Воспаление колец (СИ) - Шепельский Евгений Александрович - Страница 33

За ослами шел Гнусдальф, деловито помахивающий плеткой-семихвосткой.

— Лошадей не будет, — мрачно заявил он, подойдя ближе. — Все поголовно заразились триппером от недавно привезенного жеребца-производителя. Кто ж мог знать, что он педераст-женоненавистник?

...Перед дворцом Эглонда собралась внушительная толпа эльфов с транспарантами. «Прощай, Фордо!», — гласили они. — «Хрюкки и эльфы — братья навек!», «Жирный хрюкк — лучший хрюкк!», «Концы кольца — в воду!» В толпе мелькали продавцы сладкой ваты и букмекеры, принимавшие ставки на исход путешествия.

Владыка Эльфов, наряженный в красный мундир с золотыми эполетами, стоял на высоком крыльце резиденции. Подданные вокруг него энергично махали флажками с изображением Кольца Власти.

— Мне почему-то казалось, что мы должны были выйти тайно? — недоуменно поджал плечами Фордо.

— Жажда наживы творит с людьми чудеса, — немного печально, и вместе с тем назидательно ответил маг. — А эльфов она вовсе сводит с ума.

Сказав так, он незаметно сунул букмекеру три сотни.

— Все на Цитрамона... Нет-нет-нет, футболок не нужно! — Он отвел руку эльфа с протянутой футболкой, на которой в цветастых ковбойских костюмах были изображены все девять охранителей. — Посмотри, как раздает чудодейственные автографы Бульбо! Вон он, левей Эглонда, под плакатом «Я — родственник охранителя Фордо!»

Одетый в доспехи из папье-маше, Бульбо наскоро подмахивал протянутые бумажки. Две миловидные эльфийки собирали с любителей автографов деньги.

— Но пасаран! — прокричал через рупор Эглонд, когда охранители отъехали от дворца на порядочное расстояние. — Мы будем ждать вестей нетерпеливо и обязуемся в скором времени собрать деньги на скромный памятник в вашу честь! Оревуар, как говорят у нас в Раздеванделле... смертнички мои, — донесся до ушей охранителей усиленный рупором шепот.

— Не далек от истины, с-сволочь! — с чувством сказал маг и пришпорил осла.

Так началось то знаменитое путешествие, в результате которого значительно повысились котировки акций моргов и кладбищ, Цитрамон низринулся в зловонные глубины, а Фордо заделался героем. Еще где-то там, далеко-далеко во Вселенной, взорвалось пять сверхновых, что явилось знамением пришествия эры продувных лопухов.

Отрядом руководил чародей. Он планировал путь на день, сверяясь с Атласом Среднего Хреноземья (издательство «Мрак и жуть», восьмая редакция). На ночь путники останавливались в дешевых гостиницах, где Гнусдальф требовал, чтобы их, как охранителей волшебного кольца, обслуживали бесплатно.

Мрачные силуэты Плечистых гор постепенно росли на горизонте. Когда они заслонили пол неба, маг дал знак остановиться, повернулся к охранителям и сказал:

— Имеющие уши да услышат!.. Гм, к ослам это не относится... Так вот. Здесь, прямо под копытами моего скакуна, начинаются скорбные земли Угариона. Это опасная страна. Я советую вам не говорить громко: нас могут услышать враги!

— Да, но, — возразил поднаторевший в следопытстве Элерон, — если мы не будем разговаривать громко, нас могут заметить издалека!

— Ты прав, — неохотно признал чародей. — И дабы предотвратить это, мы будем раскладывать на ночь большие костры!

— Инстинкт лесного жителя подсказывает мне, что здесь нас поджидает опасность! — во всеуслышанье объявил Лепоглаз, как бы ненароком вытащив из кармана белый платок.

— И ты прав, — кивнул чародей. — Здесь рыщут приспешники Цитрамона, но мы должны пересечь эту страну. За нею — Плечистые горы. Как известно, в этих горах имеется перевал. Мы одолеем его и выйдем с той стороны. Ну а там... там видно будет. Да! Еще здесь живет...

— О, не произноси это имя! — схватившись за нижнюю челюсть обеими руками, простонал Элерон. — Здесь обитает Дипломированный Дантист, зловещий демон ада! Он злопакостен и безжалостен!

— Да, лучше с ним не встречаться, — кивнул маг.

Пустынен и неприютен был Угарион. Ни людей, ни зверей, ни гномов не встретили путники. Лишь чьи-то обглоданные кости валялись там и тут. Близился закат. Ночевать решили под массивным дубом, чьи ветви свисали до самой земли. Используя кресало, Гнусдальф попытался развести огонь. Через час, потный и злой, он закинул кресало во тьму и извлек спички. Минуту спустя перед магом весело потрескивал костер.

Охранители достали эльфийские военные пайки, презентованные Эглондом (какая-то соленая дрянь в виде маленьких разноцветных косточек с надписью «дог фуд» на каждой), и поужинали, ощущая на себе сотни заинтересованных читательских глаз.

Гнусдальф вытащил раскладной стакан, плюнул в него и протер своей бородой.

— Жителей здесь немного, — сказал он, наливая в стакан вечернюю порцию эля. — Но вот что я знаю наверняка, так это то, что Цитрамон подверг их чарообработке, и теперь они способны превращаться в злобных, не знающих жалости свиней-оборотней! Они бродят, рыщут, завывают... Нет, мне самому страшно!

— Бродят, завывают, — передразнил мага Гнивли. — В жизни не поверю в эту фигню!

Тут в темноте кто-то грозно захрюкал, и в свет костра ступил жирный хряк, одетый в полосатую пижаму. Его длинное рыло украшали очки в золотой оправе. Следом, хрюкая не в пример тише, появилась одетая в голубую ночнушку свинья. За ней притрусил выводок голеньких поросят с розовыми, закрученными в колечки хвостиками.

— Ё-пэ-рэ-сэ-тэ! — вскричал Гнусдальф, стремительно бледнея. Вскочив, он перемахнул костер и полез по ветвям дуба с ловкостью павиана. При этом его плащ задрался, и взглядам огорошенных охранителей предстали розовые фланелевые кальсоны с идущей полукругом надписью на заднице «NAMEN ZOLDATTEN».

— К оружию! — опомнился Элерон и, подавая добрый пример, вскарабкался повыше Гнусдальфа. Следом, отпихивая друг друга, полезли хрюкки. Кошкой взлетел на дерево резвунчик Лепоглаз. Слупив с гнома сотню за то, чтобы его подсадить, оказался на ветке Брагомир, разом утративший к Гнивли всякий интерес.

— Люди! — вне себя от ужаса взвыл Гнивли. — Не оставьте инвалида! Я ревматик — ноги не гнутся!

— Я — не человек! — резонно возразил Лепоглаз. Четверка хрюкков поддержала его единогласно. Элерон сделал вид, что не расслышал, а Брагомир — что глух на оба уха. А у Гнусдальфа внезапно зачесалось справа от левой ягодицы, и он едва не упал.

— На лагерь напал ужасный волколак! — взревел он, покрепче ухватившись за ветку.

— Не волколак, а свинолак! — поправил Элерон.

— Да-да, свинолак! Свиноблук! Блудосвинин! Ростбиф!

Медленной поступью приблизился свинолак к Гнивли, обнюхал его шахтерские штаны, негодующе фыркнул и в компании семейства принялся рыться в вещах путников. (При этом из саквояжа Гнусдальфа выпала серебряная запонка, загадочно пропавшая с рукава Брагомира неделю назад.) Раскидав вещи, но ничего не присвоив, свиной волколак походкой пьяного матроса подошел к Гнивли и начал загадочно раздуваться. На гнома взглянули выпученные, налитые кровью глазки свирепого хищника... Грозно зарычал свинолак, забил копытом, роняя с клыков кипящую пену, плотоядно подался вперед и вдруг громко рыгнул. От этого звука с Гнусдальфом чуть не случился инфаркт, а Свэм грохнулся с ветки. Свинолак же облегченно вздохнул и вытер пот со лба. Затем выудил из кармана пижамы кусок свиной шкурки и положил его на саквояж Гнусдальфа. Фыркнув напоследок, оборотень блеснул золотой коронкой на верхнем левом клыке и сопровождаемый кортежем домочадцев растаял в ночи.

Гнивли простоял без движения несколько секунд. Потом свел глаза к переносице и осел на землю.

— Свиньи в пижамах, — пробормотал он. — Теперь это будет мой самый худший кошмар!

Гнусдальф первым оказался внизу, благополучно приземлившись прямо на запонку.

— Посмотрим, что пишет этот оглоед, — изрек он, поднимая послание. — Вряд ли это любовное письмо. Так... так... ага... ого... ОГО-ГО-ГО-ГО!!! — Чародей покрылся липким потом и выбросил шкурку во тьму. — Это ультиматум! Свинолаки дают нам двадцать четыре часа на то, чтобы мы покинули Угарион. В противном случае мы будем съедены заживо. Говоря простым и доступным языком, нам надо сматываться. СМЕТАЕМ ЛАГЕРЬ!!!