошачьи прищуренных глаз. Клочкова могла сколько угодно притворяться добродушной на людях и улыбаться клиентам, но обмануть опытный взор следователя было выше ее возможностей.

Второй интригующей деталью стала фамилия потерпевших — Лоскутовы! Стас долго размышлял над тем, где он уже слышал эту фамилию, и внезапно его осенило: к кулону, найденному Натальей в детстве, была прикреплена табличка, вероятнее всего с фамилией роженицы, чей ребенок погиб в реанимации. «Лоскутова Ре… — вспомнил Стас. — Ну, конечно, Лоскутова Регина Натановна! Наталья, по детской наивности думала, что это имя погибшей девочки, но это было имя ее матери!» Осененный догадкой, Полянский откинулся на стуле, заложил руки за голову и погрузился в раздумья, пытаясь воссоединить полную картину из найденных им обрывков: «Итак, супруга омского политика не погибла на пожаре — она сбежала в другой город, сменила имя и внешность. Попутно потеряла ребенка, «усыновленного» впоследствии Натальей. Стоит предположить, что вместо хозяйки дома сгорела… любовница ее мужа! Почему бы и нет: девушку не нашли не потому, что она скрылась, а потому, что она погибла в пожаре… А что с сыном — его тело не нашли!..»

Нетерпеливо перелистывая дело, Полянский прочел имя мальчика: «Лоскутов Николай». Следователь снова обратился к своей логике, и она доверчиво подсказала ответ — сын тоже не погиб. Клочкова, вернее — Лоскутова забрала его с собой, увезла в другой город и… разместила в заброшенной сторожке лесника. Нашла для него няню, а потом… убила? За что? Почему маньячка после стольких лет заботы решила вдруг прикончить собственного отпрыска? Что могло повлиять на ее решение? «Пожалуй, стоит задать этот вопрос самой Регине Натановне», — рассудил Стас. Открыл сейф, спрятал в него дело, а взамен достал кулон, предназначавшийся погибшей дочери Лоскутовой. Взял с собой диктофон и, прикинув в уме все возможные варианты развития событий, позвонил Владу. Оперативник нещадно обругал товарища, разбудившего его ни свет не заря, но, едва заслышав о причинах раннего подъема, пообещал прибыть к «Джоанне» незамедлительно.