Стоит ли любить вампира? (СИ) - Довженко Ритуля - Страница 2

И вообще откуда ему известно моё имя?

Раздались шаги и сверху, зевая спустился Сайлор, он отдал мне честь, его улыбка как всегда была тёплой и дружеской. Однако проходя мимо он оценивающе глянул на меня и мои обнажённые ноги и произнёс с явным удовольствием:

- А тебе идут мои вещи.

- Спасибо.

Кажется, я засмущалась и отвела глаза. Надо сказать, что я таскала его вещи очень часто, особенно, если забывала свои дома или делала даже так специально. Мне ужасно нравилось носить мужские вещи, а так как у меня старших братьев не было и жили мы с мамой одни, приходилось брать у него. Раздался одобрительный хмык, а потом и он, и его дружок скрылись за дверью. И я, наконец, смогла выдохнуть и приступить к дальнейшему приготовлению завтрака.

Вернувшись домой утром, я застала маму сидящей в кресле. Покосилась на часы, так и есть, у неё сейчас полчаса в кресле перед выходом. Обычно мама читала новости на планшете, книгу там же или просто просматривала картинки, попивая кофе из большой пузатой кружки с кошачьими ушками.

- Не опоздаешь в школу?

Не отрываясь от своего дела, спросила у меня она, я покачала головой, а потом спохватившись, что она не смотрит на меня, ответила:

- Неа, у меня ещё есть время. Да и позавтракали мы у Сэм. Так что я успею..

- Как она?

- Хорошо.

- А Сайлор?

- Тоже хорошо…

Вспоминать о нём не хотелось, а уж о его друзьях и подавно. Я привалилась к косяку и оглядела её, она была в светло-сером брючном костюме и белой строгой блузке, в сочетании со светлыми волосами, собранными в изящный, но в тоже время такой небрежный пучок, выглядела строгой и милой. Мама всегда умеет одеваться и подавать себя так, что я могу лишь восхищённо смотреть на неё. Куда мне до неё в своей толстовке с котиками и джинсах. А уж пучки… это вообще магия. Собрать волосы, но не выглядеть училкой или так, словно ты только что встала с кровати и забыла расчесаться – это читая магия. Мне, кстати, неподвластная, поэтому мои волосы к вящей радости Сэм и огорчению моей мамы были либо распущены, либо собирались в высокий хвост. К тому же волосы были у меня явно в папу, густые, толстые и тяжёлые, а самое главное тёмные, точнее, с рождения темноватые, а после упорного подкрашивания - насыщенно каштанового оттенка с холодным отливом. Так что вот мамины тонкие и лёгкие волосы можно было собрать во что-то необычайно привлекательное и женственное, то мои обычно в той же причёске смотрелись вороньим гнездом. Как однажды сказала Сэм, тая от удовольствия, что я доверила ей повозиться с моими волосами, что у меня волосы красивые и потому с ними надо работать по схеме, чем проще, те лучше, чтобы не перегружать их красоту.

Я улыбнулась своим мыслям, но в этот момент заметила, как мама, отставив кружку на стеклянный столик рядом с идеально белым диваном, коснулась гранатового браслета на руке, потёрла его, потом ещё раз. Она была задумчива. Она всегда так делала, когда волновалась, впрочем, наверное, я тоже, просто не замечала этого.

- Все в порядке?

- Ммм? – Мама оторвалась от просмотра планшета, укладывая его на колени, - Да… просто у меня дурное предчувствие, никак не могу от него избавится…

- Мне стоит волноваться?

- Не знаю, дорогая, может я просто я все на нервах из-за конференции.

Она пожала плечами, я улыбнулась ей и, подхватив сумку поудобнее, направилась к себе в комнату, когда меня догнал мамин голос:

- Кстати об этом, напоминаю, через две недели я уезжаю на конференцию. Так что некоторое время сможешь побыть одна. Можешь пригласить Сэм.

Последние слова я уже дослушивала стоя на пороге комнате. Там я закрыла дверь, бросила сумку на пол рядом с кроватью и начала переодеваться. Когда я снимала куртку звякнул браслет на руке. Я погладила его и глянула на себя в зеркальную дверцу шкафа. На меня смотрела довольно высокая девушка, её тёмные волосы были в странном хвосте-пучке на голове, на лице удивлённое выражение, словно она видела себя впервые. Впрочем, из-за моих бровей, расположенных высоковато, как я считала, и разлетающихся в разные стороны, словно дивные птицы, моё лицо всегда было немого удивлённым. Темно серые глаза оглядели меня с ног до головы и вернулись к рукам. На левой руке красовался браслет из чёрного оникса, рядом с ним из горного хрусталя. В ушах блестели серьги также из чёрного оникса в виде скелетов рыбок – это из того, что видно… я сняла джинсы, на ногах красовались два браслета из горного хрусталя и кварца. Ещё один из янтаря я выудила из сумки, его близнец был приторочен в качестве брелока на ключи. Ну и заключительное - это уж была моя модификация, я задрала футболку, чтобы продемонстрировать себе, что пояс из оникса, кахолонга и хрусталя плотно прижимается ко мне на уровне талии, словно корсет, выделяя её и делая стройнее что ли.

Я вздохнула, опуская футболку. Мой личный маразм… Когда мне было лет восемь, моя мама впервые серьёзно поговорила со мной об этом, как когда-то её мама - с ней. До этого всё это было лишь игрой… Нужно было всегда носить на себе не менее трёх предметов из любого из трёх камней – оникс, хрусталь и кахолонг. Мама объяснила мне, что это каким-то образом защищает меня и маму от опасности, и я никогда не должна пренебрегать этим простым правилом. Но даже после этого, это всё ещё была странная вещь, не подающаяся моему понимаю. Однако позже, намного позже, я вдруг начала ощущать на себе чьи-то взгляды, и мне становилось спокойно, когда я одевалась все эти украшения из камней на себя и представляла, что кто бы меня не искал – меня никогда не найдёт. Так, уже благодаря моей паранойе, я попросила маму потратиться на все эти серьги, колечки, а также на этот пояс, который всегда носила под одеждой. И я уже давно не соблюдала правило трёх предметов, чаще их было больше, намного больше. Думаю, мама не до конца понимала, насколько заронила в меня этот страх, что нас обнаружат. Я не знала, кто и как, а главное зачем, но старательно этого избегала. Добавляя вкупе к этим камням те, что считала важными.

Эти же украшения определяли мой обычный наряд, если бы я с такой грудой камней и украшений ходила в юбке или платье, меня бы принимали за барахольщицу или за очень странную девушку. Знаем, плавали… А вот джинсы, которые не слишком обтягивают ноги, всегда позволяли спрятать в штанине пару украшений, а толстовка с её широкими руками и зауженной манжетой, позволяла упаковать туда хоть целых вагон браслетов, ну а серьги или цепочки и так смотрелись нормально.

Я быстро переоделась и покосившись на часы, начала упаковывать тетради и учебники, а потом выбежала из комнаты. Мама как раз обувала туфли около входа.

- Ты закрываешь дверь, - прокричала ей я, засовывая ноги в кроссовки и на ходу поправляя их, мысленно уже видя недовольное лицо мамы. Перед входом затормозила машина Сэм, и я на полной скорости слетела в приоткрытую ей в дверь. Она ухмыльнулась мне, я дала ей «пять».

- Не теряешь сноровки, - похвалила меня она, глядя в зеркало заднего вида.

- А то.

Школьный день, как обычно, не представлял из себя ничего интересного, кроме нытья и причитаний Сэм на тему будущего свидания, она мысленно уже готовилась к самому худшему, потому что ей, красавице с грудью четвёртого размера и огромными карими глазами, совершенно не везло на парней… К тому же если кандидат более достойный, чем ничего, объявлялся на пороге её дома, у него было целых две мускулистых причины резко передумать. Одну причину звали Сайлор, вторую мистер Клоффер, который являлся её родным и очень любящим отцом. Так сидя дома, закинув ноги на стол и верят в руках ручку, я все думала, почему она мне не звонит… Хотя по идее должна была выполнять задания по истории.

Я переделала все уроки, каждые пять минут таращась на экран телефона, то на часы. Ни звонка, ни смс. Я начинала волноваться. Обычно после свидания она сразу звонила мне, чтобы посплетничать, пожаловаться, но в этот раз что-то её не было слышно. Время двигалось к опасной цифре, плюнув, я попыталась набрать её, но она не отвечала. Звонить Сайлору не хотелось. Я ждала. И, наконец, дождалась.