Лжедмитрий. Игра за престол (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 5
- Предыдущая
- 5/52
- Следующая
- Я… нет, что ты… но… откуда? – Сумбурно произнес Иов.
- Видишь – в церкви все ушли. Куда, а главное зачем? Тут не нужно большого ума, чтобы понять – освободили место для разговора с глазу на глаз. Значит, фигура, которая желает пообщаться, высокого полета. Ты стар и зовешься Иова. Это духовное имя нашего патриарха, который слыл верным сподвижником Ивана Васильевича. Как в опричнине, так и вне ее. Сам скажи – много ли в Москве людей в сане, что смогли бы попасть под это описание?
- Что ты намерен делать? – После долгой, вязкой паузы, спросил Иов.
- Не знаю. Сюда думать и пришел. Все, что приходит в голову, заканчивается либо кровью, либо большой кровью. Ну и, в большинстве исходов, я гибну молодым и красивым. Что, как ты понимаешь, не есть предел моих мечтаний.
- Поделишься? – Прищурившись, поинтересовался патриарх, без всякой, впрочем, надежды.
- Почему нет? Я давно не был на исповеди. Засчитаем за нее. Хотя, царю можешь и рассказать. Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку.
- Не богохульствуй!
- Начнем с того, что я действительно не знаю, тот ли я Дмитрий. Насколько мне известно, младший сын Ивана Васильевича был в мать – черен волосами, худощав, изящен и невысок. Должен был таким вырасти. Да и глаза имел карие, а не голубые. Почему меня считают «тем самым», я не понимаю. Допускаю, что я действительно сын Ивана Васильевича, но, в этом случае, скорее всего, я бастард.
- Откуда у тебя столь дорогое снаряжение?
- Иван уже рассказал о кресте и перстне?
- Да.
- Их мне отдали еще совсем маленьким. Сказали, от моего отца. Действительно ли, мне не ведомо. Но ношу. В конце концов, это единственный кусочек моего прошлого. Очень сложно, я скажу тебе, жить, не зная, кто ты и откуда.
- А кто тот щедрый благодетель?
- Не знаю. Рядом со мной всегда были наставники. Языки, науки, фехтование и прочее. Того, кто выделял на все это деньги, я так и не узнал. Он предпочитал оставаться в тени. Всю жизнь я путешествовал, редко задерживаясь на одном месте. Объездил практически всю Европу. Разве что в Польшу и восточнее никогда не заезжал. Мои наставники умышленно держали меня в стороне.
- Тогда как ты смог добраться сюда? – Заинтересовался патриарх.
- Мне помог случай. Во время одного из переходов, на наш отряд напали. Осталось только трое слуг, да я. Вот и решил сбежать, ибо бесконечная учеба мне надоела. Зачем и для чего меня готовили? Почему в тайне? Из-за чего держали в православии? Хотя, я убежден, в детстве могли спокойно крестить в ту веру, какую считали правильной.
- Это те три слуги, которых убили позже?
- Да. Так я остался совершенно один. В Литве недалеко от Смоленска.
- А зачем в Москву шел?
- Я хотел найти свои корни. Или хотя бы посмотреть на земли, в которых родился. Пусть и для того, чтобы их покинуть навсегда. Уверен, что тот, кто держал меня в почетном плену, уже рыщет. Он потратил на меня столько денег не просто так. Здесь, в Московии, его люди объявятся довольно скоро, так что задерживаться мне не хотелось бы.
- Почему же ты до сих пор не уехал?
- Если бы это было так просто, - покачал головой Дмитрий и повернулся. – Отче, ты хоть понимаешь, какая помойная жижа тут у вас бурлит? Вдумайся. Вот приехал я – безвестный рейтар. Не успел к Москве подойти, как оплот державной власти – стрельцы, уже меня законным наследником признали. Это же ни в какие ворота не лезет! Держава по швам расходится. Уеду. И что будет дальше? Любой желающий выйдет на площадь и назовется царевичем Дмитрием. И ему поверят! А будет ли он думать о последствиях своих поступков? Вряд ли. Убьют болезного? Так новый выкликнет. И ему тоже поверят.
- Почему ты считаешь, что ему поверят? – Прищурился патриарх. - Ты-то поразительно похож на Ивана Васильевича. А если кто будет не с таким сходством?
- И много меня видело людей? – Усмехнулся Дмитрий. – Людям нужен символ надежды на лучшую жизнь. Так что, они станут цепляться даже за бесформенные тени.
- Хм. А почему ты не хочешь выдавать себя за царевича?
- Во-первых, я не знаю точно, он ли я. И вряд ли узнаю. Во-вторых, жаждать власти в Русском царстве в эти годы может только безумец. Тяжелая война Ивана Васильевича привела к опустошению земель. Кто же знал, что за Ливонию встанут столькие? Опричнина угасла. Бояре, разрывающие державу в междоусобице, подняли головы и расправили плечи. И вновь пух с перьями полетел от изможденной двухголовой куры, терзаемой стаей лисиц. Умер Федор Иванович. Слабый и бездеятельный. Борис Федорович… - медленно произнес Дмитрий. – Какой бы он хороший ни был, что он может? Да и любой на его месте. Выбранный Земским собором наш царь не обладает должной властью и влиянием. Атаман у разбойников и то державней. Вот – даже со мной ты пришел говорить, а не отряд стрельцов. Он уже не верит собственным людям. И это он – законный царь, венчаный честь по чести. А ты представь, что будет, если кто-то, как вор, через бунт прорвется на престол? Бояре совсем берега потеряют, начнут разрывать царство на куски. Какие угодно, лишь они там главными оказались. Речь Посполитая, Швеция и Крымское ханство постараются оторвать от державы куски. Да побольше. Да повкуснее. Мечтая разделить все эти земли между собой. Гиреи отлично показали свои интересы. Думаешь, их династия ныне желает иного? А дом Ваза ? Вот и получается. Уйду – плохо. Останусь – плохо. Умру – тоже плохо. Выживу – не лучше. Как не поверни – везде беда. Наверное, тот человек, что стоял за моим обучением и воспитанием был прав. Нужно было держаться от Русского царства подальше. Видишь что получилось? А ведь я только пришел сюда. Словно проклятый…. – сказал Дмитрий, замолчал и отвернулся к алтарю.
А патриарх, пораженный этими словами от весьма молодого мужчины, постоял немного, да и пошел на выход. Ему было душно. И страшно. Потому что все сказанное выглядело уж очень реально.
Глава 4
26 сентября 1603 года, Москва
- Мда… - Произнес Борис Федорович устало потер виски, недовольно поглядывая на патриарха, завершившего пересказывать беседу с «рейтаром». Сокращенно, разумеется, без лишних подробностей. – И что, получается он тот самый Дмитрий? Ты же был у его гроба.
- Ты не хуже меня знаешь, что в той истории все очень странно. Тело, к приезду Шуйского с помощниками уже погребли под предлогом тления. Дескать, жарко и пахнет сильно. Гроб был. Труп был. Но кто конкретно там лежал достоверно не известно. Почти все, кто входил в ближний круг царевича, умерли. Быстро. Кто в тот же день, кто в течение недели. Твоих людей, что ты посылал с… хм… деликатным поручением, тоже перебили. Сами же они так глупо не поступили бы. Задумали же медленным ядом действовать. Никто бы ничего и не узнал. А тут такая несуразица…
- То есть, ты полагаешь… что?
- Это не исключено. Сам я юного царевича видел только мельком. Он был неинтересен. Признаться, не вспомню ни цвета волос, ни глаз. Однако, в любом случае, кровь Ивана Васильевича в этом муже явно имеется. И, в отличие от Федора, Дмитрий удался на славу. Даже внешность его не так перекошена, как у старшего брата. Нос прямой, глаза и спина не скособочены. Вышло лучше, чем у отца.
- Предыдущая
- 5/52
- Следующая