Сердце Дракона. Нейросеть в мире боевых искусств (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 26

— И как же зовут, этого музыканта?

— Хаджар, достопочтенный Вечный Ручей.

Лицо ученого тут же омрачила тень скуки.

— Какое простое имя, для лучшего музыканта, — вялым тоном произнес он.

Никто не стал напоминать о том, что так звали (ну или зовут) принца Королевства. Никто не хотел навлечь на себя гнев местного генерала, чей сын сейчас обжимал несколько самых желанных женщин, которых Хаджар видел в своей жизни. А учитывая то, что в прошлом своем мире он смотрел на мир через окно интернета, то это о многом говорит.

— Можешь ли ты сыграть Песнь о Хлерде? — спросил ученый.

Хаджар хорошо знал это произведение. Его часто просили сыграть его мужчины с разбитыми сердцами. Песня была сложной, но Хаджар хорошо играл.

— Могу, — кивнул он.

— А Летний День?

Еще более сложное сочинение, которое не каждый талантливый музыкант рискнул бы играть без длинной репетиции.

— Могу.

— А Шесть Мгновений до Жизни?

В зале стало чуть тише.

Шесть Мгновений до Жизни — легенда о том, как зародился мир. О том, как древние боги, устав от одиночества, выдохнули свои шесть жизней в бескрайнюю пустоту создав этот величественный мир. Они пожертвовали своими жизнями, чтобы дать возможность жить другим.

Не найти в мире (во всяком случае — в Королевстве) музыкального произведения более сложного, чем это. И в то же время, для Хаджара это было самым простым заданием из всех.

И самым печальным.

Его мать пела играла эту песню каждый вечер перед сном. Он помнил каждую ноту Мгновений, каждый аккорд, но каждый раз дотрагиваясь до струн — вспоминал улыбку Королева. Её запах. Её теплые, нежные руки.

— Могу, — вздохнул Хаджар.

Многие приняли этот вздох за обреченность. Наверное, и сам ученый так считал.

— Сыграй, — повелительно взмахнул он рукой, откидываясь на подушки.

И Хаджар заиграл, и с каждой новой нотой жар в его сердце сменялся на холод ночной пустыни. Его больше не интересовали ни танцы девушек, ни плотоядный, жадный смех посетителей. Все, что для него существовало в этот момент, это песня и воспоминания о матери.

О том, как она смеялась, как бегала за ним по саду, как они сами раскрашивали колыбельную Элейн.

Что же теперь с его сестрой? На какие ужасы обрек её Примус?

И чем дольше играл Хаджар, тем тише становилось на этаже Грез. Народ отвлекался от своих занятий, погружаясь в грустную музыку, полную надежды на новый рассвет. Они слушали, но слушали недолго.

Вскоре все вновь начали смеяться, разговаривать и даже кричать. Им стал неинтересен музыкант и лишь ученый продолжал вслушиваться в музыку, будто искал в ней ответы на какие-то свои, сокрытые от остальных вопросы.

— Вам понравилось, достопочтенный ученый? — низко поклонилась хозяйка борделя.

— Я доволен, — кивнул Вечный Ручей. — Я давно уже не слышал именно такого исполнения этой вещи. Слишком давно… Могу ли я попросить у вас комнату, чтобы переговорить наедине с Хаджаром?

— Мой музыкант не является работником этого заведения, достопочтенный ученый. Но если вы ищите…

— А я не являюсь поклонником мужчин, уважаемая Сента.

Сента тут же поклонилась.

— Прошу прощения!

Ученый лишь небрежно отмахнулся.

— Я хочу наградить этого музыканта, но для этого я должен узнать его желание. Так у вас найдется свободная комната?

Вот теперь заинтересованы были многие. Они завидовали удачи Хаджара. Получить награду из рук самого известного ученого последних лет — что за невероятная удача должно быть у человека для такого события.

— Конечно, конечно, — закивала хозяйка. — Позвольте проводить вас.

И она отвела их на нижний этаж. Открыла двери вполне себе просторного помещения. Несколько ширм, на полу лежали матрасы и шелковое постельное белье. Ничего лишнего, но с достаточно расслабляющей атмосферой чтобы без всяких препятствий предаваться усладам.

Сента, бросив быстрый взгляд на музыканта, вышла и закрыла за собой створки.

Хаджар, не раздумывая, рухнул на колени перед ученым и прижал лоб к полу.

— Умоляю, достопочтенный ученый, расскажите мне существует ли лекарство, способное восстановить разрушенные меридианы и узлы в теле человека.

Секунды потянулись словно годы. Но в ответом Хаджару служила лишь тишина, разбавленная отголосками вечного праздника Чистого Луга.

Внезапно, Хаджар услышал точно такой же звук, какой пару секунд назад издал его собственный лоб.

— Разве вы забыли мою присказку? — прозвучал плачущий голос. — Разве вы забыли то, чему я вас учил, ваше высочество?!

Хаджар медленно понимал взгляд.

Он увидел надменного ученого, склонившегося перед ним в низменном поклоне и принявшем ту же позу, что и сам Хаджар недавно.

— Я так долго искал вас, мой принц… так долго искал… — всхлипывал ученый.

— Присказку… — повторил Хаджар.

Перед его глазами пронеслась далекая сцена из детства. В ней строгий старик часто повторял — “Южные ветра обдувают вечные ручьи принося с собой холодные зимы”.

Этим первый королевский ученый именовал вечный круговорот жизни в мире. Смерть одного, всегда дает рождение другому.

— Учитель?!

— Мой принц, — повторил Южный Ветер, сменивший имя на Вечный Ручей.

— На как? — спрашивал Хаджар, делая неуклюжие попытки поднять своего наставника.

Наконец, обнявшись, они сели на длинную, тонкую скамью. Никто из них не хотел думать, для чего её поставили рядом с кроватью и какие кульбиты обычно на ней исполняли.

— Я должен рассказать вам одну историю, мой принц, — и Южный Ветер начал свой рассказ. — В день переворота, мне удалось сбежать. Полгода я странствовал с торговым караваном. Мы ушли к Жаркой Долине…

Хаджар лишь широко открыл глаза. Жаркая Долина — это не просто далеко, а безумно далеко. Как туда было возможно добраться всего за полгода? Видимо Южному Ветру повезло, и он наткнулся на весьма богатый торговый караван с сильными и хорошими ездовыми животными. Возможно даже не совсем лошадьми.

— А что с няней и Мастером?

— Этого я не знаю, — с грустью ответил ученый. — но слушайте дальше. Нас настигла ужасная буря. Караван практически полностью уничтожило, но некоторым счастливчикам, в том числе и мне, удалось укрыться в пещере. Увы, выход полностью заблокировало, и мы пошли вглубь. Мы шли почти месяц, еды и воды и уже почти не оставалось, как мы наткнулись на целый город.

Целый месяц они шли по подземным переходам?! Как же глубоко уходила эта пещера. И чтобы целый город?

— Не буду рассказывать всех подробностей, но мне удалось попасть в ученики к великому ученому. Адепту стадии Повелитель.

— Повелитель? — спросил Хаджар. — Что это такое?

— Это та стадия, о которой могут лишь мечтать большинство имперских адептов. Уровень воистину почти волшебный. Посмотрите сюда, мой принц.

Ученый достал из кармана прямоугольный кусочек желтой бумаги. Красными чернилами на нем были начертаны неизвестный Хаджару символы.

Южный Ветер зажал его между указательным и средним пальцем, и начал что-то бурчать. В какой-то момент талисман вспыхнул и над их головами закружилась призрачная золотая диаграмма.

— Что это?!

— Не бойтесь, мой принц — это лишь небольшое заклинание. Видите, даже мне, учитывая, что я все же пробился на стадию Трансформации, несложно использовать знания великого мудреца.

Заклинание? В этом мире существовали заклинания? Благо, что нейросеть успела все записать в мельчайших подробностях.

— Как видите, — Южный Ветер указал на свои крепкие, молодые руки и свежее лицо. — Даже омолодить другого не составляло для мудреца проблем. Он сделал это сразу, как принял меня в ученики. Но, увы, я талантлив лишь на фоне нашего королевства. Известная лягушка в небольшом пруду.

Ученый с легкой тоской посмотрел в сторону востока. Туда, где лежала бескрайняя пустыня.

— В большом же мире, мои способности даже ниже среднего. Я немногому смог научиться у мудреца, но даже этого хватило, чтобы стать — “достопочтенным Вечным Ручьем”.