Котенок и незнакомец (СИ) - Баскакова Нина - Страница 28

— Кого, котенок? Это тебя Антон так разъярил? — Спокойный голос, слегка встревоженный, но такой знакомый. Я просто сползла на пол.

— Он… он…

— Ты успокойся. Чего случилось?

— Он твоими словами говорит. Вот. И неискренне, а так. А я слушала. А он… И я его отшила. А он говорит, что я… И зачем тебе все это трепать? Короче, он дурак.

— Последнее чисто по-женски. Как что, так сразу дурак. — Смеется Антон. Он сел рядом.

— Честно, ничего не понял.

— Ну и хорошо, что не понял. — Я только вздохнула свободнее, как Антон взял у меня телефон и ляпнул.

— Не понял, так я поясню. Сохнет по тебе твоя зозноба, пока ты романы с медсестричками крутишь.

— Антон! — Я не успела ему ничего сделать, он мне опять впихнул трубку.

— Нет у меня никакого романа. В больницу попал. Денег нет. Карточку сперли, вместе с кошельком. Валентина Петровна согласилась деньги на свое имя получить, а мне отдать.

— Чего случилось? — Тихо спрашиваю, а у самой аж сердце остановилось.

— Ничего страшного, котенок. Я думал с Антоном разговариваю.

— Но ты в больнице.

— Чего там у него? — Антон взял у меня телефон. — Я тебе завидую. Пара синяков, да помятые ребра, а по тебе тут слезы льют. Прям такая трагедия!

— Я не плачу.

— Не плачет. Ага. Я тебе говорю, что завтра утром сделаю. С удовольствием передаю трубку, пока меня здесь слезами не утопили.

— Ты чего плачешь?

— Врет он все. — Ответила я, шмыгнув носом.

— Ясно. — Он вздохнул. — Как ты? Что нового?

— Все хорошо. Только Антон…

— Чего Антон?

— Дразнится. Он меня просто довел.

— Ты успокойся. Давай я ему скажу, чтоб он к тебе близко не подходил?

— Мне без него страшно.

— Оказывается, я на что-то тебе все-таки сгодился. — Хмыкает Антон.

— Ты меня не слушай. Я сейчас не в себе, наверное.

— Тебе надо успокоится. Ничего ведь не случилось. А Антону, когда приеду, уши надеру. Больше дразнить тебя не будет.

— Я ему сейчас сама уши оторву.

— Не надо. Мне еще с ним пообщаться нужно. А как он меня без ушей слышать будет? И так периодически в одно ухо у него влетает, а в другое вылетает.

— Антон неплохой парень. Просто иногда дурным становится. — Слезы высыхают сами по себе. — Ты наверное думаешь, что я с катушек слетела.

— Нет, я так не думаю. Давай мы сегодня спать ляжем. А то время уже позднее. Завтра я тебе наберу. Хорошо?

— Я не хочу телефон включать. Мне Алексей названивает. Пугает.

— Мы найдем решение этой проблемы. Давай, слезы вытирай и больше не плачь.

— Я успокоилась.

— Вот и хорошо. Спокойной ночи, котенок.

— Спокойной ночи.

Гудки. Я смотрю на телефон и не верю самой себе.

— И до чего договорились? — Спросил Антон.

— Обещал позвонить.

— Ты же хотела его слышать, а не меня. Вот и услышала. Может тебе миллион долларов пожелать?

— Мне не нужны доллары.

— Да понял я, что миллион тебя точно не прельстит. Может два?

— Пойдем спать, мечтатель.

— Но ведь сбывается же.

Пасмурная погода, а мне все равно. Даже в тучах, что похожи на кисель серого цвета можно найти что-то приятное. Все вокруг такое четкое и яркое, как будто на телевизоре настроили яркость. И воздух такой пьяный. А на душе легко. И сердце то замирает, то бьется быстрее. Предвкушение чего-то приятного не покидало все утро.

Олега я увидела часов в десять. Он ковылял на костылях. Голова перевязана. Он шел из магазина. Целлофановый пакет был не тяжелый, но он ему явно мешал.

— Помочь?

— Не откажусь. — Олег останавливается рядом со мной.

— Домой идешь?

— Если тебя не смущает моя костяная нога, можем и на танцы сгонять. — Смеется.

— Чего случилось?

— С клиентом одним поспорили. Он утверждал, что царапину на капоте я ему поставил. На кой мне его машину царапать? Знал бы раньше, что мужик такой нервный, послал бы его далеко подальше с его машиной. Взял мне ногу и сломал, и голову пробил. Вот теперь будет мне компенсацию выплачивать. А я еще постараюсь, чтоб ему присудили и выплатить мой простой в работе.

— Попробуй. — Я пожала плечами. В судебных делах я не разбиралась совсем.

— Ты прям светишься вся.

— Настроение хорошее.

— Может в гости зайдешь? Настроением своим поделишься.

— Нет.

— Почему? У меня такое ощущение, что ты меня избегаешь.

— А ты хотел чего-то другого?

— Почему бы и нет. Я тебя не обижал, слова плохого не сказала.

— Олег, знаешь ведь, что у меня скоро будет ребенок. Мне не до соседских посиделок.

— Знаю. Но это не мешает же нам с тобой общаться. Может из этого общения чего-нибудь и получится.

— А мне надо что бы из этого чего-то получилось? Я не хочу.

— Не глупи, малышка. Думаешь ты такая фифа, что я буду за тобой бегать?

— А я и не прошу за мной бегать.

— Лера, ты не в том положении, что бы бегать. Тем более от меня.

— Чего ты до меня докопался? Я с тобой больше общаться не хочу. В твоей компании мне подсыпали какую-то дрянь. Я тогда думала, что помру. Второго раза такого испытать не хочу.

— Не было у нас ничего такого. — Олег задумчиво прикусил губу. — Но знаю, кто сделал. Лера, мне с тобой было бы удобно сойтись. Поэтому травить тебя и падать в твоих глазах смысла нет. А вот подружка твоя могла подсыпать тебе что-то. Тем более у нее были при себе вещи, которые помогают расслабляться.

— Наркотики?

— Легкая дурь. Так что я не причем. Помню, ты резко домой ушла тогда. Разозлилась, когда тебя проводить предложили. Я и не думал, что тебе плохо. Выглядела ты нормально. Скрывать не буду. За хранение я свое отсидел. Больше с этим не связываюсь. Зачем? Есть более интересные вещи. Второй раз за дурь поймают — по полной влепят. А я пожить хочу на свободе.

— Я рада, что ты за ум взялся, но чай я с тобой пить не буду. Другую девочку ищи. — Перед подъездом я отдала ему его пакет.

— Дура ты Лерка.

Пусть дура, но не хочу с ним связываться и все тут. Тем более какие Олеги, когда мне сегодня пообещали позвонить. В обед меня нашел Антон.

— Смотри сюда. Первая симкарта будет выключена. Захочешь позвонить, нажимаешь сюда. Симкарта становится активной. Вот и звони матери. Поговорила. Выключи ее. Телефон выключать не обязательно. А вторую можешь держать активной все время. Твоего террориста телефонного я в черный список добавил. Так что беспокоить тебя не должен. На вторую симкарту я свой номер забил и твоего кавалера. Так что общайтесь.

— Спасибо. — Убираю телефон в карман.

— Не за что. — Антон стоит руки в карманы, на губах улыбка. — Я сегодня у тебя не ночую. У друга днюха. Тусить будем. Может какая-нибудь девчонка будет более сговорчивая на танцы, чем некоторые особы. Имен называть не буду.

— Старая я для тебя.

— В самый раз. Но, к сожалению, занята.

— Не надо шутить.

— А ты нос не вешай. — Щелкнул меня по носу и ушел.

Дождя сегодня так и не было. Тучи продолжали низко нависать и давить, но проливаться дождем отказывались. Мы с Ульяной ворошили траву. Ей сегодня ее внук накосил. Оставалось высушить. Для этого и ворошили длинными ивовыми рогатинами. Запах вяленой травы был ни на что не похож. Ласковый ветерок разносит его по окрестностям. Он разгоняет мошкару. Вытаскивает волосы из пучка. На минуту выглядывает солнце. Стрижи радостно пищат на фоне сизых туч. Вдалеке на поверхности реки играют блики. Их хорошо видно издали. А ветер продолжает хулиганить. Раскидывает траву, треплет юбку Ульяны, окончательно нарушает мою прическу. Он доносит чьи-то разговоры, музыку. Козы что-то недовольно мекают. Бегает Чарли. Где-то кукарекает петух. Егор валяется в душистой траве. Вдоль реки едет машина, оставляя за собой шлейф пыли. Красиво. И хочется дышать полной грудью. Хочется жить, мечтать, надеется.

К вечеру погода разгулялась. Стало даже жарко. Солнышко решило напомнить нам, что сейчас конец июля. Мы сидим на крылечке. Прямо на ступеньках. Пьем чай с пирогами.