Две стороны. Грань правосудия (СИ) - Верхова Екатерина Сергеевна - Страница 13

— Именно из-за вашей халатности, — продолжил Арне, — безалаберности, безответственности, неряшливости и непроходимой глупости я до сих пор не могу распутать то дело, которое вы вели!

— То есть распутать не можете вы, а глупая я? — сорвалось с языка раньше, чем я его отрезала, искромсала и выкинула куда подальше. Ведь лишь спустя секунду до меня дошел весь смысл сказанных слов. Ужас удушливой волной припал к горлу, ноги стали ватными, а голова — чугунной. Я затравленно ожидала реакции Арне — еще один выговор? увольнение? придушит своими портками прямо тут? И будет прав, между прочим! Не про портки, конечно, но про выговор как минимум. Не умеешь ты, Кира, язык за зубами держать! Особенно, когда вообще надо притвориться тряпочкой! Вот Леон, молодец, даже не шелохнулся ни разу! Вот, с кого пример брать надо.

Лорд Арне крепко стиснул губы и прожигал меня взглядом.

— Кира, я вер… — в кабинет влетел Биран, — …нулся. Доброго вечера, лорд Арне. А?..

— Доброго, Биран Лорш. Позвольте узнать, где вы так долго пропадали? Вызовов не было.

— По личным вопросам, — спокойно ответил Биран.

— По личным вопросам в рабочее время? — ехидно поинтересовался Арне.

— Рабочее время бесстыдно забирает время личное, потому я иногда себе позволяю подобную вольность, — напарник улыбнулся.

— Вы тут совершенно распоясались! — рыкнул Арне. — Следователи непонятно где шляются, после чего появляются в весьма отвратном виде, дела раскиданы словно драконье дерьмо по полю, половины документов вообще не хватает!

— Мы не были готовы к приходу гостей, — пробормотал Биран. Ну он то что творит?! Почему не может просто опустить голову в пол и принять все претензии. Буквально в пол.

— Еще и хамство! Неприкрытое хамство… — выдохнул Арне.

— Если речь о деле с детьми, то вот протокол, — внезапно произнес Биран. Я удивленно посмотрела на бумажки, что он протягивал Леннарту. Тот оперся на стол Бирана, вознамерившись прочитать. Пожалуй, если Жорж Жоржастик сейчас укусит лорда за задницу, то я прощу суккулетну все грехи, начиная с сожратых улик и заканчивая постоянным подтруниванием.

— Учитесь, Кира, — кивнул Леннар. — И при этом вы еще и старший следователь? Ваш напарник многим умнее и предусмотрительнее.

Это он сейчас нас стравить пытается? Не выйдет. Слишком просто. Биран тем временем обеспокоенно разглядывал мой костюм и подбородок, взглядом пытаясь спросить — что со мной стряслось.

— Вы же, — продолжил он, — документацию не умеете вести от слова совсем. Лишь парочка верно составленных протоколов по кражам и изнасилованиям. А изнасилования преступление, придуманное женщинами, — Леннарт недовольно поморщился. — Сперва раздвинут ноги, спровоцируют, а потом кричат «караулбатюшки»!.. Тьфу.

Ярость обволакивала медленно. Проникала в самое сердце. Заливала глаза алой пеленой. Заставляла ногти впиваться в ладони, до крови. Я с ненавистью смотрела куда-то сквозь…

«Не преступление»…

Тук. Тук. Тук.

Сердце заглушало окружающие звуки, вырываясь из ребер, играющих роль тюрьмы.

«Придуманное женщинами»…

Краска приливает к щекам. Такое чувство, что прислони я к ним палец, тот расплавится.

«Сперва провоцируют»…

Пелена становилась все гуще и гуще, разделяла границу между реальностью и воспоминаниями…

— А еще, а еще… — протянула я, — я с мальчиком теперь дружу! Он бы тебе понравился, Танг очень-очень добрый. Только вот Диране не по душе. Говорила, что скользкий он, и взгляд нехороший. Я тогда на нее обиделась…

В ответ тишина. Даже птицы уже не пели свои песни с стрекозами в дуэте. Разве что филин ухал где-то вдалеке. Я говорила на протяжении нескольких часов, без остановок. Язык заплетался, очень хотелось пить, но я рассказывала и рассказывала, глядя на гладкий камень, как в глаза собеседнику. Мне казалось, Она слышит. Слышит и отвечает, просто я глухая.

— Эх, мама-мама, не хватает нам тебя… — я шмыгнула носом, стараясь побороть возникший в горле ком. — Диранка заставила в лицей пойти, говорит, что учиться очень важно. А сама на трех работах впахивает. И так умаялась, что даже сегодня не пришла, с температурой свалилась… Нет-нет, соседи помогают, кто чем может. Но… уже год прошел. Надо как-то привыкать к самостоятельной жизни…

Вдали снова заухал филин. Дладж! Уже так поздно! Сестра, наверное, заждалась…

— Ладно, мамочка, — я с нежностью погладила холодный камень, — я пойду! А то Диранка заругает.

Смахнув слезу, я действительно ушла. Расшвыривая мелкие камушки по тропинке, побрела сквозь лес. Страшно не было, ведь мама наверняка рядом и оберегает. Это только тела перестают существовать, но духи нас оберегают и подсказывают верную дорогу. Луна светлой дорожкой освещала путь. Сверху редкими ветками нависали кроны деревьев, создавая замысловатые тени. Одна похожа на злого колдуна в длинной шляпе, а вторая — на чудаковатое животное с горбом.

Внезапно вдали показалось три фигуры. Дернувшись от испуга, я попятилась к кустам — лишь бы не приметили. Нечего честным людям так поздно у погоста делать. Я — другое дело…

Напрягая зрение, я увидела, кто именно шел по тропинке.

— Танг! — я с радостным воплем выскочила из кустов. Все трое на секунду отпрянули, испугались. Но, увидев меня, расслабились. Тех двоих, с которыми шел Танг, я не знала. Может, из соседней деревни. Но если сам Танг тут, то бояться мне нечего.

— К-и-ира? — сощурившись, спросил он. — Ты-ы тут что-о делае-ешь?

— Танг, ты пьян? — удивленно прошептала я. Никогда еще не видела любимого в таком состоянии.

— Хех, — глупо усмехнулся Танг. — Ну-у что сра-азу пья., ик… н?! Вы-ыпил маля-ям-с.

— Ладно, — я помотала головой, отгоняя дурные мысли. Лучше с ним завтра поговорить, а сейчас бежать, а то Диранка заждалась. — Я домой пошла!

— Танг, — внезапно подал голос второй, с длинными темными волосами, собранными в хвост. Не ходят деревенские с такими прическами… — Это что, твоя девушка?

Черноволосый подошел ближе и вперился в меня взглядом. Сердце екнуло, но я постаралась успокоиться. Танг рядом, он не даст меня в обиду.

— Хорошенькая, — он цокнул и ущипнул меня за щеку, — Шарни, ты глянь…И волосы такие длинные…

Второй приятель Танга, похожий на гору, тоже подошел поближе. Густые брови недовольно нависали над глазами, а челюсть ходила туда-сюда, словно тот что-то жевал.

— Ну ничо такая, — низким басом произнес Шарни.

— Танг, а с хорошим что надо делать? — усмехнулся длинноволосый.

— Оберега-ать? — пошатываясь, ответил Танг.

— Делиииться! — торжественно поправил длинноволосый.

Все произошло быстро, больно, страшно, холодно и горько. Танг не помог, просто стоял в стороне и поглядывал с кривой усмешкой. Ни криков, ни мольбы о помощи не услышал никто. Даже мама… Хотя мне так хотелось верить, что она поможет. Раскидает этих мразей. Или позовет на помощь.

Глотая слезы, я кое-как доковыляла до дома. Горел каждый участок тела, но самая разрывающая боль была внутри. Танг… Как ты мог?!

Окна дома смотрели на меня безжизненными пустыми глазницами — свет не горел, а значит, Диранка спит. Не дождалась. Но может, оно и к лучшему…

Дорога расплывалась от слез, а всхлипы потревожили дворового пса. Но по запаху узнав меня, он завилял хвостом и вывесил набок язык. Уйди, Леки, не до тебя сейчас…

Войдя в сарай, я доковыляла до ящика с инструментами. Тугая веревка лежала сверху. Не хочу жить… Танг… Как ты мог?! Чем я это заслужила?! Что я сделала не так?..

Руки не слушались, веревка выпадала из рук. Разозлившись, я с силой кинула ее в стену и вновь разрыдалась. Сильно укусив себя за руку, я пыталась заглушить звук. Не хотела, чтобы Дирана знала. Не хотела, чтобы вообще кто-либо знал… Этот темнявый наверняка из знати, ему вообще ничего не будет! Скажут, что сама виновата, нечего ночами шастать! Ненавижу! Его и его дружка! Но больше всех ненавижу Танга!

Бессильно выдохнув, я опустилась на корточки. Не хочу жить… Откинувшись назад, ударилась головой о стену. Боли не почувствовала — да и хватит ее с меня на сегодня. Ударилась еще раз, но намеренно.