Там, где горит свет (СИ) - Шевченко Ирина - Страница 14

- Браво! – восхитился случайный знакомец.

Валет лишь плечами пожал. Когда с малолетства работаешь на улице, глаз должен быть наметан на подобные вещи. Нужно уметь с одного взгляда прикинуть, что за человечек перед тобой, много ли носит в карманах, стоящие ли у него часы, и сразу ли брать или подождать, пока хмельной будет возвращаться из кабака, а до того определить, что идет он именно в кабак. В общем, привычное дело.

- И еще одно, - рискнул предположить Тьен. – Раз уж вы решили, что я подыскиваю работу, то, очевидно, намеревались мне ее предложить.

- Ваша прозорливость поражает, юноша! Я действительно…

У Валета не только пальцы были музыкальные, но и слух: фальшь он чувствовал на раз, а господин Морис немного перебрал с восторгами. В мозгу словно что-то щелкнуло, и все вмиг встало на свои места. Тьен разочарованно вздохнул. Нет, дело вовсе не в том, что он сидит в этой кофейне, а не в кабаке, и не в том, что в руках у него газета вместо стопки водки. Увидь коммивояжер его в другом образе и в другом месте – его или любого другого парня – все равно попытался бы подойти и завязать разговор.

Вор рассеянно слушал об увлекательнейшей жизни разъездного торгового представителя, о радости знакомства с новыми людьми и местами, о романтике путешествий, щедро приправленной солидными заработками. Сидел неподвижно, позволяя вошедшему в раж мужчине лить патоку в свои увешанные лапшою уши, а когда поток красноречия пошел на убыль, воспользовался паузой и спросил как бы между прочим:

- За привлечение новых сотрудников ваша компания, должно быть, выплачивает неплохую премию?

- И это тоже. У вас будет немало способов получить дополнительный доход…

Увлекшись, рассказчик не понял подоплеки вопроса, но наткнувшись на холодный взгляд собеседника, резко умолк.

Однако визитку Валет, прощаясь, все же взял.

Взял бы и пухлый бумажник, как компенсацию за бесцельно потраченное время, но вспомнил о пистолете, лежащем в другом кармане пиджака коммивояжера… И взял пистолет.

[i] 3) Музыка – здесь: жаргон.

Глава 6

Стоило Софи загадать желание, как оно тут же начало сбываться. И никакой мистики, девочка прекрасно понимала, кто был чудотворцем. И двух недель не прошло, как поселился в их доме квартирант, а ей казалось, что так они с Люком всегда и жили: еды в достатке, всякой разной, угля и керосина для ламп впрок заготовлено – все есть. А сегодня вот платье новое купила. Не совсем новое, если честно, хозяина дочка его полгода относила, пока ее еще больше вширь не разнесло, но для Софи – новое. И досталось недорого. И теплое, и красивое: темно-зеленое, в крупную клетку, а воротничок-стоечка, манжеты и широкий пояс – полностью черные. Только по бокам ушить немного и подол подобрать. Она собиралась заняться этим, когда уложит братишку, но Люк как специально отказывался засыпать и с несвойственной ему настырностью требовал следующую сказку.

Девочка как раз листала книгу, отыскивая историю покороче, когда раздался негромкий стук в дверь. Тьен всегда стучался, если ему что-нибудь было нужно, но он никогда не тревожил их так поздно, и Софи невольно занервничала.

 - Слышь, подруга…

Она насупилась, услышав такое обращение. Иногда парень говорил с ней вежливо, называл по имени, а иногда, непонятно с чего, - развязно и грубовато, и тогда она становилась то «мелкой», то «подругой», то просто «эй, ты».

- …у нас тут, похоже, крысы завелись. Ничего не заметила, когда вернулась?

- Ничего. – После работы завернули с Люком домой, пообедать, и на каток пошли, возвращались уже по темному – где уж тут крысу разглядеть? – Они от выгребной ямы, наверное, лезут. Прошлой зимой тоже были.

Парень посмотрел на нее так, будто ни слова не понял из того, что только что услышал. Потом недовольно хмыкнул и тряхнул головой.

- Я не про тех крыс. Уголь у нас попер кто-то. С утра почти полный ящик был, а сейчас вышел набрать - уже половина. Часто у вас так?

- Нет, - пробормотала девочка, опуская глаза. – Это я… Я взяла.

- Ты-ы? – протянул недоверчиво постоялец.

- Да, я! – озлилась Софи. И чего это она должна перед ним оправдываться? Ее дом, ее уголь – что хочет, то и делает!

- И зачем тебе столько? Или у тебя паровоз в подполе ездит? Так пусти покататься.

Он насмешничал, но ответа требовал всерьез – это Софи видела. Не скажешь, не отвяжется.

- Соседке дала, - созналась она. – К ней сын должен был в выходные приехать, купить все, что нужно, но не приехал. Видно, из-за снега. Дороги, говорят, за городом совсем засыпало. Ну я и отнесла ей корзину.

- Целую корзину? – нахмурился Тьен. – Совсем дура?

- А тебе жалко, что ли? – вспылила девочка. – Я его что, у тебя из печки выгребла? Или ты мерзнешь там?

- Дура, что тяжести сама таскаешь, - пояснил парень спокойно. – Сказала бы, я б отнес. И не ори, у тебя малой, вон, спит уже.

Софи посмотрела на братишку: в самом деле, задремал, не дождавшись нового рассказа. Стало неловко, и перед ним, и перед квартирантом, на которого, выходило, что зря накричала. Она отложила книгу, прикрутила фитилек лампы и подоткнула малышу одеяльце.

- Интересные? – Тьен ткнул пальцем в цветную обложку. – Я возьму?

Не дожидаясь ответа, он подхватил со стола «Сказки» и вышел из комнаты, бросив на ходу:

- Доброй ночи.

- Доброй, - шепотом пожелала девочка закрывшейся за ним двери.

Теперь можно заняться платьем.

Сказки были совсем не такие, как в его книжке. Те, что он стащил когда-то у старика Михала, предназначались, видимо, совсем уж для малышни: про деда да бабку, смышленую мышку да хитрую кошку, про козу рогатую-бодатую и лису-обманщицу. А в книге Софи… Ну не скажешь же, что для взрослых? Но все равно не те. Как будто древние легенды переиначили, чтоб проще понять и читать не так страшно было. Вот о драконе Веергиле, например. Тьен эту легенду хорошо помнил. Грустная. И не знаешь, кого жальче, дракона или убившего его рыцаря. А тут – все просто: дракон – злодей, рыцарь – герой, дракону - смерть, рыцарю – прекрасную принцессу в жены. И на кой, скажите, рыцарю принцесса? Ему за пятьдесят уже, больше полжизни из битв не вылезал, на теле живого места нет… И принцессе-малолетке какое с этакой развалины счастье? Жмот был ее батюшка. Мог бы рыцарю замок пожаловать, содержание пожизненное положить, ан нет – дочуркой откупился. Всем известно, почем в прежние времена эти принцессы шли…

Тьен полюбовался на улыбающуюся девицу, тянущую руки к рыцарю, чье лицо художник, устыдившись откровенной лжи, все же оставил под забралом (наверняка тот морщился от боли и кривился, глядя на юную супружницу), и перевернул страницу.

Еще одна сказка. Еще одна принцесса. Элианна. Повесилась на собственных косах, получив весть о том, что жених ее победил жившего у Мертвого озера василиска, но последний взгляд чудовища настиг героя, и тот обратился в камень. Это согласно легенде. В сказке же Элианна отыскала источник с живой водой и спасла не только возлюбленного, но и прочих окаменелых граждан, которых после еще пришлось кормить-поить на свадебном пиру. Сладко, аж скулы сводит. Но…

Живая вода.

Вода. Тьен помнил ее. Темную, холодную, густую, словно клейстер. Помнил, как она поймала его подо льдом, обняла и понесла куда-то. Как бережно подталкивала, когда он выбирался на берег. Живая…

Бред!

Парень крепко зажмурился, прогоняя странные, навеянные сказками мысли. А пальцы тем временем сами собой рванули рубашку на груди и ощупывали оставшийся под ключицей шрам-звездочку.

Тоже сказки?

«…ударил его кинжалом в грудь. И лежал Нианом недвижим, истекая кровью, пока не нашла его прекрасная Онория. Упала она на колени перед возлюбленным, вынула кинжал, залила слезами рану его…»

Еще одна история. Еще одна принцесса. Еще один счастливый конец.

Вытащи нож, залей рану слезами… Если бы слезы девственниц в самом деле имели исцеляющую силу, сотни девчонок нарезали бы лук в аптечных лавках, собирали влагу со щек в пузырьки и продавали болящим. Да и вряд ли прекрасная дева лила над ним слезы – откуда ей тут взяться? Валет непроизвольно покосился на дверь, подумав о своей квартирной хозяйке, и усмехнулся: нет, эта не рыдала бы. Притащить - притащила, пожалела, и вор этого не забыл, но плакать, как он успел понять, не в ее характере. Видно, наревелась в свое время, надолго вперед…