Любить человека (СИ) - "Mary Lekonz" - Страница 31

- Вкусно, - облизнулся и посмотрел в ярко-карие глаза. – А знаешь, я недавно заметил, что от местного горного климата у меня организм начал странно работать…

- Это как? – глаза красного дракона смеялись.

- Ну… - Даниэль почему-то понизил голос. – Прошло полгода, а волосы на том же уровне, - он провел пальцами по русым прядям, перешел на подбородок, – и щетина растет так медленно. Бреюсь раз в неделю, а то и реже.

- Это не климат, Даниэль, - улыбнулась Руфина. – Это в теле начал проявляться Дар. Твой дракон подарил тебе часть себя. Свои силы. Способность к магии. Долговечность.

- Но… я не хотел… - Даниэль чуть не задохнулся от осознания того, что получил.

Женщина серьезно смотрела на парня сверкающими глазами с узкими нечеловеческими зрачками.

- Даниэль, ты обменялся с ним энергиями, вы теперь связаны. Ты будешь жить так долго, пока будет жив твой дракон. Сотни лет вместе. Ты даже не подозревал об этом?

- Я хочу быть с ним. Сейчас, - сквозь стиснутые зубы, глуша глубоко в горле подступающие рыдания, выговорил Даниэль.

Неделя стала для Даниэля пыткой. Настоящим испытанием страстью. Он буквально грезил наяву, словно видел перед собой идеальное сильное тело, ощущал поцелуи на своей коже и взгляд любимых глаз. Желания отдаться и овладеть самому вытесняли все мысли из разгоряченного мозга. Тело отказывалось повиноваться, требовало ласки и изводило Даниэля постоянным возбуждением. Парень гладил серебристую татуировку на бицепсе. Метка дракона жгла, невидимыми нитями будто натягивала нервы, до предела дразня воображение. Извиваясь на одинокой постели, парень заходил в своих фантазиях так далеко, представляя странные картины, дающие острую разрядку. Синий дракон царил над ним и в нем.

- Собирайся, - внимательно посмотрев на не реагирующего на ясный солнечный день Даниэля, сказала Руфина через пять дней после их разговора у озера.

- Куда? – парень поднял на нее светлые страдающие глаза.

Женщина сделала неопределенный жест изящной рукой.

- Ну… погуляем. Ты плохо выглядишь.

Даниэль вздохнул, вспомнил, что надо продержаться еще двое суток, и решительно двинулся к двери.

Они медленно двигались к озеру, оставляя за собой суетящийся в весенних работах поселок. Веселые потомки великих греков носились, как угорелые, готовясь к активным работам в поле, выгонке полинявшего и отощавшего за зиму скота. Мужчины, громко обмениваясь новостям, плотничали на свежем воздухе. Радостно болтающие женщины и девушки избавились от тяжелых платков и шуб, украсили свои густые косы красочными головными уборами, настолько похожими на античные рисунки, что у Даниэля создалось ощущение петли времени. Хитоны у женщин калаши были черными, расшитые по рукавам и подолу цветными полосами растительных орнаментов. Мужчины одевались скромнее – длинные подпоясанные рубахи неброских цветов, также с кокетливой вышивкой по вороту, брюки – разные, начиная от простых льняных до дошедший в глушь цивилизации удобных джинсов. На густых волнистых волосах – характерные греческие шапки с закрученным мягким отворотом. У Даниэля самого была такая, прекрасно защищающая и от палящего солнца, и от ветра. Вообще, парень внешне мало чем отличался от представителей древнего народа. Калаши обладали типичной европейской внешностью, к удивлению и суеверному ужасу окружающих народностей семитской группы, и русоволосый голубоглазый Даниэль, легко переняв местный язык и привычки, выглядел абсолютно так же, как любой житель деревни.

Задумавшись, парень даже не заметил, как остался один. Руфина отстала где-то по дороге к озеру. Даниэль оглянулся назад, не находя свою рыжую спутницу, и растерянно завертел головой. И увидел сидящего на берегу человека. Сердце замерло, толкнулось тревожно, а потом забилось часто-часто, буквально вырываясь из груди.

Мужчина встал с камня, на котором сидел, задумчиво смотря на воду, протянул руки. Даниэлю изумленно выдохнул и стремительно побежал к высокому сильному мужчине. Его единственному мужчине.

Маттиас ласково улыбнулся прихотливо очерченными чувственными губами, легко подхватил на руки подбежавшего Даниэля и закружил, подбрасывая, как ребенка. Прижал к груди с бешено стучащимся сердцем. И, наконец, крепко поцеловал. Даниэль задыхался от счастья и стонал в родные губы, суматошно шаря руками по мускулистым плечам, прижимался бедрами и ногами. Языком - знакомый вкус, губами - по улыбающимся губам, по упрямому подбородку, прикрыв глаза, чтобы ощутить в полной мере гладкость и запах кожи. Невыносимо. Открыть глаза, ведь он просто умрет сейчас, если не заглянет в эти темно-карие омуты с затягивающим фиолетовым отблеском. Миндалевидные очи с длинными ресницами светились любовью. Как же он красив. Сильные руки сжимали талию, словно боясь, что Даниэль вырвется и убежит. Больше Даниэль не допустит разлуки. Что бы ни случилось…

- Мэтт, - простонал Даниэль.

Нервные пальцы провели по его лицу, оглаживая, изучая, посылая по коже стайку мурашек.

- Мой любимый, - невыразимо нежно Маттиас коснулся губами висков, вновь окинул взглядом парня. – Ты восхитителен. Совсем грек. Невозможно. У меня шок.

Даниэль лукаво сморщил нос, закусил уголок губ. И отправился путешествовать руками по рельефному телу, изучая принадлежащее только ему, вспоминая, чувствуя моментальный оклик. Глаза Маттиаса уже были черными, полыхали фиолетовым пламенем, ноздри тонкого носа трепетали. Мужчина тяжело дышал, явно борясь с желанием тут же повалить восхитительного провокатора на прогретую солнцем землю с коротким ворсом проступающей зеленой травки.

- Я почувствовал… пять дней… умирал без тебя, каждый час… каждый миг… - прерывая фразу быстрыми поцелуями, выговорил Даниэль. Возбуждение уже отключало разум, выдавая лишь зашкаливающие по своей силе эмоции.

- Я хотел сказать тебе так много… - горячо прошептал в ухо Маттиас. – Но не могу. Любимый. Ты увлек меня в водоворот своей страсти.

Рывок – и с освобожденных бедер свалились мешковатые брюки. Русые волосы запутались в завязках расшитого ворота экзотической рубахи. Даниэль рассмеялся солнечным смехом, выпутывая свои косички, одновременно расстегивая тонкими пальцами маленькие пуговички черной шелковой рубашки Маттиаса, нетерпеливо стаскивая с плеч. При виде рельефной груди простонал, нет, жалобно проскулил. Между ног полыхал огонь, скручивался огненной змеей в паху, отдавался назад, пульсировал там щекотно и призывно. Дернул ремень, справляясь с молнией джинсов, замирая от твердости содержимого тесных штанов. От движения проворных пальцев Маттиас несдержанно застонал, переместил свои руки с гибкой талии Даниэля к собственным джинсам, помогая избавиться от ненужной одежды. На мгновение отвлекшись, дракон накинул магию невнимания на несколько метров пространства вокруг них, и полностью сосредоточился на распаленном страстью парне. Даниэль потянул вниз узкие джинсы, опускаясь вместе с ними, прижимаясь щекой к открывающимся бедрам, жадно вдыхая запах возбужденного мужчины. Маттиас вскрикнул, распахивая глаза, погрузил пальцы в густые теплые волосы, когда Даниэль накрыл головку его эрегированного члена своими губами. Смуглые бедра крупно вздрогнули, машинально подаваясь навстречу жадному рту. Парень даже прищурился от удовольствия, лаская губами и языком большой орган, обильно увлажняя слюной. В заполненном восторгом мозгу металась одинокая мысль, что он очень кстати фантазировал сегодня утром, несдержанно загоняя в себя пальцы. Теперь можно было наброситься на любимого мужчину, отдаться сразу, не думая о подготовке. Что же он медлит? Разве сейчас время для робости? Даниэль поднял взгляд на Маттиаса, увидел его закушенную в экстазе губу и поднялся вверх, по напряженному выпуклыми квадратами прессу, по широким грудным мышцам. Пристально посмотрел прямо в затуманенные наслаждением глаза, потянул мужчину на себя, упал на кучу сброшенной одежды, нетерпеливо раздвинул колени. И бесстыдно застонал, насаживаясь на приставленные пальцы. Удивление в черных глазах.