Тихая война (ЛП) - Сваллоу Джеймс - Страница 1

Это легендарное время.

Галактика в огне. Славное будущее человечества, каким его видел Император, лежит в руинах. Его возлюбленный сын Гор отвернулся от света своего отца и принял в себя Хаос.

Его воинства, могучие и непоколебимые космодесантники, завязаны в жестокой гражданской войне. Некогда эти совершенные воины сражались бок о бок подобно братьям, защищая галактику и возвращая человечество к свету Императора. Теперь они разделены.

Одни остались верны Императору, другие приняли сторону Воителя. Во главе их многотысячных легионов стоят примархи. Они вершина генетических исследований Императора – восхитительные, сверхчеловеческие существа. Но когда они вступают в битву друг с другом, неясно, кто одержит победу.

Миры полыхают. На Исстване V Гор нанес жестокий удар и три верных легиона практически уничтожены. Началась война, пламя которой окутает все человечество. Где были честь и благородство, ныне царствуют предательство и подлость. Убийцы прячутся в каждой тени. Армии готовятся к бою. Перед каждым стоит выбор – принять одну из сторон или умереть.

Гор собирает свои войска. Цель его гнева – сама Терра. Император ждет возвращения своего блудного сына, восседая на Золотом Троне. Но его истинный враг – Хаос, первородная сила, жаждущая заставить человечество служить своим капризам и прихотям.

Крики невинных и мольбы праведных отзываются хохотом Темных Богов. Если Император потерпит поражение и его война будет проиграна – всё человечество ждут страдания и вечное проклятие.

Это конец эпохи знаний и просвещения. Наступает Эпоха Тьмы.

XVII Легион «Несущие Слово»:

Сор Талгрон — капитан 34-й роты и представитель Лоргара на Терре

Ярулек — капеллан, впоследствии Темный Апостол

Аранет — знаменосец 34-й роты

Дал Ак — магистр связи

Лот — сержант разведки

Телахас — сержант группы прорыва

Урлан — апотекарий

Волхар Реф — проповедник на службе в Воинстве Крестоносцев

XIII Легион «Ультрадесант»:

Аэк Децим — магистр ордена, 17-й орден

Коннор — сержант, 170-я рота

Наксор — технодесантник, 170-я рота

Тиллус Викторий — чемпион 171-й роты

Ваул Агрегий — боевой брат-ветеран, 171-я рота

Фрейя Солонтин — адмирал, командир «Праведной ярости»

Ромус — боевой брат-ветеран, 170-я рота [отмечен]

Павел — Небесный Охотник, 172-я рота [отмечен]

Ксион Октавион — боевой брат, 174-я рота [отмечен]

Сио — боевой брат, 175-я рота [отмечен]

Королос — бывший капитан, 178-я рота [отмечен]

Защитники Терры:

Рогал Дорн — примарх Имперских Кулаков, Преторианец Императора.

Архам — магистр хускарлов Дорна

Тибер Аканф — кустодий-страж

Натаниэль Гарро — бывший боевой капитан Гвардии Смерти

Легионер корчился на столе апотекария. Лишенный кожи, ободранный и истекающий кровью, он скорее напоминал одного из Живущих Вовне, чем что-либо, имеющее человеческую природу.

Его плоть расплылась, словно воск, приобретя влажный, глянцевито-скользкий вид. Черты лица расплылись и смазались воедино, как будто на нем была надета гротескная культовая маска. Глазницы превратились в истерзанные красные ямы, от растекшихся глазных яблок остались только обожженные слезные протоки. Остатки рта открывались и закрывались в агонии. Нити расплавленной плоти соединяли между собой губы — или, по крайней мере, те места, где раньше были губы.

Серворезаки, дрели с алмазными наконечниками и мономолекулярные пилы срезали дымящиеся секции уничтоженного доспеха Мк III. Каждый из кусков падал с гулким грохотом, забрызгивая девственно-белый пол кровью и маслом. Плоть легионера сплавилась с доспехом, и он бился и скулил, когда броню срезали — сдирали с него, будто экзоскелет жука, обнажая все новые увечья под ней. Над открытыми изуродованными останками поднимался горячий пар, от которого несло едким химическим огнем и жареным мясом.

Воин был не один. Все столы апотекариона были заняты, и все свободное место было завалено телами легионеров. Стоны и рев умирающих и раненых смешивались с фоновым шумом лихорадочно раздаваемых распоряжений, пил по кости, систем поддержания жизнедеятельности, гипоинъекторов и аппликаторов синтекожи.

В вены и позвоночный столб воина были воткнуты иглы, кабели питания и стимулирующие устройства, в горле торчала трубка дыхательного аппарата. Он забился в конвульсиях, кровяное давление заметно упало, и раздался визг тревожной сигнализации.

В исступленном приливе сил он вырвался из удерживающих его ограничительных приспособлений. Когда медицинский персонал поспешил к нему, он выдернул дыхательную трубку из горла и вцепился в ближайшего апотекария воскоподобной, похоже на клешню рукой, подтащив того поближе. Он подался вперед, истерзанные мышцы шеи вздулись, словно влажные канаты.

Он пробулькал что-то не поддающееся расшифровке, забрызгивая лицевой щиток апотекария кровью.

Служители силились удержать его. Несмотря даже на все раны, против его аугментированной силы они были все равно, что дети. Его хватка казалась железной.

— Урлан, — прорычал он, вперив в апотекария пустые глазницы. — Не… хороните меня.

Вместо ответа апотекарий Урлан вдавил в шею пациента установленный на своем запястье нартециум, впрыснув в кровеносную систему новые порции мощных наркотиков. Хватка легионера обмякла, его пальцы задергались.

Апотекарий Урлан отступил назад, и служителям-медикам, наконец, удалось исполнить свои обязанности при помощи новых ограничителей. Руки и грудь апотекария покрывала кровь, и не вся она принадлежала его пациентам. Белый доспех был изъеден кислотой и давал сбои, из поврежденных сочленений и сервоприводов летели искры, и он перемещался, заметно хромая. Он сам едва выбрался с планеты, и уже находился на борту эвакуационного челнока, когда все пошло не так.

— Он будет жить?

Урлан бросил взгляд назад, на говорившего — Темного Апостола Ярулека. Тот стоял, скрестив руки на груди. Вокруг стола собралось еще несколько прочих офицеров и легионеров. На всех были заметны следы битвы, у многих виднелись раны разной степени тяжести.

— Я удивлен, что он вообще жив сейчас, — произнес Урлан, тщетно пытаясь протереть линзы визора шлема от крови. — Удивлен, что он был жив, когда попал сюда.

— Но ты можешь его спасти?

Урлан посмотрел на пациента, корчащегося на столе перед ним.

— Нет, — сказал он.

— Тогда его судьба в руках богов, — произнес Ярулек.

Урлан снова повернулся к теперь впавшей в кому, подергивающейся массе расплавленной химикатами плоти на столе перед ним. Сложно было поверить, что это — его капитан.