Ромейский Квест (СИ) - Соколов Лев Александрович - Страница 24

Утвердив свои вещи, Федор свесил ноги с койки вниз.

"Вот - подумал он - путешествие уже. Считай и началось. А я про своих спутников еще и ничего толком не знаю. Нужно к ним присмотреться, перетолковать, прикинуть кто из двоих чего стоит. Мало ни мало, возможно жизнь моя от них будет зависеть".

Мысль была верная, однако, Федоту в жизни своей почти не случалось общаться со священниками, за исключением службы в храме. Поэтому он не очень представлял, как завязать разговор. Нужно было как-то закрутить беседу, а уж дальше оно само пойдет. А святые отцы меж тем, тоже закончили возиться с постелями и поклажей. Иностранный поп Окассий сел, ссутулившись на койке всем своим широким телом, и благожелательно улыбнулся. Парфений, приложив переметную суму рядом с подушкой, сел напротив, прямо как палка, затем откашлялся и огладил бороду.

"Спрошу-ка я этого Окассия, часто ли ему приходилось до того путешествовать на кораблях - наконец придумал Федор. - Он видать, в морских ходках человек бывалый. Спрошу у него совета. Советовать, да поучать, всяк любит - вот и закрутится беседа!"

Обрадовавшись своей находчивости, Федор уже открыл рот, но - как и в случае с кроватью, - не успел.

- Славен Бог, - вдруг важно изрек Парфений, - испытующе глядя на Окассия.

- Во веки-веков, - тут же, не менее важно отозвался Окассий.

- Аминь. - Припечатал Парфений.

Оба святых отца помолчали. Федор решил, что теперь-то самое время ему заговорить, и... - опять опоздал.

- Рад я, что и на западе, в варварских землях, хранят святую христианскую веру, не забывают отцовское благочестие, - снова подступился Парфений.

- И я рад, что в ваших греческих землях не иссякли богоносные мужи взыскующие к святой истине. - Немедленно отозвался елейным голосом Окассий.

Федору отчего-то внезапно свело рот судорогой, и он зевнул.

- Гм-м... - Прочистил рот Парфений. - Да, храним лампаду истинной веры, как нам святые апостольские мужи заповедовали. Веруем во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца неба и земли, всего видимого и невидимого. И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, рожденного от Отца прежде всех веков...

- Голос Парфения звонко бубнящего, стал напевным, да еще на световом люке сверху закурлыкала какие-то птицы, и Федор почувствовал, что почти засыпает, как в детстве, под материнскую колыбельную. Вернее, начинает дремать тем особым образом, с открытыми глазами, как умеет любой опытный солдат. Федор встряхнул головой, и решил, что раз на него накатывает сон, нечего спать сидя, - когда можно сделать это лежа? Поэтому он закинул ноги обратно на свою полку, и растянулся. Ладно, пусть святые отцы поговорят о своем. Время прощупать их еще будет. С тем Федор и прикрыл глаза, уплывая в сон под звук приятного голоса.

- Веруем и в Духа Святого, - Продолжал свой напевный речитатив Парфений - Господа, подающего жизнь, исходящего от Отца...

- ...и от Сына. - тихонько прибавил на заднем фоне Окассий.

- Не-ееееет!!! - Громоносным гласом вдруг рявкнул Парфений.

...Федор подскочил на койке, судорожно сжимая сам-собой оказавшийся в руках меч, и свесил голову вниз.

- Нет! - Еще раз громыхнул Парфений, голосом, утратившим всякое благозвучие. - Нет духа святого от Сына!

- Идет дух святой и от Сына тоже!32 - Упрямо дёрнув головой взвизгнул Окассий.

- Не идет!

- А вот идет!

- Скверное и богопротивное глаголение! - Заревел трубным басом Парфений. - Святые отцы-каппокадийцы о том еще в древности изрекли золотое слово на втором вселенском соборе! Только от Отца исходит дух!

- А блаженный Августин Иппонийский, что же? - Приподнялся на постели Окассий. - Разве перестал он считаться отцом матери нашей церкви, святейшим и богоносным мужем?!

- Августин - муж апостольской святости, - Гукнул Парфений - и что?

- А то! Что называл Августин Отца и Сына одним началом для духа! - Победно возгласил Окассий.

- Превратно уразумели, и дерзновенно переврали вы Августина, - отмел широкой ладонью Парфений. - Запутались в душевредных умствованиях! Нашел себе диавол скудельные сосуды! Не идет святой дух от Сына! Понимаешь ты это? Или совсем дурак?!

- Сам дурак! - Взвизгнул Окассий. - Да искаплют горы сладость и холмы правду! Как есть говорю - идет от Сына дух святой! А кто глаголет противу, того святая католическая церковь анафемствует!33

- Нет правды против Бога! Это вас святейшая православная церковь анфемствует!

- Да ты схизматик!34

- Сам схизматик! Защитник нечестия!

- Э-ээ! - Протянул руку вниз Федор. - Святые отцы? Вы чего?..

Голос Федора, однако, потерялся в реве двух священников.

- Безумствующий нечестивец! - Завопил Парфений потрясая кулаком.

- Демонский слуга! - Брызнул слюной Окассий.

- Китовидное чудище!

- Женоподобный муж!

- Сам ты педри!..

- МОООООЛЧАААААТЬ! - Рявкнул Федор так, как рявкал на новобранцев на плацу. - Ветер пронесся по каюте. С бритой макушки Окассия слетела его широкополая шляпа, и повисла за спиной на тесемочках. Парфений испуганно смял в кулаке бороду. Со стороны светового люка раздались заполошные взмахи крыльев, и вниз свалилась еще толика свежего помета.

Наступила тишина.

Вы что морды поповские, совсем нюх потеряли? - Зловеще зыркнул потемневшими синими глазами Федор, на оторопевших святых отцов. - Послал мне бог спутников... Вам сам римский император, да константинопольский патриарх, да твой заморский папа римский в довесок - дали приказ: Ехать вместе по наиважнейшему делу за тридевять земель. А мы еще от гавани столичной отплыть не успели, как вы перелаялись из-за какой-то неведомой херни, - копье мне в печёнку!

- Не херня это, а символ веры! - Возбух на койке Парфений.

- Святые апостольские заповеди! - Поддакнул Окассий. - На этом столпе вся...

- МОООООЛЧАААААТЬ! - Снова продрал глотку Федор. (Птицы снова возмущенно взвились над люком). - Заткнитесь оба! Я даже не понимаю, что вы тут несете, прости меня Господи!.. - Федор на всякий случай размашисто перекрестился, и выпустил воздух. - Вы что, милостивые господа, еще не поняли, как мы влипли? - Зловещим и проникновенным голосом спросил он, давая волю думам, которые начали обуревать его с утра, когда прошла эйфория от внезапного помилования. - Да ведь нас послали туда - не знаю куда. Найти то - не знаю что. В белый свет, - как в копеечку. И велели, пока не выполним приказ, - не возвращаться.

- И что? - Пожал плечами Окассий. - Дали нам перовначальники важный приказ. Обличили высоким доверием.

- Да это почти ссылка, - тряхнул рукой Федор. - К смерти в лапы. На такое дело посылают или самых лучших, или...

- Или что? - Уточнил Парфений.

- Или таких как вы. - Буркнул Федор. - Другие остались сидеть в уютных монастырях, да в светлицах у патриарших палат. А вас послали в... Как думаете, почему? Да потому что вы начальство свое достали, - как геморрой писаря.

- Чем же это? - Насупился Парфений.

- Откуда я знаю? Может жрете много. Может, слишком умные. Меня вон, за пять минут довели. А уж как вы должны были своему начальству надоесть...

Парфений и Окассий переглянулись.

- Ну а ты сам? - Спросил Окассий.

- Что я? - Буркнул Федор.

- Ты-то с нами как оказался? Тоже, выходит, проштрафился?