Гарри Поттер для взрослых или КАК ОНО БЫЛО (СИ) - Уревич Татьяна - Страница 111

— Здесь всё так же, — с благоговением прошептал Рон.

— Всё — да не всё, — Гарри указал на стол, где по-прежнему стояла тарелочка с золотым яблочком.

Он дотронулся до яблока, и оно заговорило:

Я не яблоко простое — Сочное да наливное — Моё предназначение иное: Вам действие любое Покажет яблоко златое! Лишь прикоснись ко мне, — Тогда В любое место по желанью Отправлюсь я, отправлюсь я…

— Покажи нам, пожалуйста, чем сейчас занят мистер Драко Малфой, — попросил Гарри.

Яблочко закружилось волчком и остановилось. Из самого центра тарелки возникла картинка, которая постепенно заполнила всё её дно: на фоне ослепительно голубого неба стоял монумент исполинской женщины с факелом. У подножия — крохотный, размером с муравья, человечек. Если присмотреться, можно вполне узнать (по спесивому выражению остренького личика) Малфоя — младшего. По мере того, как вся их троица вдоволь насмотрелась на своего сокурсника, изображение стало меркнуть.

— Удрал, — констатировал Рон.

— Ага, — подтвердила Гермиона. — В Штаты.

— Что ж, думается мне, Снегг проводит время куда как веселее, — вымолвил Гарри.

После незамысловатой песенки, которую вновь для них исполнило яблоко, он дал задание найти Северуса Снегга. И вот что узрел: Снегг сидел в комнате, сплошь заставленной колбами, пробирками и ретортами. Он опускал голубоватые нити своих воспоминаний в специально приготовленный сосуд. Затем, слегка перемешав, заглядывал в него… Гарри, Рон и Гермиона наклонились, чтобы увидеть то, что видел Снегг. Но ничего (если не считать, что они стукнулись лбами) не произошло. Изображение растаяло.

— Что бы это значило? — Гермиона была озадачена.

— Всё мысли свои прячет. Ничего удивительного, что на окклюменции я ничего не мог… за исключением пары моментов… Как прочесть то, чего нет? — пытаясь отодрать тарелку от стола, яростно шипел Гарри.

— Только зачем ему прятать свои мысли СЕЙЧАС? Как ты думаешь, а, Гарри? От кого? — Гермиона побарабанила пальцами по столу.

— Больше мне делать нечего, как думать от кого наш „уважаемый профессор“ прячет на сей раз свои мысли! — огрызнулся Гарри. — Это меня волнует меньше всего! Гораздо интереснее было бы узнать, где его секретная лаборатория!

— Так ничего не выйдет, — Гермиона отстранила его от изуверских попыток завладеть тарелкой с яблоком. — Дай я. „Экскуро!“ — Гермиона направила палочку на тарелку.

„Эванеско!“ — безрезультатно.

— Нет, — заключила она. — Тут, видно, наложены те же чары, что и на портрет матери Сириуса Блэка. В любом случае, вытащить отсюда эту тарелку можно только со столом.

— Ладно. Обойдёмся и без неё, — пришлось согласиться Гарри.

Глава 3. Эликсир любви.

— Северус, сегодня, когда Вы сортировали воспоминания, надеюсь, Вы всё истолковали, как надо? — голос раздавался как эхо в пустом кинотеатре.

Вопреки законам физики сначала возник звук, и только потом появилось доброе лицо очень пожилого человека с озорными молодыми глазами за очками-половинками.

— Я очень рад, что наши вкусы в отношении женщин совпадают. Ну, это так, к слову пришлось… Надеюсь, Вы всё помните, что говорила Юлия? Вам надлежит серьёзная работа. И чем скорее Вы к ней приступите, тем лучше…»

Вдруг появилась серая рябь — совсем как на стареньком телевизоре, который был у него в детстве. И голос, и изображение пропали. Северус проснулся. «Следовательно, ТАК Дамблдор будет выходить со мной на связь… Умно!» Было такое чувство, что в комнате он не один. Только он об этом подумал, как фигура в плаще с капюшоном отделилась от стены и пошла на него. Северус выхватил палочку и озарил весь этаж. Фигура замерла и одним движением сбросила плащ. Под ним скрывалась Нарцисса Малфой… абсолютно голая.

— Нарцисса? — удивился он. — Что ты тут делаешь? И чем объяснить твоё скудное одеяние? Неужели твоё материальное положение столь плачевно?

— Я пришла отблагодарить тебя, Северус… за Драко… по-женски, — она шагнула к нему.

Северус был вынужден встать и накинуть на неё плащ.

— Довольно безрассудный поступок, Цисси, — являться в таком виде в дом холостого мужчины. Да ещё посреди ночи. Тебе не приходило в голову, что я могу быть не один?

Северус смотрел на неё с возрастающей неприязнью. Что-то ей надо было от него… Что? Пока неясно.

— Оденься. Не явилась же ты сюда в костюме Евы. Я буду ждать тебя внизу.

Он завязал кушак халата и спустился в гостиную. Через пять минут появилась миссис Малфой. Щёки её пылали.

— Значит, у нашего затворника появилась пассия? — довольно развязно заявила Нарцисса. — С каких это пор тебя интересуют женщины?

— А ты, конечно, полагала, что меня могут интересовать мальчики… вроде твоего сына? — в тон ей ответил Северус.

Она подскочила к нему с явным намереньем расцарапать лицо. Но Северус вовремя уклонился.

— Успокойся. Я пошутил. Мне, разумеется, лестен внезапно вспыхнувший интерес к моей скромной персоне. И всё же: чем он вызван?

Он налил ей вина и знаком предложил сесть, внимательно наблюдая за действием напитка (секунду назад он влил туда оставшийся в перстне «Будь самим собой»). В прошлый раз отследить действие зелья не представилось возможным — Юлия сразу уложила его спать. Что же будет сейчас?

Нарцисса вдруг расслабилась и, облокотясь о спинку дивана, внезапно расхохоталась.

— Знаешь, не представляю женщину, которая могла бы с тобой поладить!

— Отчего же? — ему стало вдруг любопытно.

— Оттого, что ты холоден, как лёд! — выпалила она.

— А Люциус, стало быть, горяч, как печка? — не удержался Северус.

— Ах, не о нём речь! — она махнула рукой.

— Ну да. Речь сегодня обо мне. С чего бы это?

— Беллатрисса попросила, — беспечно выболтала Нарцисса. — Она хотела узнать, как ты тут… справляешься.

— «Справляешься» с чем?

— Да Петтигрю тут что-то болтал, будто ты вышвырнул его, а сам привёл какую-то девку.

— И что? Кого интересует моя личная жизнь?

— Всех. Ты ни с кем не делишься. О тебе ровным счётом никто ничего не знает. Ты тёмная лошадка. Человек, у которого нет недостатков, внушает тревогу.

— Почему?

— Потому что так не бывает.

— Значит, в этом и была цель твоей экспедиции: выяснить с кем и чем я занимаюсь? И попросила тебя об этом исключительно Беллатрисса?

— Да. Примерно так.

— Что же ты ей ответишь?

— Отвечу, что, во-первых, ненавижу её; во-вторых, ненавижу эту жизнь; в-третьих, ненавижу всех, кто привёл меня и моего сына к такой жизни.

— Ты забыла упомянуть Люциуса.

— Да, — печально согласилась она. — Это он во всём виноват.

— А мне уж показалось, ты винишь кого-то другого… ХОЗЯИНА, например.

— Его-то? В первую очередь! Ему-которому-важно-сохранить-только-собственную-шкуру! Вопрос ЗАЧЕМ? У него нет ни единой родной души, ни человечка, который был бы искренно к нему привязан и тянул бы к нему свои ручонки, говоря «мама, мама!»… (миссис Малфой явно заговаривалась) Ха-ха-ха! Представляю его детёнышей! — она пьяно хрюкнула. — У-у-у! Отвратительная рожа!

Затем Нарцисса свернулась клубочком на его диване, рассчитывая вздремнуть. «Бедняжка, видать, приложилась к бутылочке ещё до визита ко мне… Надо же было ей чем-то сдобрить этот отчаянный шаг, — ему было её жаль. — Интересно, много ли Пожирателей смерти думают то же, что и она? Северус задержался взглядом на её белокурых длинных волосах…- Что бы было, если…»

Но он тотчас прогнал эту мысль и пошёл наверх. Досыпать.

Казалось, только он сомкнул глаза, как в дверь постучали. Однако уже забрезжил рассвет. Значит, ночь на исходе. В спальню зашла Нарцисса.

— Цисси, к чему столь тщетная предосторожность?! — Северус приподнялся на локте и выдумывал: что бы ещё ляпнуть, чтобы её разозлить. — Мы же с тобой без пяти минут любовники… И вдруг эти церемонии со стуком… Вчера ты была смелее.

Он едва успел спрятаться под одеялом, чтобы защитить себя от её острых коготков, и беззвучно рассмеялся.