Граница. Трилогия (СИ) - Муссен Анна - Страница 97

— Как я устал! — не сдержался Денис, взъерошив короткие волосы. — Почему нельзя за собой убирать?!

Бардак в кабинете Альберта с каждым разом становился все масштабней, а самого виновника беспорядка вновь не удавалось поймать на месте преступления. Своего начальника Исследователь не видел недели две, возможно чуть больше, но каким-то образом убранное под вечер помещение к следующему дню вновь становилось похожие на свалку.

— Интересно, если ты оставишь все, как есть, завтра в этот кабинет вообще возможно будет войти? — произнесла Лиля, ногой отпихивая от себя стопку смятых бумаг.

— Я не хочу этого проверять, — ужаснулся молодой мужчина, обводя взглядом помещение. — Еще ведь и лекарство свое, наверняка, забыл!

— Возможно, — кивнула девушка, подходя к столу Альберта. — Над чем он сейчас работает?

— Не знаю, — пожал плечами Исследователь. — Над чем-то очень важным, судя по этому бардаку.

— Уверен, что это можно выкидывать?

Лиля показала Денису лист бумаги, который был не только исписан вдоль и поперек, но так же пропитан темно-коричневыми кругами от чашки с чаем.

— Я их не выкидываю, а привожу в читабельный вид, сортирую, насколько это возможно, и оставляю на его столе.

Пока он занимался своим привычным, каждодневным делом, Лилия решила похозяйничать на столе Альберта, пытаясь понять его неразборчивый почерк. Но единственное, что она смогла прочитать на этом странном, испачканном листе, было то, что Альберт проводил какие-то опыты, связанные с генетикой.

— Он хочет узнать, как люди пробуждаются, а сверхлюди наследуют свои силы? — предположила девушка, возвращая листок на место.

Она села на стул Исследователя, покачавшись несколько раз на ножках, а затем решила помочь своему товарищу в уборке. Не вставая из-за стола, она стала разбирать листы, стараясь скомпоновать их хоть по какой-нибудь категории, как вдруг, под одной из пачек заметила уголок черно-белой фотографии.

— У Альберта есть дети? — спросила Лиля, так и не сумев разобрать, кто изображен на снимке: мальчик или девочка.

Ребенок для этого был слишком мал, а фотография нечеткой.

— Впервые слышу, — ответил Денис, подходя к столу.

Он внимательно посмотрел на фотографию и развел руками.

— Нет у него никого. Ученый до мозга костей. Куда такому семью заводить?

Лиля еще раз посмотрела на лицо ребенка, а потом перевернула фотографию, смотря на дату, записанную красивым почерком.

Сорок пятый год. Надо же, такая старая. Этому ребенку года два-три, а значит, что мы должны быть ровесниками.

— С каждым годом он мусорит все больше и больше! — все не унимался Денис. — Клянусь, мне кажется, что он меня специально избегает!

— Все возможно, — пожала плечами Лиля, убирая фотографию в ящик стола. Там было намного чище, чем на столешнице. — Ладно, я помогу тебе все тут быстренько убрать, и мы пойдем на встречу с Соней. Она обещала показать что-то интересное.

Молодой человек устало выдохнул, но все же кивнул головой. Вдвоем они управятся с этим бедламом куда быстрее.

Небольшое кафе в городе.

Прошло уже несколько часов с их встречи, но Соня так и не смогла вернуть себе привычное спокойствие. Ее руки продолжало бить мелкой дрожью, как от испуга, а желудок внутри то и дело сжимался, стоило ей только вспомнить обо всем, что она недавно узнала.

Девушка сидела в забегаловке на окраине города, стараясь успокоиться перед встречей с Лилей. Она позвала подругу, чтобы рассказать ей кое-что важное и попросить совета. А точнее, озвучить собственную просьбу.

Слишком много открытий для одного дня, подумала Соня, залпом осушая только что стоявший перед ней стакан с запахучим напитком, морщась и от его запаха и от обжигающего ощущения во рту и горле.

Рядом с ней внезапно скрипнул стул. Исследователь, не говоря ни слова, сел за ее столик, внимательно посмотрев на граненый стакан в руках девушки.

— Собиратели должны всегда оставаться сильными и телом и душой. А для этого голова должна быть трезвой.

— Не обижайтесь, но я обойдусь без Ваших наставлений.

— Я бы не назвал это наставлениями, — улыбнулся Альберт, обводя взглядом посетителей. — Так, мысли вслух.

Звон посуды, скрежет блестящих вилок и ножей по белоснежным тарелкам, негромкие переговоры горожан друг с другом, какая-то ругань вперемешку с плачем уронившего на себя еду ребенка заполонили небольшое, полутемное помещение.

— А что мне теперь с моими мыслями делать прикажите? — огрызнулась Соня.

Столь несвойственное для нее поведение позабавило мужчину.

Собиратель по своей природе была девушкой застенчивой и неконфликтной, но сейчас, после всего одного стакана странного пойла, коим торговал местный хозяин, подруга Лили осмелела.

Щеки ее порозовели, а в глазах появился злобный блеск.

— Я бы посоветовал, — произнес Альберт, сделав акцент на последнем слове, — хорошо все обдумать. От твоего выбора теперь будет зависеть многое.

— Говорите так, будто я могу отказаться.

— Можешь. Тебя никто не заставляет.

Соня прикрыла глаза, морщась то ли от того же жжения в горле, то ли уже от чего-то другого.

— Если так, то… — начала она, открывая глаза. — Альберт?

Рядом с ней уже никого не было, а до ушей донеслись знакомые голоса. Соня взглядом отыскала возмущающегося у входа Дениса, отряхивающего от чего-то одежду.

Дождь пошел?

— Конечно, почему бы не испортить мое и без того плохое настроение, литрами ледяной воды с неба! — протискиваясь между столами, причитал молодой Исследователь, подтверждая мысли Собирателя.

— Не ной, нытик, — произнесла Лиля, кивая подруге в знак приветствия. — Как за Стеной?

— Ничего нового, — ответила ей Соня. — Почти.

Девушка потянулась к лежащей на соседнем стуле сумке и, открыв ее, вытащила небольшой сверток, передавая его работникам Центра Развития. Лиля приняла его и осторожно потянула за края ткани, но оказавшийся в ее руках предмет не произвел на нее никакого впечатления.

— Серьезно? Я шла сюда через весь город из-за яблока?

— Оно не простое, — сказала Соня.

— Ага, золотое, — процедил сквозь зубы Денис, все еще пытаясь отряхнуть от себя капли воды.

— Лучше. Оно из Мертвых земель.

База Границы Восточного Округа.

Мужское общежитие.

Спать хотелось безумно. Но стоило Яну только лечь на кровать, как усталость моментально исчезла. Кости начинало ломать, мышцы тянуть, а в висках нарастала пульсирующая боль.

После Севера вернусь в Централ и отдохну от всего этого, решил Страж, переворачиваясь на другой бок.

Подушка казалась ему столь плоской, что смысла в ней не было никакого. Одеяло раздражающе шуршало от каждого движения, а простынь так и норовила выскочить из-под жесткого матраса, сбившись в одном месте.

Барабанящий по ту сторону окна дождь не успокаивал, как обычно, отбивая ритмичные звуки, а раздражал мужчину еще больше, чем шуршащее одеяло. Но благодаря ему Огнев смог различить короткий стук в дверь, звук которого не совпал с ударами ледяных капель по карнизам, неким раздражителем действуя на слух Офицера.

Но вставать и с кем-то говорить ему не хотелось.

Меня здесь нет.

Гость, посмевший поздним вечером потревожить его отдых, продолжал настойчиво постукивать по двери, из-за чего Яну все-таки пришлось встать с кровати, откидывая в сторону одеяло, и пройти к выходу из выделенной ему комнаты.

Кого в такое время ко мне послали?

В коридоре стоял Асыв, явно чувствовавший себя неуютно под тяжелым взглядом Особого Класса.

— Надеюсь, я не разбудил, — будто извиняясь за свой приход, произнес Леня.

— Нет, — выдохнул Ян, отходя в сторону.

Но на подобный жест, приглашающей его войти, брат Командующей только покачал головой, отдавая Огневу небольшой сверток.

— Я пришел только для того, чтобы отдать это.

Ян принял своеобразный гостинец, неуверенно покрутив его в руках.