Вольные стрелки (СИ) - Макеев Максим Сергеевич - Страница 16

Зачистки заняли час, потом столько же - свести три лодки вместе, потом отдых. Часы показывали почти шесть вечера, скоро закат. Посовещались, решили пока собрать все пять лодок в кучу. Отправили людей отдыхать, у нас еще ночью дела есть, да и пошли на парусе к первым двум лодкам.

До темноты успели собрать все в кучу. Теперь из лодок получилась кровавая пятиконечная звезда. Если кто наткнется - даже лезть туда не посмеет, такая жуткая картина. Солнце садилось за лес, а на волнах медленно покачивались лодки, набитые трупами. И тишина... Жуть.

Я тоже прикорнул несколько часов, в три часа ночи меня разбудил дежурный матрос. Мы подняли часть команды, тех, кто получше стрелял. Сейчас и испытаем мою каверзу. Кнут вывел нас на ту же точку, с которой мы начинали битву, по темной полосе берега сориентировались по направлению, и пошли. Без паруса, на машине. В ночной тишине она добавляла жути своим гулом в воде. А нам того и надо.

Лодки данов, оставшиеся пять, стояли на прежнем месте. На пляже горели костры, несильно. В этот раз дежурные данов не дремали, как утром. Мы пошли вдоль пляжа. Тучи на небе не давали лунному свету пробиться, мы шли, как призраки. У прожекторов стояло по одному человеку, рядом с ними - лучшие наши стрелки. По команде, отданной шепотом, они зажгли фитили, и направили их на стоящие суда данов. Удивленный возглас, еще один, приглушенный звук выстрела, вопль, на судах началось шевеление! О Хосподи, сколько их на лодках-то! Мы думали попугать, да не дать выспаться, а их командир после потери пяти судов наверно разместил оставшихся бойцов прямо на лодках, на случай атаки на рассвете или ночью!

Мешанина тел - в нее летят чугунные пули. Стреляют все, даже я, целиться не надо. В мертвенном желтом свете ослепленные, сонные даны закрывают глаза руками, орут что-то про Одина и других богов. С нашего судна летят пули, мы медленно продвигаемся вдоль строя, молча, таков был план запугивания. Клубок окровавленных, воющих данов пытается прикрыться щитами - но с десяти метров пули пробивают их, вгрызаются в тела. Отдельные крики противников сливаются в душераздирающий вопль. Наши мурманы, те кто спал, выбегают на палубу, хватают винтовки и стреляют по данам. Хлопки сливаются в непрерывный приглушенный треск. Обеслав тащит запасные магазины, слышен звук разорвавшегося баллона, резкий скандинавский мат, который заглушается новой порцией криков. Я лихорадочно вкрутил последний магазин, мне под руку кто-то сует запасной. Краем глаза понял, что это бледный, как смерть, Обеслав. Пых! Пых! Пых! Замена магазина, мы проплывали в конце строя данов, отстреливая все, что шевелится и не шевелится. Это не бой. Это убийство. Геноцид. Начинают гаснуть прожектора, первым потух центральный. С гулом винта, доносящимся из под воды мы в темноте покидаем место стоянки данов. В след нам несется протяжный, тяжелый вой, перемежаемый отдельными стонами.

Мы зашли за мыс, в темноте сложно что либо понять, но Кнут вел нас чутьем опытного моряка к месту, где были связаны лодки данов, уничтоженных днем ранее. Восток чуть просветлел - скоро рассвет. Настало время привести в порядок наше воинство. При тусклом свете скипидарных светильников, мурманы собирались на центральной лодке, складировали винтовки и пустыне магазины. Ход лодки начал замедляться - Обеслав наполнял баллоны воздухом. Наконец, последний мурман подошел ко мне. Это был Торир. Убрав личину, он тяжело дышал в капитанской рубке. Настроение было мрачным у всех, главный мурман был чернее тучи.

- Ты как? - я похлопал его по плечу.

Странно, но после этого боя лучше всех чувствовал себя я. Наверно, сказался опыт из будущего, фильмы и хроники с такими вот массовыми убийствами, работой пулеметов, бомб, снарядов.

- Неправильно это. Страшно и неправильно, - слышать такое от убеленного сединами вояки Торира было непривычно, - не битва это, убийство. Нет тут чести и славы.

- Потери у нас есть?

- Нет. Оружие только испортилось, - мурман показал мне винтовку с перекошенным казенником.

- Ну раз потерь нет, значит, все мы правильно сделали. Чести и славы для них тоже никакой, сами сюда пришли грабить и убивать. Только не рассчитывали, что на нас напорются, вот и нашла коса на камень.

- Так не воюют, - резко ответил Торир и зло посмотрел на меня.

- Теперь - воюют, - не менее резко ответил я, - или ты бы хотел, чтобы даны тебя с дружиной еще там, у нас в деревне перебили? Что бы тогда с твоими людьми дома стало? С дочкой? С семьями дружинников. Не мы эту войну начали...

- Один...

- Да Один твой, Перун который, в ножки нам поклониться должен! Его люди верх одержали, не хитростью, ядами и обманом, а головой и руками! Или забыл, сколько мы пахали у нас в деревне, чтобы победу эту обеспечить? Сколько пота извели? Сколько людей до этого потеряли? Или забыл уже идола дубового, да табличку на нем, где воины твои переписаны?! Тоже хочешь на тот свет, в чертогах пировать!? А про семью подумал!? А про мою семью ты подумал!!?

Вокруг нас стала собираться толпа. Ненадолго вылез Обеслав, уловил всеобщее настроение, и скрылся в машинном. Я обвел собравшихся вояк:

- Так! Все слушайте! Кто еще думает, что так не воюют?

Поднялось несколько рук, остальные, я уверен, тоже думали так, но были опустошены морально и психологически событиями ночи, поэтому с полной апатией смотрели на меня.

- А я вам скажу, как еще не воюют! Тупо не воюют! Ярослав, переводи, чтобы всем понятно было!

Ярослав чуть выдвинулся из толпы, и начал синхронный перевод.

- Вас не устраивает результат, или способ его достижения? Боитесь, что за такое вас в Валгаллу не пустят? Так подумайте головой своей! Да, да, головой, а не тем, чем обычно думаете! Чести и славы ищите? А есть ли большая честь и слава, чем себя да семью свою защитить, товарищей своих!? Способ вам не люб? Не мечом славно биться, а издалека перестрелять, вас не устраивает? А луками да самострелами вы что, не пользуетесь? И сталью своей булатной? Вон, шли бы в бой с обычными мечами, зачем вам булат? А доспехи зачем? По старинке бы и бились? Не хотите? Понравились цацки? А найдите мне тут теперь разницу между тем, что мы сделали, и тем что лучник добрый с луком хорошим да в поле открытом сделать может? Есть она? Нету, сами знаете. А лучник что, в Валгаллу не попадает? А чего так? Не нужны Одину стрелки славные? Нужны, сами же про битву последнюю рассказывали для которой Один вас собирает, Рагнарек этот ваш. Там что, не понадобятся стрелки? Понадобятся. Это раз. Со способом разобрались, теперь давайте про результат.

Я перевел дыхание. Мужики вроде чуть оклемались, даже Торир стал не таким мрачным.

- Результат добрый для вас - это к Одину в чертоги попасть, так? Так. А все остальное здесь, на земле, только отбор лучших воинов для битвы главной. Вы Одина своего дураком, я надеюсь не считаете?

Гул недовольных голосов послышался со стороны мурманов.

- Не считаете, и это хорошо. Так подумайте теперь, если воинов лучших отбирать он будет, кому предпочтение отдаст? Тому кто погиб бесславно в первом бою, когда трое на него вышли, или того кто так битву построил, что противников десяток супротив своего одного павшего упокоил? Кто оружие лучшее придумал, да применил его к месту? Кто броню знатную сделал, да друзей своих в нее нарядил? Кто слабость свою в силу обратил, и победу одержал!? Копьем махать-то небось просто, как и в пузо острием получить. Только нужны ли Одину-Перуну такие? Которые задачи не выполнили, да сами полегли? Кому вообще они такие нужны!? - я сплюнул за борт, - Да за одного такого как вы сейчас он половину из Валгаллы выгонит! Вы знаете сколько данов было? Не знаете... Почти половина тысячи! Сорок десятков! А нас сколько? Два десятка! Каждый, я подчеркиваю, каждый из вас доблесть свою в этом бою проявил! Только доблесть та другая, не тупая, как дерево безмозглое, а умная. И доблесть в том, что вы не только врагов упокоили, но и держались крепко приказа, когда вам бой тот не нравился. Доблесть в том, что стояли крепко и строй наш стрелковый не нарушили. Доблесть в том, что не растерялись, когда бой наш не так, как думали пошел, а зубы сжали, да задачу свою выполняли! Так кому Один доверит самый опасную, трудную и ответственную часть строя в битве последней? Вам, или данам тем, что сюда пришли и сгинули? Вам, кто доказал, что не только мечом махать как дети малые прутиками может, но и с умом битву вести, или молодняку погибшему в битве первой, так и не научившись толком воевать? А командовать отрядами в той битве кто будет? Берсерки ли, что ум теряют, как кровь увидят, или командиры крепкие да стойкие, которые оружие незнакомое да строй новый за три месяца освоили и к победе пришли через то?