Прости, но ты полюбил психопатку - Круз Мария - Страница 9

– Именно так! – соглашается Тара и делает перерыв в егермейстере, переключаясь на коктейль. – Правда, мне сегодня немного повезло, клиенты не хамили, но мозг изгрызли сильно. На втором часе обсуждения шрифта, которым будут написаны приглашения, мне захотелось облить свой офис бензином и поджечь его вместе с ними и с их гадскими приглашениями.

– Ты знаешь что… ты пей, пожалуйста, не прекращай, – говорю я ей, а сама думаю, что не только у меня садистские наклонности. Хотя, в отличие от Тары, эти свои фантазии я обычно воплощаю в реальность.

– Стараюсь.

– Тара, слушай, а когда у тебя последний раз был секс? – спрашивает Тайлер таким тоном, словно проводит соцопрос.

– Хм, дай подумать. – Она прикладывает указательный палец к губам. – Точно не помню, но Иисуса вроде уже прибили к кресту. Хотя, может, что-то путаю, но примерно в это время.

– Нет, серьезно. Неужели даже никаких интрижек?

– Тайлер, ты забываешь о разнице в роде наших занятий. Вокруг тебя постоянно полуголые пьяные фанатки и групи, готовые на все, что угодно, даже если в некоторых странах за это могут закидать камнями. А кто вокруг меня? Шизанутые невесты, стилисты-геи, даже подрядчики, – она кивает в мою сторону, – и те женщины. А на свидания времени совсем нет.

– Ну-у, так нельзя, – говорит Тайлер. – Кроме всего приятного, это самый лучший антидепрессант. Ну, может, только месячный отпуск на Бали лучше. И то это подразумевает, что там будет секс без остановок.

– Ок. Две недели назад я нашла свободное окно, и попался вроде неплохой персонаж. Успешный финансист, великолепно выглядит в костюме, приятно пахнет, хорошо сложен. В общем, удачный вариант как раз для снятия стресса. Но пока мы ужинали и я наивно полагала, что наконец инициатива будет в чьих-то других руках, а не в моих, он все время смотрел на меня как испуганный сурикат. Вы знаете, как выглядят испуганные сурикаты? – Тара делает очень жалобное лицо, выпучивает глаза и подкладывает ладони под подбородок. Зрелище смешное, но жалкое, если представить в такой роли мужчину на свидании. – Весь вечер он просидел так, будто я его сейчас поведу домой, прикую к стене и буду драть до рассвета плеткой с шипами и двухметровым дилдо. Как понимаешь, желание после такого куда-то быстро улетучилось, и я поехала домой. Думаю, он даже рад был этому.

– Эй, сладкая, – я глажу ее по колену, – это не из-за тебя. Просто мужчины стали какие-то трусливые в последнее время. Боятся собственной тени, боятся либо того, что они бедные и умрут с голоду, либо того, что богатые и их посадят в тюрьму или убьют за деньги. Они даже уже не боятся импотенции, но они в ужасе, если на их профайл-фото в Фейсбуке будет мало лайков.

– И что предлагаешь? Уйти в лесбиянки? Дать объявление, что ищу самца образца девяностых? Когда все было можно и жутко опасно?

– Я предлагаю тебе не впадать в истерику, – говорю я, – а расслабиться и наслаждаться компанией друзей. И еще не трать время на неудачников. Ничего, кроме сожалений о потраченном времени, не получишь. Поверь мне, получишь ты своего бесстрашного.

– Да уж. Надеюсь, у меня еще к тому времени останется рассудок и я не буду мочиться под себя.

– Ты отвратительна, – говорит Диана, закрывая уши.

– Ей сегодня можно, – оправдываю я Тару.

– Единственный мужик, который был то, что нужно, – это…

– Даже не начинай опять, – перебиваю я Тару, зная, что она сейчас скажет.

– Да. Именно. Был твой брат, – она все же заканчивает. – Вот это настоящий самец. Он просто увидел, я ему понравилась, и он взял меня штурмом. И при этом его не смущало, что я выше его на голову. А если на каблуках, так на две. Его вообще, по-моему, ничем не смутишь.

– Серьезно? – я бросаю на нее взгляд, полный удивления. – Он все же смутился, когда я застала вас голыми в моей, мать вашу, постели.

– Ты сама виновата. Пропадала где-то всю ночь. Нам было скучно, мы выпили…

– Да, я знаю. Не напоминай, пожалуйста, – я хорошо помню ту прошлогоднюю ночь, то есть весь вечер и всю ночь, что я провела в заброшенном доме. Растворяла в ванной, заполненной щелочью, труп, который раньше принадлежал хозяину помещения, что я арендую под свой магазин. Этот ублюдок хотел выгнать меня и отдать место под салон красоты своей очередной любовнице. Был бы он нормальным и будь причина для моего выселения более веской, наверное, я бы даже ничего не сделала. Но после всех вложенных трудов в эту мою флористическую студию просто взять и отдать помещение под салон красоты – это непростительный грех. К тому же он был еще и довольно мерзким человеком. И, конечно же, нельзя исключать тот факт, что я уже давно никого не убивала в то время. А стоит сделать это хотя бы единожды – и все, пути назад нет. Одолевающий тебя голод каждый день словно бы наполняет чашу. И как только она переполнится, ты не сможешь себя удержать, пока не ощутишь снова, как отбираешь у другого человека жизнь. Это не наркотик, это просто какая-то часть тебя, без которой ты не можешь жить. Жажда, которую не утолить. И чем больше ты убиваешь, тем больше потребности в следующей жертве. Иногда я могу контролировать себя и ни в коем случае, никогда не причиню вреда своим близким. Но если я замечаю, что по улицам ходит подонок, не заслуживающий ничего, кроме смерти, или человек, который просто лишний на этом свете, я делаю так, что они исчезают навеки.

Еще пару часов мы проболтали, сидя на этой жутко уютной мебели. Наш разговор переходил то в смех, то в жаркие споры, но в конце концов мы стали расходиться. Тайлер с Дианой взяли одно такси на двоих, так как им обоим в одну сторону, а мы с Тарой вышли из бара и, наконец, смогли нормально закурить, не боясь получить штраф от славного штата Иллинойс за курение в неположенном месте. Тара добилась, чего хотела, еще в самом начале встречи и сейчас с трудом держалась на ногах.

– Знаешь, Ким, я вот подумала сегодня…

– Продолжай, начало мне нравится.

– Ну прекрати. Я серьезно.

– О’кей, прости, – я выдыхаю сладкий яд сигаретного дыма.

– Я подумала о том, почему мы вчетвером, а особенно мы с тобой, такие неправильные для общества, но нам все равно так хорошо.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, мы четверо холостые, никак не стремящиеся к браку, детям, планированию отпуска за два года. Да черт, никто из нас даже не стремится сделать себе карьеру. Если бы были карьеристами, хоть какое-то оправдание было бы. А мы просто делаем свою работу и довольны. И при всем при этом нам хорошо. Мы же не страдаем от депрессии, одиночества, отсутствия ясных перспектив и прочей хрени, которая заставляет людей глотать пачками антидепрессанты и отчаянно быть с теми, кого они не любят. Мы просто принимаем себя такими, какие мы есть, и не стараемся изменить, чтобы соответствовать нашему положению и возрасту.

– Тара, а ты правда счастлива? Или ты хотела бы быть счастлива по-другому?

– Возможно, это алкоголь, возможно, я просто задолбалась, но врать не буду, мысли проскакивают о том, что я бы не отказалась провести несколько вечеров в неделю в компании мужчины в каком-нибудь теплом и уютном месте. И чтобы телефон не звонил, а единственным местом, куда бы я выбиралась из постели, была бы ванная и кухня. Но честное слово, такой вечер, как сегодня, с тобой и ребятами, я ни за что не променяла бы ни на какого альфа-самца с самым большим членом и самым уютным домом.

– Даже на моего брата?

– М-м-м, а можно совместить? – она поджимает губы.

– Люблю тебя, озабоченная ты моя.

– Сочту это за комплимент, – говорит Тара и обнимает меня.

Вся пятница пролетела у меня за минуту. В основном это было из-за легкого похмелья, потому что после бара Тара уломала меня на еще один стаканчик у нее дома. Конечно же, одним, как вы догадываетесь, это не закончилось. Так что, собрав себя по кусочкам с утра, я кое-как доплелась до студии и с ужасом вспомнила, что весь день потрачу на составление композиций для этой омерзительной мисс Стэнтон. Но невзирая на ее характер, мы с Энн сделали поистине великолепные композиции. Особенно старалась я, так как по сути это был мой прощальный подарок для нее.