Гаджет. Война Феникса - Жеребьев Владислав Юрьевич - Страница 34

Подозрения оказались верными. Помимо ключей от машины, кошелька с парой тысяч, странного брелока с лупоглазым медведем и коробка с солью, она-то ему зачем, нашлась и тревожная кнопка. Такие устройства Прохоров видел неоднократно, они выдавались пожилым людям, чтобы те могли в любой момент позвать на помощь, и они активно покупались состоятельными людьми на случай кражи или нападения. Ими же снабжались и те граждане, что попадали под программу защиты свидетелей. Модель была именно такая, ведомственная. В корпусе имелась сим-карта, которая при случае активировала сообщение с просьбой о помощи, стоило человеку нажать на единственную ярко-красную кнопку. Там же располагался и достаточно мощный передатчик, по которому любой сведущий, обладая метками устройства, мог узнать местоположение аппарата. Кнопка была нажата, и тускло подмигивающий красный диод прочил крупные неприятности.

Прохоров метнулся к окну и с сожалением увидел, как с проспекта к его двору метнулся красный спортивный автомобиль. Взвизгнули тормоза, машина пошла юзом, вписываясь в узкий поворот, и черканув лакированным боком по углу фасада здания, влетела на крохотную внутреннюю парковку. Хлопнули двери, послышались возбужденные голоса вечно бдящих перед парадной бабушек-хлопотушек. Если все трешеры были такими же дьявольски выносливыми и быстрыми фанатиками, как и блондин, то сходиться с ними в рукопашную, на узкой лестнице не очень хотелось.

Кнопка, видимо, действительно была тревожной, а блондин стоял далеко не на последней ступени в иерархии трешеров. Парни торопились и взяли тот транспорт, который попался в спешке. Ясно как день, что никто не отправляется на оперативное задание в красном спортивном автомобиле, даже те, у кого адская машина в голове.

Тут нужно было действовать не стандартно, парни, идущие на перехват агента специального ведомства, могли предполагать, что их ждут. Импровизация могла и сработать. Прохоров отправил альбиноса в нокаут, быстро пробил пробку кулерной бутылки и, вылив из нее воду в ванную, вышел за дверь, не забыв перед этим захватить и тревожную кнопку. Надвинув на глаза кепку, он методично запер все четыре своих немецких засова, так чтобы даже при всем желании открыть дверь быстро не получилось, быстро поднялся на верхний этаж, перескакивая порой через три ступеньки, и, открыв форточку на последнем этаже, выбросил маяк на улицу. После всего этого он начал спокойно спускаться вниз, держа в руках пустую бутыль. На нем все еще была форма доставщика, так что пробежавшие мимо крепкие парни даже не обратили на него внимания. Когда Илья уже коснулся ногой последней ступеньки, послышались грубые удары в дверь и крики. На губах майора появилась довольная ухмылка. Дверь эту он ставил давно, по большому знакомству. На четырех петлях, с хитрыми импортными замками и специальными кронштейнами, не дающими просто снести преграду, этот предмет интерьера поднимался шестью грузчиками, за что пришлось платить дополнительно. Влезть в окно можно было бы только с крыши, при этом имея хотя бы трос или веревку, а чтобы проникнуть внутрь квартиры с площадки, нужен был ключ, ну, или кусок пластида с детонатором.

Шагнув на улицу, Илья раскланялся с испуганными старушками.

— Что там было, милок? — поинтересовалась одна.

— Да полиция, похоже, мать, — довольно кивнул Илья, наслаждаясь тем, что остался неузнанным. — Барыгу какого-то берут, спекулянта. Вы тут шли бы по домам, а то, не ровен час, в понятые запишут, а это не на один час мороки.

Эффект был мгновенный. Перемывающие кости соседям пенсионерки вдруг вспомнили, что у них есть неотложные дела, требующие их немедленного вмешательства, и, пока Прохоров шел к машине, скамья опустела. Прислушавшись, не ворочается ли кто в багажном отсеке, майор довольно кивнул, открыл дверь газели доставки воды, вставил ключ в замочную скважину, повернул его и, убедившись, что старенький аппарат исправно завелся, а на приборной панели не загорелись лампочки, двинул прочь, навсегда распрощавшись с этим местом. В свою квартиру Илья больше не возвращался.

Аллилуев слыл стреляным воробьем, и, не желая быть проведенным на мякине, он первым делом отправился в офис. Парк рядом с ним, как правило, был заполонен гуляющими с колясками мамочками и собачниками, неспешно прогуливающимися по дорожкам. Часть местного населения с упоением удила рыбу в небольшом, но глубоком пруду, оставшемся еще с тех времен, когда это место использовали как карьер для добычи песка. В парке было людно, как, впрочем, и всегда, и потому Сергею не составило большого труда слиться с толпой. Пройдя по аллее, он уселся напротив перехода, на чудом свободной в это время суток скамейке, и принялся наблюдать за входом в здание. С этого наблюдательного поста отлично была видна входная дверь офиса, располагавшаяся на первом этаже жилого дома, окна, закрытые стальными решетками и полупустая парковка, на которой стояла всего одна машина, серебристый японский седан две тысячи седьмого года выпуска, с большими черными покрышками, стальными дисками и правым рулем. Все эти тонкости Аллилуев знал не просто так, это была его машина.

Чудно, но в ходе своих прошлых злоключений Сергей не потерял ничего из личных вещей. Нашелся и брелок от машины, и ключи от офиса и квартиры, и даже телефон, на который приходили тревожные сообщения со всех сигнализаций. В квартиру во время его отсутствия никто не входил, молчала и охранная система личного авто, а вот пара текстовых сообщений с пометкой «офис» говорила о том, что тут кто-то относительно недавно побывал. Мог, конечно, зайти кто-то из сотрудников, но это помещение Аллилуев в свое время снял для себя и использовал служебные площади как холостяцкую берлогу и для встреч с особо важными клиентами, для которых самым критичным была именно анонимность. Все об этом знали, так что, если кто из своих и навестил, то могли бы и снять с сигнализации. Система охраны была интеллектуальной, никогда не ставилась и не снималась с одного пароля. Раз в три часа крохотный компьютер, спрятанный под обшивкой стен, сообщал своему хозяину новый восьмизначный цифровой код, отправляя его на телефон, и, если в ближайшие три часа ничего не происходило, машина выдавала новый порядок цифр, и так до бесконечности.

Вдруг снова завибрировал телефон. Тревожное сообщение гласило, что кто-то до сих пор находится в кабинете и, похоже, не желает оттуда выходить, просто двигаясь из угла в угол, от одного датчика к другому, будто дразня владельца. Можно было вызвать полицию, но почему-то была уверенность, что она в этом деле не поможет. Кто бы внутри ни был, но со стороны улицы движения видно не было. Жалюзи, плотно закрывающие окна, скрывали все.

— Эй, парень, работа есть.

Зельдин свистнул, и к нему нехотя подкатил подросток, на роликах. Мокрая от пота футболка, джинсы с оттопыренными карманами, взъерошенная шевелюра, мальчишка, похоже, ехал из роллер-городка, открытого с большой помпой местной администрацией не далее чем пару недель назад. Это событие, кажется, освещал один из местных каналов.

— Что делать надо? — голос мальчишки срывался с фальцета на бас.

— Да плевое дело. Вон офис, — Сергей указал в сторону поблескивающих на солнце окон. — Он мой, но там меня моя бывшая ждать может.

— Не поделили что? — с пониманием человека, безумно хотевшего разбираться в подобных проблемах, произнес пацан.

— Ага, много чего не поделили, — подыгрывая парню, Аллилуев тяжело вздохнул. — Она может быть в офисе, а мне туда позарез надо. Ты подкати, мол, перешнуровать свои боты, глянь в окна, и сразу назад. — В довершение всего Сергей продемонстрировал новенькую пятисотрублевую купюру.

— И все? — паренек подозрительно прищурился.

— Все, — согласился отставник. — Смотришь, что в окнах, так чтобы не палиться, а потом назад, и не задерживайся.

— Сделаем, — мальчик кивнул и неспешно покатил в указанном направлении.

Вдруг вновь задергался в кармане куртки телефон, на этот раз голосовым вызовом. Номер был незнакомый.