Третий шеар Итериана (СИ) - Шевченко Ирина - Страница 42

Мир как мир — ничего особенного.

Эйнар пришел к этому выводу, едва появился тут.

Тем не менее именно в этот ничем не примечательный мир его брат сбежал, как только представилась возможность. Это было странно. А Эйнар не любил странностей. Неразгаданных.

Возможно, разгадка скрывалась за дверью цветочного магазина. Подобный ответ казался слишком простым и неинтересным, но проверить стоило.

— Здравствуйте, — приветливо улыбнулась стоявшая за прилавком девушка.

Совершенно обыкновенная девушка — такая же, как ее мир.

— Здравствуйте, — ответил он.

Люди слабы и подвержены многим недугам, оттого у них принято при каждой встрече желать друг другу здоровья.

— Желаете купить цветы?

Эйнар открыл рот, но сказать ничего не успел: дверь распахнулась и в магазин влетела сильфида. На самом деле влетела, ее туфли не касались пола, но цветочница этого не заметила: люди порой осознанно не обращают внимания на то, что не соответствует их представлению о порядке вещей. Им так проще. И путешествующим по их мирам итерианцам — тоже.

Сильфида церемонно поклонилась. Для девушки за прилавком, обернувшейся на звон колокольчика, это выглядело так, словно посетительница зацепилась за что-то длинным платьем, чуть приподняла подол и посмотрела себе под ноги.

Шеар сдержано кивнул в ответ.

— Моепочтениешеарэйнар, — мало того, что дочь воздуха говорила на языке своего народа, непонятном и неслышном людям, так и делала это настолько быстро, что Эйнар с трудом разбирал слова. — Немоглибывывыйтисомной?

— Нет.

Сильфиду он узнал — одна из свиты Этьена. Значит, брат уже знает о его приходе и скоро появится, а Эйнар еще не успел ни в чем разобраться.

— Нет? — удивилась продавщица. — Вам не нужны цветы?

— Нужны, — успокоил он ее. — Самые лучшие.

— Привсеммоемуважении… — Воздушная приблизилась на шаг. — Ябудувынужденаприменитьсилу.

В больших серо-голубых глазах читалось такое отчаяние и, вместе с тем, такая решимость, что Эйнар невольно позавидовал брату. Вряд ли кто-нибудь из его собственной четверки осмелился бы бросить вызов другому шеару.

Но прощать подобную дерзость наследник не собирался.

— Самые лучшие цветы, — повторил он, выдерживая первый удар воздуха.

Била сильфида сильно, но аккуратно: мощная волна, ударившая его в плечо, ничего больше не зацепила, даже сквозняка не вызвала. Шеар легонько толкнул в ответ, будто рукой на воздушную указал, и добавил, обращаясь к цветочнице:

— Для этой ошеломительной красавицы.

Она, и правда, была довольно милой. И ошеломительно наглой, раз уж отважилась пойти против него.

«Положу их на твою могилу, если немедленно не уберешься отсюда», — пообещал он сильфиде.

— Детейвоздухахоронятвоблаках, — бросила она, растягивая рот в ответ на искреннюю улыбку продавщицы.

И тут же свила вокруг его шеи тугую петлю.

— Ваша невеста? — ненавязчиво полюбопытствовала девушка за прилавком.

Воздушная сдавленно охнула, возмутившись то ли подобным предположением, то ли тем, что он метнул в нее короткую молнию, распоровшую голубой шелк на ее плече.

— Нет… кх-х… — Эйнар с усилием разорвал путы.

Сильфида облегченно вздохнула… А облегчать ей жизнь не входило в его планы.

— Моя жена, — оскалился шеар злорадно и, прежде чем воздушная опомнилась от этого известия, послал ей картинку: он в кроваво-красном траурном одеянии стоит, довольно улыбаясь, рядом с памятным обелиском, какие сильфы возводят в честь ушедших сородичей.

Ледяной ветер ударил в лицо, и изображение вернулось изрядно подкорректированным: гранитный обелиск стремительно падал, острой гранью метя в лоб счастливому вдовцу.

— Милая… Кливия… — имени сильфиды он не знал, а название красивого, но ядовитого цветка, само собой пришло на ум. — Не подождешь меня в машине?

— Нет, дорогой…

— Эйнар, — напомнил шеар, пока она не придумала ответную гадость. Виновато улыбнулся цветочнице: — Простите, у моей супруги плохо с памятью. И с головой вообще.

— После того, как я вышла за тебя замуж, с этим никто не поспорит, — мелодичным смехом откликнулась сильфида, бесстрашно приближаясь к нему. В поднятой руке на мгновение обозначилось копье с широким наконечником. — И на самом деле, — обернулась она к подруге Этьена, — меня зовут Эсея. У моего мужа случаются цветочные фантазии.

— Очень приятно, — девушка лучилась благожелательностью. — Я — Софи. И цветочные фантазии — моя работа. Что вам предложить? У нас богатый выбор.

Она вопросительно поглядела на сильфиду, потом на Эйнара, и уже не отводила от шеара взгляда.

— Выбор-выбор… — пробормотал он, не придав значения столь пристальному к себе вниманию. — Как думаешь, дорогая…

«…мне хватит одной секунды, чтобы отвести ей глаза, превратить тебя в ледяную статую, украсить ею крышу, вернуться сюда и стереть все воспоминания о твоем присутствии? Или понадобится две?»

Хватило бы одной, но Эйнар не желал из-за наглой девчонки ссориться с братом, с которым и так не был дружен. Этьен новое оформление магазина вряд ли оценит.

— У вас какая-то памятная дата сегодня? — предположила цветочница, продолжая разглядывать шеара.

— Да, — согласилась сильфида и тут же попыталась усыпить девушку, чтобы продолжить «разговор» с шеаром наедине.

— Годовщина свадьбы, — поддержал Эйнар, отводя от цветочницы сонные чары. Со свидетелем как-то надежнее, а то и впрямь придется отчитываться перед братом за убийство его подданной. — Двадцать лет в любви и согласии.

Дочь воздуха, забыв о силе стихии, попросту впечатала в его ногу острый каблук.

— Снова заговариваешься, дорогой… Людистольконеживут…

Люди жили и дольше, но сильфида намекала на то, что для подруги Этьена они выглядят слишком молодо. Он — лет на двадцать пять, и она — от силы на двадцать.

— Два года, — исправился он, прогоняя боль в ноге, и в отместку, как и она не используя дар, ущипнул сильфиду за бок.

Реакция последовала незамедлительно: Эсея раскрутила за спиной невидимое копье и ударила его древком по затылку.

— Но иногда кажется, что мы уже вечность вместе, — закончил шеар сквозь зубы.

— Это счастье — найти свою вторую половинку, — Софи почти озвучила желание Эйнара отобрать у сильфиды копье и разрубить наглую девчонку на две части. — Может быть, розы? Красные — символ страстной любви. Белые — нежности. Желтые — надежды.

— Они колючие, — Эсея капризно поджала губки, маскируя гримасу боли.

— Совсем как ты, дорогая, — Эйнар повторно стегнул ее водяной плетью пониже спины: то, что надо для воспитания зарвавшихся девчонок — не смертельно и эффективно.

— Тогда лилии?

Дальше себя воспитывать сильфида не позволила. Выставила щитом холод вершин родного Энемиса, и тонкий водяной хлыст, заледенев, разбился и с негромким звоном осыпался на пол.

— Лилии не нужно, — Эйнар тянул время, обдумывая, как избавиться от настырной дочери воздуха, не слишком покалечив ее при этом. — От их запаха у меня голова болит.

— Ты уверен, что это от лилий, милый? — недовоспитанная сильфида, улучив момент, повторила трюк с копьем.

— Уверен, — выдавил шеар. — А что это за цветы?

Эйнар наугад ткнул цветочнице за спину и, когда она отвернулась, схватил не успевшую закрыться Эсею за горло и вырвал у нее из рук призрачное оружие. На большее, увы, времени не хватило.

— Эти или эти? — уточнила Софи, по очереди показав на вазоны. — Это — левкои, а это — герберы. Если хотите, могу составить сборную композицию, лишь скажите, какие цветы вам нравятся. Или покажите.

— Дорогая, выбери сама.

«Жаль, чертополоха нет»

— Этонесамыйлюбимыймойцветок… Я бы все-таки взяла розы. Вон те, — сильфида указала на нежно-розовые цветы с мелкими тугими бутончиками. — Но их слишком мало. Мне хочется пышный букет, много-много цветов. Ты же не откажешь, милый?

— Для тебя — что угодно, — машинально согласился Эйнар, размышляя, что же она задумала.