Сердце Дракона. Нейросеть в мире боевых искусств (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 37

— Не то, что в большом мире.

— А что в большом мире? — тут же схватился за оговорку старейшина.

Дедушка, несмотря на домашний вид, был-таки каким и полагается правителю — цепким и дотошным. Вникающим во все детали и ничего не пускающим на самотек. Собственно, таким он готовил и Робина — будущую смену. Об этом Хаджар узнал от сельчан, с которыми провел весь день.

Сейчас же, под вечер, все разбрелись домой опробовать и хвастаться новыми покупками.

— Война, — тут же ответил торговец. — Хотя, она всегда там идет. Но теперь, его величество, совсем осерчал. Империя ему не помогает, так он собирает войска, чтобы против кочевников отбиваться.

— А те разве не с юга заходят? — спросил Хаджар, поднимая руку.

Базара здесь не терпели — каждый мог говорить только после разрешения старейшины.

— С юга, — согласился торговец. — Раньше с юга, а теперь с востока повадились. Со стороны горных хребтов. Там легионов не стоит, вот они оттуда и заходят. Грабят, насилуют, жгут — землю разоряют.

— А что король? — спросил старейшина.

— А что король — говорят, даже сына своего в армию отправил. Не любит он его. Вот дочь — в той души не чает. О её нарядах и слугах уже легенды ходят.

— У короля есть дочь? — вновь Хаджар поднял руку.

— А ты, парень откуда, свалился? Конечно есть. Первая красавица королевства. Волосы её — чистое золото. Глаза — изумруды. Кожа — белее снега. А как саблю в руки возьмет, так лучше под землю зарываться. Говорят, близок тот час, когда Элейн шагнет на стадию Небесного Солдата.

Хаджар сперва подавился дымом, потом выронил и порезался мечом, а прокашлявшись:

— Прости, торговец, что?

— Да, не ослышался, Небесного Солдата ей прочат. Примус для этого все делает — учителя из империи, лучшие ресурсы…

— Нет, ты не понял, — перебил Хаджар. — Как её зовут?

— Элейн.

Элейн… Неужели это была его сестра? Нет, не может быть. Зачем Примусу удочерять ту, которая однажды может воткнуть ему нож в спину? Но почему, тогда, Хаджар сердцем чувствует, что это она. Но как тогда она забыла их мать и отца? Но ведь описание подходит. И глаза и волосы — все как он запомнил.

Его любимая, маленькая, взбалмошная сестренка тепрь дочь Примуса.

Нет, в это он поверить не мог.

Вот только сердце подсказывало обратное.

— Так что сейчас идет активный набор в армию.

И вновь Хаджар вздрогнул.

— И что, много кто идет? — спросил он.

— Достаточно, — пожал плечами торговец, с благодарностью принимая еще одну миску похлебки. Завтра его ждала дорога в новую деревню. — Много желающих — так их точно на рудник не заберут. И семью — тоже. Платят хорошо. Кормят прилично. Да и есть шанс шагнуть дальше по стадиям, если есть талант. Ну и, соответственно, продвинуться по служебной лестнице. А какой солдат, генералом не мечтает стать?

Торговец засмеялся, а Хаджар задумался.

— И долго будет идти набор?

— Да в конце месяца заканчивается. Ближайший пункт — в Весеннем. Только вряд ли тебя возьмут, молодой. Уж больно ты… холеный. Меч-то, поди, и в руках-то раньше не держал. А там экзамен проходить надо. Да и уровень должен быть не ниже шестой ступени Узлов не позже восемнадцати лет.

Мужики переглянулись и только усмехнулись. Никто не стал просвещать “чужака” о недавних подвигах Хаджара. А тот лишь мысленно отсчитывал дни. До конца месяца оставалось меньше трех недель, а по словам Робина — до Весеннего было больше месяца пешим ходом. Если без приключений.

Элейн…

Хаджар, закутавшись в плащ, подаренный все тем же Робином, стоял на утесе. Он смотрел на падающую с обрыва воду и думал о своем. Что ждало его впереди? Как ему добиться справедливости в этом суровом мире. Как успокоить духов отца и матери, чьи тела неизвестно где и как похоронены.

Он мог стать вольным мечом — пойти работать на разных людей, в надежде, что когда-нибудь сможет сократить число голов в “молитве” до одного лишь Короля. А уж там, спустя сотни лет тренировок, пробиться сквозь охрану дворца… Пусть и смертельное предприятие, но возможное.

Но был и другой путь. Гораздо более тяжелые и кровавый, но куда как скорый. Он мог отправиться в…

— Размышляешь? — спросил бесшумно подошедший Робин.

Хаджар от удивления чуть с обрыв не упал.

— Размышляю, — кивнул он.

Старик, пыхтя от натуги, встал рядом.

— В армию пойдешь, — не спрашивал, а утверждал старец. — Помню я, как не любишь ты вояк. Отчего туда идешь — загадка для меня. Но скажу тебе вот что. Не важно что тебе придется там делать, неважно насколько труден будет твой путь — я знаю, ты его пройдешь. А когда закончишь с делами…

Робин повернулся и крепко обнял Хаджара. Так крепко, что у парня затрещали кости.

— Ты знаешь, куда можешь вернуться. Здесь тебе всегда будут рады и всегда найдется кровать и изба. Не пропади, Хаджар. Мы будем тебя ждать.

Принц обнял сельчанина, сглотнул непрошенный ком, поднял собранный им мешок и двинулся в ночной лес.

Он ушел. Не оборачиваясь. Потому как боялся, что если обернуться — останется.

Сегодня, на окраине Весеннего — города с населением в несколько миллионов, было на удивление оживленно. Здесь уже второй месяц стояла лагерем одна из армий Короля. Каждое утро, на центральной площади города, глашатай объявлял о возможности попробовать свои силы в экзамене.

Желающих всегда набиралось приличное количество.

Среди верениц мужчин и женщин, идущих в центр палаточного городка — временного соседа Весеннего, можно было найти совершенно разных людей. От простых бродяг, рассчитывающих что их бесплатно покормят, до лихих искателей приключений. Но, в основном, это были либо младшие дети больших семей, либо те, кто не смог найти себе в городе занятия по душе.

Кто-то, конечно, шел от недоедания, кто-то от бедности. Кого-то влекла власть, других манили описываемые глашатаем перспективы. Если его послушать, так любой, записавшийся в ряды служивых, уже через пару лет мог расчитывать на генеральскую броню и регулярные обеды в столице.

Увы, мало кто из желающих попасть в ряда военных мог выдержать вступительный экзамен.

Среди колонны, медленно двигающейся в сторону огромного плаца в центре палаточного лабиринта, стоял высокий юноша. Он возвышался над окружающими примерно на голову, что его немного удивляло.

Длинные, густые черные волосы были собраны в хвост и скреплены кожаным ремешком. Вместо камзола или куртки, как носили большинство мужчин — он был замотан в простые синие одежды. Местами грязные, местами изорванные, они слабо походили на дворянскую робу. А вместо пояса — веревка, на которой болталась деревянная бутыль для воды.

Ботинки или сапоги ему заменяли намотанные на лапти тряпки, скрепленные широкими лентами. У пояса он придерживал ржавый меч, соломенная, широкая шляпа закрывала лицо, и то и дело он пускал дым из трубки.

— Табак с западных плантаций? — спросили рядом.

Хаджар повернулся. Рядом с ним стоял единственный, на кого он мог не смотреть сверху вниз.

Такой же высокий юноша, как и он сам. Только одетый поприличней. Кожаный камзол, высокие ботинки, черные штаны из прочной ткани. Правда ни оружия, ни даже ножа — юноша при себе не имел.

На лицо он был достаточно красив — широкие скулы, волевой подбородок, цепкий и спокойной взгляд серых глаз. Как и Хаджар, он носил длинные волосы, но не связывал их в хвост.

В руках же юноша держал такую же — простецкую трубку. Только вот дым из неё шел совсем другого вкуса.

— Наверное, — пожал плечами Хаджар.

Юноша пару раз хлопнул глазами.

— Ты не знаешь, что куришь?

Принц только мысленно улыбнулся. Там, на земле, он просто оставлял сигарету тлеть рядом с кроватью. Так что сложно было сказать, что он вообще “курил” когда-либо.

— Меня зовут Неро, — представился юноша, протягивая руку.