Река ведет к Истоку - Шашкова Екатерина Владимировна - Страница 15

Нина потерла глаза, но в этот раз зрение ее не обмануло: на козырьке ближайшей крыши сидела крупная белая куница и задумчиво вылизывала крыло.

Колдун, как назло, шел впереди и ничего необычного не замечал. Нина хотела дернуть его за рукав, но вспомнила, как нервно он реагирует на прикосновения, поэтому ограничилась осторожным «эй». Ответа не последовало, пришлось шипеть вдогонку:

— Достопочтенный магос, можно минутку вашего внимания?

— А? — обернулся тот. — Чего тебе, женщина?

— Это у вас нормально? — Нина указала глазами на куницу.

— Не очень. Обычно их на поводке держат, чтобы не разлетались во время гона.

— Но вообще крылатая куница — это нормально?

— А, ты об этом, — сообразил магос. — Да, это марта. Они почти во всех окрестных мирах водятся. Ручные, как кошки. И точно так же весной сходят с ума: орут, мечутся, дерутся, хозяев не признают. Особенно в равноденствие их переклинивает.

— Поэтому и марта? — догадалась Нина. — Равноденствие же в марте?

— Нет, не поэтому. Наоборот, март в их честь. «Месяц безумных март», если полностью. Но каждый раз это проговаривать долго, поэтому постепенно сократили.

Нина честно попыталась вспомнить, почему в ее родном мире март называется мартом, но никаких летающих куниц в объяснениях ученых точно не фигурировало. Вот и пойми теперь, кто у кого спер название и в какие бесконечно далекие годы это произошло.

— А другие месяцы у вас тоже называются так же, как у нас?

— Это у вас месяцы называются так же, как у нас. Мы — Исток! Хотя что-то вы, кажется, переделали… Чем дальше миры, тем больше у их обитателей желания что-нибудь изменить.

— Тогда расскажи, как у вас вообще все устроено. Тоже двенадцать месяцев?

— Тринадцать. И давай как-нибудь в другой раз это обсудим! Или я тебе книжку дам, сама прочитаешь.

— Как я смогу читать на вашем языке? — начала Нина, но запоздало вспомнила, что табличка «Заречье» прочиталась без проблем, хотя буквы на ней были явно не русские. Да и слово какое-то другое. — Как это получается? На каком языке мы вообще говорим?

Лицо магоса приобрело то самое выражение, какое появлялось у студентов, когда она на экзамене просила их привести предложенную базу данных к четвертой нормальной форме. Или хотя бы к третьей.

До объяснения он так и не снизошел. Просто отвернулся и двинулся дальше.

— Отличный способ уходить от ответа, — вполголоса пробурчала Нина и бросилась вдогонку.

Трактир отличался от окрестных домов разве что наличием второго этажа. Никакой вывески снаружи не наблюдалось, но магос решительно шагнул в приветливо распахнутые двери. Нина последовала за ним и замерла на пороге, дожидаясь, пока глаза привыкнут к полумраку. Нескольких узких окон явно не хватало, чтобы осветить все помещение, а других источников света здесь не было: ни свечек, ни лампочек, ни камина, ни даже лучинки какой-нибудь.

Размышляя, как местные разгоняют темноту после заката, Нина с любопытством глазела по сторонам. Хотя глазеть оказалось особо и не на что: несколько длинных деревянных столов с такими же длинными лавками вдоль стен и высокая стойка типа барной прямо напротив входа. За стойкой виднелся дверной проем, полускрытый занавеской.

И все, больше ничего интересного в помещении не было. И никого — ни трактирщика, ни посетителей.

Магос досадливо поморщился, хотя вроде бы не удивился. Дошел до стойки и нервно побарабанил по ней пальцами. Ответа не последовало. Тогда он выждал еще немного — и от души пнул деревянную опору.

Стойка содрогнулась, шторка за ней колыхнулась, с той стороны что-то с грохотом упало и, судя по звуку, раскололось.

— Надеюсь, это не мой кофе, — раздалось из дальнего угла.

Нина вздрогнула. Несколько секунд назад она четко видела, что стол пуст, а сейчас за ним вдруг обнаружился человек. Да, он сидел на самом краю, подальше от окон, но все же не настолько далеко, чтобы совсем раствориться среди теней, подобно какому-то вампиру.

Да и не походил он на вампира: короткие светлые волосы, открытое добродушное и очень знакомое лицо, на котором резко выделялись чуть прищуренные и слишком уж холодные глаза. Которые при виде Нины слегка расширились от удивления.

Ага, значит, и ей лицо не зря показалось знакомым.

— Да чтоб вас всех с вашей маскировкой! — брякнул Ракун вместо приветствия.

— И вам доброго дня, достопочтенный магос, — прозвучало в ответ. — Нина, мое почтение. Никогда бы не подумал, что вы двое до сих пор вместе!

Ракун, мысленно выругавшись, ухватил спутницу за руку и подтянул к себе, моля всех богов, чтобы близорукая выхухоль не вздумала артачиться и доказывать милиту, что вовсе они не вместе.

Нина и не думала вырываться. Наоборот, сразу вспомнила, что она на нелегальном положении, и сама нырнула за спину магоса. Он явно ориентируется лучше, вот пусть сам и выкручивается.

Однако совсем спрятаться не получилось. «Дяденька-милиционер» все еще буравил ее взглядом, словно ждал чего-то.

— Здравствуйте, — пробормотала женщина, чтобы хоть как-то нарушить напряженное молчание. — Не ожидала, что вы меня помните.

— Вы незабываемы, — улыбнулся милит. И торопливо добавил: — Нет, это не комплимент. Я серьезно. Визит к вам был моей первой рабочей командировкой за пределы Истока. Такие вещи остаются в памяти надолго.

— А здесь вы какими судьбами? — напряженно поинтересовался магос.

— По работе. Ищу кое-кого.

— Надеюсь, не нас?

— А это зависит от того, что вы здесь делаете.

— Мы… — Ракун предупреждающе сжал руку Нины, давая понять, что говорить будет только он. — Так получилось, что тоже кое-кого ищем. Даже думали обратиться к вашим коллегам в Истоке. Но мне кажется, сначала стоит поесть, а потом уже обсуждать подобные вопросы. Дело потерпит.

По мнению Нины, дело как раз не терпело. В ее голове каждую минуту появлялись новые мысли о том, что могли сделать с беззащитной девочкой иномирские похитители. Ладно, раньше действительно не имелось других вариантов, кроме как дождаться рассвета. Но сейчас-то что мешает начать действовать?

Но магос почему-то максимально оттягивал объяснение: расслабленно уселся за стол напротив милита, усадил рядом с собой Нину и начал долгую бессмысленную беседу о погоде, природе и свежих новостях. Потом обернулся к стойке и громко поинтересовался, жив ли вообще трактирщик или то, что там разбилось за занавеской, было его головой.

— Нет, — пропищали из-за шторы, и наружу выглянула девчонка. Точнее, ее светловолосая макушка — остальное загораживала стойка. Но голосок прозвучал явно девичий. — Извините. Я сейчас, уже бегу.

Девчонка выбралась из-за стойки целиком, бережно неся на вытянутых руках большую глиняную кружку, над которой клубился дымок. Кружка опустилась на стол, рядом лег вынутый из кармана передника пряник, малявка подула на обожженные пальцы и в упор уставилась на магоса. Точнее, на его сережку.

В отличие от пастуха страха и подобострастия в ее глазах не замечалось, скорее любопытство.

Нина тем временем с не меньшим любопытством изучала саму девчонку, одетую не то в длинную, славянского типа, рубашку, не то в короткое платье. В любом случае одежда выглядела хоть и чистой, но явно не новой, а из-под обмахрившегося подола торчали босые ноги.

— Заказывать чего будете? — спросила девчонка, с трудом переводя взгляд с сережки магоса на его лицо.

— Мяса, — решил тот. — Что угодно, но с мясом. И быстро.

— Быстро не получится, — вздохнула юная трактирщица. — Продукты в погребе, ключ от погреба у папки, а он дрыхнет. Марленка его будить побегла. Могу кофе налить, все равно целый котел наварила.

— Нет, только не кофе, — отмахнулся магос. — Пиво есть?

— Ага.

— Вот и тащи. Выхухоль, ты будешь?

После адского зелья от одной только мысли о еде у Нины подкатывал комок к горлу. А вот пить хотелось очень, и она решительно кивнула.

— Две кружки тащи, — резюмировал магос. — И хоть что-нибудь пожевать. Не все же у вас в погребе спрятано?