Лжедмитрий. Игра за престол (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 21

Но, если делом занялся Семен Никитович, то действовать станут хитро. Выбор для хитростей получается невелик. Но в самом Кремле травить его не станут. Он не станет. Другие, ведущие свою игру, вполне могут. Остается где в гостях? Да так, чтобы подставить безнадежно конкурентов. А кто главный конкурент дома Годуновых? Правильно – Шуйские. Все остальные, либо уже выхватили своих проблем, как Романовы, либо не представляют серьезной угрозы»…

С этими мыслями Дмитрий завершил трапезу. И, выпроводив слуг, взялся за лютню. Нужно было хоть как-то успокоиться, погрузившись в какое-нибудь дело с головой. Но так, чтобы не думать сильно. Побренчать – самое то. Этим до сна и занимался.

Утром же следующего дня Дмитрий столкнулся со своим тезкой Дмитрием Ивановичем Шуйским возле Пушечного двора. Царевич там много возился с наиболее именитым мастером – Андреем Чоховым , который лил ему малые пушки в терцию да гранаты. Чего там делал Шуйский – не ясно, да и не интересно.

Отодвинув взглядом хвост сопровождающих тезки он вежливо раскланиваясь, отвел того в сторонку. Где, с вежливой улыбкой на лице сообщил:

- Мне кажется, что на меня готовят покушение.

- Это не секрет, - лукаво улыбнулся его визави. – Вся Москва о том судачит каждый день.

- В этот раз за дело взялся Семен.

- Что?! – Резко напрягся Шуйский. – Зачем?

- Борис хочет после свадьбы назначить меня наследником вместо Федора. Не все Годуновы согласны с ним. Вот и хотят одним ударом убрать меня и подставить вас. Как Романовы поедете в дальние дали. А кое-кто и на плахе окажется.

- Когда? – Холодно поинтересовался боярин.

- Свадьбу назначили на зимний мясоед. Вот до него и сделают.

- Вот зараза… - процедил тезка.

- И улыбайся! Улыбайся! Никто не должен видеть, что ты знаешь. Предупрежден – значит вооружен. Будь предельно осторожен.

С этими словами Дмитрий резко перестал шептаться и, выдав несколько малозначительных фраз, откланялся.

Поговорили.

Проверил, как идут дела у Чохова.

Проехался по остальным интересующим его объектам. Повертелся на торговых рядах, чтобы люди могли его увидеть живьем. Подышал свежим воздухом. Да и подался в свои покои, где его ждал целый ворох бумажных дел. Все эти покушения и паучьи игры совсем не исключали куда более важных и ответственных дел.

20 октября 1604 года, Москва

Дмитрий быстро шел по переходам.

Перепуганный слуга ничего внятного сообщить не мог. Но было очевидно – случилось что-то страшное. Иначе бы царь не послал за ним посреди ночи.

Покои Ксении.

Царевич слегка побледнел от предвкушения беды и, выдохнув, вошел.

У ее постели была уже вся семья. Отец, мать, брат. Тихо возились слуги, стараясь не привлекать внимание.

Дмитрий подошел ближе и замер. Ксения была мертва. Вероятно, совсем недавно преставилась. Отчего? Сложно сказать. Но выглядела она очень плачевно. Совсем. Жутко. Ее смерть вряд ли была легкой. То-то он ее уже почти неделю не видел. Ксения не привлекала Дмитрия как женщина, но она была хорошим, добрым человеком и не заслуживала такой судьбы.

- Отравили? – Тихо спросил он.

- Да… - как-то глупо и подавленно произнесла царица.

Дмитрий медленно прошелся взглядом по комнате. Ничего необычного.

Взглянул на Федора.

Странный вид. Совершенно дикий взгляд смотрит в пустоту. ТАК не переживают гибель близкого человека. Здесь было что-то иное.

«Чувство вины?» - Пронеслось у Дмитрия в голове. – «Неужели?»

Немного подумав, он решил провести небольшой эксперимент. Ксения просто обожала сладкое. Поэтому, насколько парень знал, оно было под рукой. Казалось, что сладости ее окружают повсюду. Подойдя к серебряной вазе с пирожными, он взял парочку и направился к Федору. Встал рядом. Положил руку на плечо, привлекая внимание, и сказал, протянув пирожное.

- Крепись. Вот, держи. Говорят, что в такие минуты сладкое облегчает боль.

Лицо Федора побледнело, а он сам отшатнулся и упал. После чего пополз неловко спиной вперед. Отравлены ли конкретно эти пирожные, подросток не знал, но то, что они могут быть отправлены, очевидно, догадывался. Глупая догадка стала очень неприятной реальностью…

- Что с тобой? – Спросил Дмитрий, буравя парня ледяным взглядом.

- Нет!

- Чего? – Обеспокоенно поинтересовался Борис.

- Не люблю ошибаться, но, по всей видимости, я просчитался, - тяжело вздохнув, произнес Дмитрий. – Думал, что травить станут меня, да Шуйских подставлять. А тут вон как вышло. Глупо. Хотя можно было бы догадаться. Тогда бы Ксения осталась живой.

- Ты знаешь, кто ее убил? – Каким-то шипящим голосом поинтересовалась Мария Федоровна.

- Я могу только гадать, а вот он, - кивнул он на Федора, - точно знает. Только, боюсь, ее хотели не убивать. Ведь так, Федя?

- Так, - после долгой паузы, произнес тот, забившись в угол комнаты и безумно таращась оттуда.

- Немного яда должно было вызвать болезненное состояние, из-за которого отменили бы свадьбу или, хотя бы отложили. Так?

Федор нервно кивнул.

- А тебе тот доброжелатель, что это присоветовал, не сказал, что если женщину травить ртутью, то можно легко сделать ее бесплодной? М? Или обречь на дурное, а то и увечное потомство? Даже, право, не знаю, что хуже. Ее же ртутью травили, верно?

- Нет! Нет! Нет! – Закричал юный Федор Борисович. Из его глаза лились слезы потоком. Губы дрожали.

- Кто тебя надоумил?! – Заорал царь Борис, надвинувшись на сына.

- Не Семен случаем? – Поинтересовался Дмитрий.

- Семен Никитич, - подтвердил догадку Федя. – Он говорил, что поболеет немного. Да и отпустит ее. А свадьбу отложат на полгода, не меньше.

- Ну а что? – Отметил Дмитрий. - Ксения умирает. Семен обвиняет в отравление Шуйских, отправляя их за Уральский камень или еще куда подальше. Им ведь этот брак не выгоден. На них все и подумают. Свадьба срывается по вполне уважительной причине. Я хоть и расстроен, но на вас зла не держу. Всякое ведь бывает. Особенно в Москве. Народ успокаивается расправой над теми, кого объявят виновными. Династия Годуновых укрепляет свои позиции. А там, как все стихнет немного, и меня можно будет дотравить.

- Дотравить?! – Раздраженно рявкнул царь Борис. – О чем ты?

- Меня уже два месяца как травят ртуть потихоньку. Людей, что пробы должны снимать, каждую неделю меняют под благовидным предлогом. То лихие люди прибьют, то с заразной хворью слягут, то на похороны родичей ехать нужно. И так далее. Хорошо я меры принял вовремя, а потому эти малые порции ртути ушли впустую. Но про то, что кто-то решится травить Ксению, не подумал. В голову как-то не пришло. Это я чужой. А она-то своя.

- Ты уверен? – Напрягся царь.

- Насчет того, что меня травят?

- Да.

- Я с собой выносил еду и возле Пушечного двора скармливал собакам. Уже через пару дней начались чудеса. На них больно было смотреть.

- Кто? – Зарычал царь.