Вольные стрелки (СИ) - Макеев Максим Сергеевич - Страница 24

Пошли к сараю, по дороге рассказывал Буревою о наших новых жителях.

- Рабы значит, - дед почесал бороду, - а что мы делать с ними будем? Нам, вроде как и не надо ничего.

- Это пока не надо. Я тут смотрел на работу твою, очень круто, ну, здорово вы все сделали. И пара мыслей появилась. С кирпичами у нас как?

Буревой произнес фразу, которая означала большое, очень большое количество, только вот она была нецензурная.

- Это хорошо. Они там же, возле болота?

- Да. Мы когда мыли руду, много сделали. А вот руды - мало. На прежнем месте руда кончилась, пришлось идти вдоль берега болота, по пути кирпичи делали. Часть, правда, только на солнце просушилась, не до рубки дров было. Выход новый железа нашли, но из него кислоты меньше, а фосфора этого твоего - больше. При плавке более хрупкий чугун выходит, - дед горестно вздохнул, - даже не знаю что делать.

- Ну ты сильно не расстраивайся. Сколько чугуна заготовили?

Опять фраза из непереводимого народного фольклора. Блин, да когда ж они успели-то все!

- Молодцы! Все вы молодцы! Летопись как?

- Дошел до сего дня, дальше уже вместе писать будем.

- Я там монеток привез разных, тоже положим для потомков к летописи. А вот и наш сарай.

Мы вообще-то Кукшу охранять его поставили, но что-то двери открыты, и пацана нет. Изнутри голоса раздаются. Зашли с дедом, увидели как Обеслав и Кукша кормят с ложечки связанных картошкой.

- Здорова. молодежь!

- А мы тут это... вот... покормить решили... - замялись мой пасынок с двоюродным братом.

- Это вы правильно придумали, молодцы. Как закончите, сарай закрыть не забудьте. А тот вон тот очень прыткий малый, да девица его тоже кузнечик тот еще.

- Хы-хы, кузнечик! - Кукша и Обеслав заржали, пленные сидели грустные.

Я вообще-то никакого желания держать их в рабах не имел. Мне нужны жители, полноценные члены нашего маленького общества. А как их в этом убедить? Как добиться лояльности? Они ведь гордые тут все, могут и деру дать, да сгинуть в лесу. Не хочется такого результата, вот и решил я на контрасте действовать. Пусть связанными пока побудут, понервничают, смирятся с судьбой своей рабской. А потом мы их чуть приподнимем - благодарны буду. Будут благодарны - еще приподнимем. Так, глядишь, и вольются в наш коллектив, и станем мы им второй семьей. Я не зверь, но какие тут другие варианты?

По местным обычаям я вообще их продать могу, как скотину, мне слова никто не скажет. Гуманизма тут нет, только сила. И они это тоже прекрасно знают. Чуть дашь слабину, получишь копье в пузо, это я по рассказам на Ладоге понял, да по поведению Лиса. Вот и приходится быть жестким, чтобы значит сила та видна была всем. Боятся и уважают тут только одновременно, и только в нашей деревне все по-другому. Значит, надо совершить медленный переход в их мозгах от концепции власти от силы к концепции власти от ума, от подавления к сотрудничеству. Вон, Славик рассказывал, его тоже черном теле держали, пинки отвешивали. Потом, когда притерся, стали больше воли давать, да лучше относиться. Потом он уже сам никуда не хотел уходить, прижился у мурманов, и по-своему был счастлив. Так и тут надо сделать. После стресса перенесенного у них мысли все спутаны, надо их еще больше огорошить, да постепенно вводить в сообщество.

О моих планах подростки не догадывались, вот и грустили. Еще и эти два коня ржут.

- Так, отставить смех! Сами давно такие были, тощие да оборванные? Или может напомнить, как даны тут первый раз появились. Вон, идол стоит, туда сходите да посмейтесь.

Пацаны стали серьезными.

- Мы ж не со зла. Просто действительно на кузнечика похожа, - за обоих ответил Кукша.

- Сам ты кузнечик! - это тот старший, Юхо, вступился за подругу, - Ты мне только руки развяжи, я тебе покажу кузнечик!

- Ты бы тоже тут не сильно выеживался бы, - это я уже пленному, - если бы штаны в руках держал, подруга твоя бы не пострадала.

Это правда. Как показали опросы, бедную девчонку изнасиловали только потому, что их обоих даны забрали с сеновала, в процессе, так сказать. Гопники древние сделали вывод, что такую, порченную, дорого не продашь, вот и пользовали. Хорошо, что только парочка особо ретивых да молодых, остальные силы берегли. Таки образом, их роман и стал причиной насилия. Юхо от моих слов опустил голову.

- Ладно, с едой заканчивайте, вечером сбор в актовом зале. Кукша! Сарай закроешь, да охраняй их. Вечером еды принесем, тут еще пар дней переночуют, а потом уже будем дальше разбираться.

Мы с дедом еще поговорили про события лета, вроде все обсудили. На сегодня у нас выходной - это я объявил. И завтра выходной, сил набраться надо перед новыми свершениями. Поэтому день посвятил общению с семьей, рассказал про мысли о пленных. Народ в целом идею поддержал, надо теперь только реализовать. Поэтому расписали роли, да прикинули как кому себя с пленными вести. Обеслав теперь у нас брал на себя роль просветительскую, будет им рассказывать о жизни нашей. Кукша - силовую, следить за поведением да пресекать поползновения к побегу. Женщины и остальные дети жалостливую, кормить, одевать, да жалеть. Мы с Буревоем выступали в виде адвоката и прокурора. Я прокурор, жесткий, но справедливый, дед - адвокат, будет у меня всякие бонусы для пленных выбивать, причем так, чтобы они слышали. Из крепости пока их выпускать не будем, на хозяйстве посидят пока не притрутся.

Второй свой выходной я провел с Зорей. Лежали в кровати, я занимался прожектерством. Меня мысль о том, что у нас теперь все есть несколько пугала. А ну как обленятся, да и перестанут мои идеи поддерживать? Надо искать новую цель да масштабную, чтобы много времени ей посвятить. Тут супруга меня, кстати, малость успокоила. Пока народ с мурманами тут жил, самой большой проблемой оказалась скука. Со мной было весело, сложно порой, но интересно. Учеба, рассказы мои, придумки новые, все это добавляло разнообразия. А тут за полтора месяца народ с тоски уже Азбуку от корки до корки выучил, счет до миллиона освоили почти все. Даже в игры уже наши сами стали вносить изменения, карточки новые делать. Так что любые мои начинания род готов был поддержать, лишь бы не скучать.

Прожектерство мое было направлено на развитие села вместе с инфраструктурой. Я на Ладоге насмотрелся на кривые грязные улочки, понатыканные тут и там дома да сараи, и хотел у нас в селе этого избежать. Надо делать генеральный план села, и осуществлять его застройку. Плюс немаловажный фактор - я решил организовать бюрократию. Народу прибавилось, да и мои все подросли. Надо делать законы, порядки, документы, вводить перепись населения. А то у меня скоро ребенок будет, а я ему даже свидетельство о рождении справить не смогу. Для бюрократии же тоже помещения нужны, нужны архивы, нужна бумага, штампы, печати, да и прочее. Пленные опять же должны иметь явное свидетельство своего статуса, четкий сигнал, что его можно изменить, и видимое направление, в котором надо двигаться для изменения. Я тут поинтересовался, как рабов обозначают. Местные способы, вроде клейма, меня не устраивали. Его-то уже не уберешь, лучше штамп в паспорте сделать. С фотографией. Ну это потом.

Остаток сентября посвятил оформлению планов и разработке процедур. Пленные также жили в сарае, мы разве что развязали их. Они выли с тоски. Два раза в день Обеслав приходил с едой, кормил всех, и капал на мозги. Кукша пресекал попытки выйти из сарая, причем иногда даже с рукоприкладством. Женщины приходили периодически, и жалели подростков. Веселина так вообще "в тайне" носила им леденцы медовые, мы ее с дедом посылали специально. Раз в три дня водили их в баню. Мальчиков отдельно, девочек - отдельно. Хорошо еще, что после изнасилования, романтики "в горизонтальной плоскости" мы в сарае не наблюдали, видать, оба наших "маленьких гиганта большого секса" осознали причину насилия со стороны данов до подкорки мозга. В бане мы с Буревоем устраивали спектакли на тему "Не положено!" и "Ну давай чуть-чуть побольше им дадим". Роли расписаны, инструкции соблюдены, пленные на наши "разводы" велись. Мы подслушивали пару раз их разговоры вечерние, пока все шло по плану.