Ромейский Квест (СИ) - Соколов Лев Александрович - Страница 60

Перед сводчатой дверью был еще один пост. Двое рыцарей с белыми крестами и в белых плащах, стояли на карауле по обе стороны от прохода. Провожатый с фанатичными глазами отрапортовал одному из стражей, - у того лицо было иным, располагающим. А учтивый страж вежливо попросил Окассия бумаги. Тот без малейшего признака раздражения в очередной раз извлек футляр. Учтивый страж скрылся с бумагами Окассия за дубовую дверь, через краткое время вернулся, и отворил её перед гостями.

- Проходите, господа, комендант66 ждет вас.

Помещение за дверью оказалось хорошо освещенной залой, которую комендант, видимо, использовал как рабочий кабинет. На столе лежали писчие принадлежности, и бумаги. У стены стояли два шкафа с огромным, - почитай больше пары десятков! - количеством книг. Нос Парфения, будто флюгер, тут же уперся в книжные полки. Федора же больше интересовал комендант. Здоровый, что бык, короткостриженый человек с тяжелым лицом. Щеки его слегка отвисали, будто собачьи брыли, но в этом не было слабости. Скорее комендант божьих воинов своими брылями и меланхоличными глазами напомнил Федору молосских боевых псов - огромных зверей, которых любили держать у себя во дворах ромейские динаты. Тот тип зверей, которые слишком велики, чтобы быть злыми попусту. И который никто не хочет видеть разозленными.

- Приветствую вас, господа, - светлоглазый здоровяк протянул вошедшим компаньонам футляр с бумагами Окассия, и тот принял их обратно. - Я комендант замка Маргат, рыцарь-в-праве, Оливье де Виль. Магистр и приор нашего ордена прислали мне особое распоряжение, дабы я оказал посланцам святейшего папы всяческую поддержку.

Компаньоны представились в ответ.

- Благодарю вас, - вежливо кивнул головой Окассий,- нужный нам человек, Фабиан де Ластик. - Он здесь?

- А вы не любите откладывать дело в долгий ящик, - заметил комендант.

- Дела святого престола не ждут, - мягко заметил Окассий.

- Да... - комендант чуть замялся. - Рыцарь Фабиан. Он ждал вас здесь.

- Ждал? - Тут же заострился Окассий.

- Он и сейчас вас ждет. Но... - комендант смущенно огладил свои брыли. - Не уверен, что вы теперь захотите его видеть.

Услыхав что-то непонятное, Парфений отвлекся от книг. Компаньоны переглянулись.

- Господин де Виль, вы говорите загадками, - расправил плечи Окассий. - Что с нужным нам человеком? Разве он не в замке?

- Не вполне... - Пробормотал комендант.

- Что значит "не вполне"? - уже слегка раздраженно спросил Окассий.

- Он теперь рядом с замком. - Буркнул комендант. - Это единственный способ, которым я мог соблюсти приказ, в сложившихся обстоятельствах... Искомый рыцарь покинул наш орден. Но он все еще неподалеку.

- Господин де Виль, - слегка побагровев ушами, но теперь уже с волевым спокойствием заговорил Окассий. - Вы понимаете кого я здесь представляю? Хочу вам напомнить, что вы не только монах, но еще рыцарь. Поэтому престаньте говорить загадками. Я их не люблю. Дайте четкий рапорт - где нужный нам человек, и что с ним случилось?

- Простите господин. - Комендант выпрямился. - Даю рапорт: Нужный вам человек, Фабиан де Ластик, ожидал вас здесь, согласно приказу. Однако уже два месяца, как Фабиан де Ластик выбыл из состава ордена Святого Иоанна Иерусалимского, и ныне приписан к ордену святого Лазаря Четверодневника. Фабиан де Ластик сменил белый крест на зеленый.

- Жопа Вельзевула, покарай его Господь! - Пораженно рявкнул побледневший Окассий. - Вот же дерьмище-то, смилуйся над нами Приснодева!.. - Монах растерянно тряхнул головой, глянул на хозяина кабинета - Прошу прощения, за мою несдержанность на язык, господин комендант. Просто таких новостей я точно не ждал.

- Вполне понимаю вас, господин, - учтиво отозвался комендант.

- Это... подрывает нам все планы...

Парфений, как человек культурный был терпелив, а вот Федор терпением в непонятных ситуациях не отличался. Когда квохал один комендант, он еще терпел. Но когда тот смог переманить на свою сторону еще и Окассия, и оба начали бормотать на пару - терпелка гвардейца истощилась.

- Куманек Окассий, - ровным голосом позвал Федор. - Теперь ты дай мне отчет. Какого рожна здесь происходит?

Окассий повернулся к нему.

- Наш рыцарь, хранитель меча... - Окассий нервно вздрогнул. - Наш хранитель заболел проказой.

Лицо Федора вытянулось так, что на щеках заныла кожа.

Несколько секунд длилась немая сцена.

- Нам... нужно посовещаться. - Наконец выдавил из себя Федор.

- Втроем, - уточнил Окассий.

- Без посторонних, - согласно кивнул Парфений.

***

Глава двадцать вторая.

- Оглоблю мне в дышло, да поперек! Сто копий мне в печенку! Стрелу в афедрон! Да, чтоб мне девки не давали! - От души выкатил Федор.

- Чтоб меня надуло да разорвало! Монаха в козу, монашку на морковку!.. - Эхом проярился Окассий.

Парфений промолчал, и оба компаньона обернулись к нему.

- Что вы на меня смотрите? - Развел руки Парфений. - Я ругаться не мастак. Но согласен, ситуация бедовая.

Комендант оказался столь любезен, что без лишних разговоров организовал троим посланцам отдельные покои. Сквернословить Федор с Окассием начали сразу же, как за провожатым закрылась дверь.

- Да что же, у вас во всем католичестве не нашлось другого горе-вояки в подряснике, кроме этого? - Взвился Федор.

- Дак, кто же знал? - Пожал широкими плечами Окассий. - Когда я выезжал к вам в Романию, он был здоров. Комендант говорит, болезнь, попущением Господа, скрутила его недавно.

Федор крутанулся на месте, на каблуках своих сапог. Положение и правда получалось неприятное. Проказа, она же "слоновья болезнь", она же "лепра ориенталис", была болезнь наводящей ужас даже на самых отважных людей. Хворобь эта была заразной, и передавалась от человека к человеку при телесных контактах, при чихе да сморкании, а может и еще каким дьявольским злокозненным способом. Развивалась хворь неторопливо, будто давая человеку проникнуться отчаяньем неизбежности. Сперва начинала теряться чувствительность членов. Затем облик человека менялся, кожа становилось жесткой, и начинала напоминать своими огромными морщинами слоновью, что и дало одно из названий сего ужасного недуга. Наконец, у человека не ощущавшего боли, незамеченные мелкие ранки да ссадины приводили к тому, что несчастный начинал гнить заживо. Отваливались носы, уши и пальцы. Заболевших старались держать в специальных лепрозориях. Но некоторые бедолаги все же бродили неприкаянными, всюду гонимые, не могущие нигде остаться близ людей. Скрывая свой ужасный вид под глубокими капюшонами и масками с прорезями для глаз, предупреждая о своем приближении звоном колокольчиков, эти отвергнутые скитались, живя в ужасе, и ожидая ужасной кончины. Бррр!..

Федор поежился.

- Ну и что нам теперь делать, - снова развернувшись на каблуках, вопросил он компаньонов. - Какие мнения?

Парфений огладил растрепавшуюся в дороге бороду.

- Что ж тут думать? На кой нам теперь такой спутник? Оставить его здесь, и дело с концом. Пускай здешняя братия и разбирается с несчастным.