Синяя борода и солнечный зайчик - 2: До самой луны и обратно (СИ) - "полевка" - Страница 29

Пока Тео быстро мылся под душем, Ной пытался успокоиться и взять себя в руки, чтобы омега не заметил его возбуждения. Он собрал разбросанные вещи и, убедившись, что в спальне никого нет, прошел в гардеробную за одеждой для Теодора.

Когда он вернулся в ванную с вещами, то застал там Ванессу. С хищной улыбкой на лице она тянула к себе полотенце, за другой конец которого уцепился, пытаясь прикрыться, красный от возмущения Тео.

- Ну же, Теодор, не будь ребенком, - приторно-сладким голоском ворковала крокодилица, - я тебе помогу, так будет быстрее. Ну что же ты ведешь себя, как дитя неразумное!

- Ваши вещи, молодой господин! – Ной попытался отвлечь внимание женщины на себя.

Ванесса в сердцах отбросила край полотенца, в которое сразу же замотался Тео, с тревогой глядя на Ванессу. Она тем временем критически осматривала принесенные вещи. Ной быстро передал Тео трусы, которые омега стал быстро натягивать на себя, опасаясь поворачиваться к Ванессе даже боком. Черные шелковые брюки Ванесса одобрила, а вот рубашку кинула Ною в лицо.

- Это не годится, все черное! Мы в театр идем, а не на кладбище, принеси другую!

- Нет! – взвизгнул в отчаянии Тео, – именно черную! У меня компаньон умер, я не могу сейчас нарядно одеваться, это будет неуважение к памяти покойного!

- Глупости! – Ванесса наступала на Ноя, пытаясь выгнать его из ванной комнаты. - Он не наш родственник, и, вообще, не стоит об этом вспоминать! Принеси другую! Живо!

- Нет! – Тео прыгал на одной ноге, пытаясь попасть во вторую штанину, - пусть будет черная! Ной, не уходи!

- Ванесса, а здесь-то ты что делаешь? – в голосе Доминика, перекрывшего все их крики, послышалась еле скрываемая ярость.

- Помогаю Теодору выбрать подходящую одежду, - Ванесса высокомерно посмотрела на сына, - он решил одеться как на похороны! Ему идут светлые тона! Этого помощника надо уволить, он совсем ничего не понимает в одежде!

- А, по-моему, он как раз все правильно понимает! – Доминик с одобрением посмотрел на упирающегося Ноя, а потом перевел взгляд на раздосадованную мать, – немедленно покинь мою ванную и дай Теодору спокойно одеться так, как он считает нужным!

Ванесса с ледяным выражением лица вышла, пронзив напоследок Ноя взглядом как ледяным копьем. Бедняга только нервно сглотнул в ожидании грядущих неприятностей. Доминик взял из рук Ноя рубашку и протянул Тео.

- Принеси Теодору запонки к этой рубашке, - Доминик посмотрел на Ноя, - возьми на моей полке, те, с крупными сапфирами.

Когда Ной вышел, Тео дрожащими руками оперся о край умывальника, его слегка потряхивало.

- Что случилось? – Доминик ласково посмотрел на Тео.

- Похоже, Ванесса сошла с ума, - Тео провел рукой по собственному плечу, – бр-рр! С чего бы вдруг такой внезапный интерес к моей тушке? - Тео стал одевать рубашку, привычно откидывая дреды. Доминик подошел со спины и достал несколько дредов, которые попали за шиворот. Проведя пальцами по шее омеги, он опустил ворот ниже по плечам. Тео замер, почувствовав пальцы альфы, скользящие по коже.

- Нежный, мой, – Доминик склонился и, целуя пушок у основания шеи, почувствовал, как Тео повел открытыми плечами, прося еще ласки, – любимый мой, ласковый, - Тео вывернулся, подставляя губы, нежные и требовательные, но альфа только скользнул по уголку рта и отправился в путешествие по скуле, ловя тихие стоны. Поцеловал его нежное ушко, открытую беззащитную шею, тонкие косточки ключиц, языком приласкал маленькие горошины сосков, поглаживая бедра, заставил изгибаться от желания прикоснуться к крепкому телу своей пары.

- А может, ну его, этот театр? – руки Тео запутались в волосах альфы. В голосе омеги была такая нега, такое неприкрытое желание, что Доминику потребовалась вся сила воли, чтобы отстраниться и вернуть скользкий шелк рубашки на тонкие плечи.

- Нет, радость моя, – Доминик стал неторопливо застегивать мелкие пуговицы на груди Тео, - нам надо появиться и пробыть там хотя бы в течение первого акта, а потом, если хочешь, можем в антракте уехать.

- Ну, уж нет! – Тео недовольно сверкнул глазами, - во втором действии ария царицы ночи, я ее ни за что не пропущу!

- Ну, как пожелаешь, - вздохнул альфа, всем своим видом пытаясь выразить покорность злой судьбе.

Тео только улыбнулся и заправил рубашку в брюки. В приоткрытую дверь проскользнул Ной с небольшой коробочкой, в которой было две пары запонок, с темно-синим камнем и небесно-голубым. Доминик перехватил запонки и пояснил Тео.

- Вот такого цвета твои глаза, когда ты сердишься, - Ники показал на запонки с темно-синим камнем, - а бездонные небесно-голубые глаза у тебя бывают, когда ты доволен.

- Ты придумываешь, - Тео вытащил запонки с небесно-голубым камнем, - они у меня всегда голубые. Хотя, я не помню твои глаза, когда ты гневаешься и становишься слишком страшным, чтобы тебе в глаза смотреть, - он лукаво стрельнул глазами в альфу, - а вот когда ты кончаешь, глаза у тебя становятся просто черными, ой, - он хлопнул себя ладонью по губам и оглянулся на покрасневшего Ноя, – прости, Ной, я не хотел тебя смущать. Заколи мне волосы повыше, и мы уже уйдем, а то совсем опоздаем.

- Я ничего не слышал, - заверил Ной и схватился за шпильки.

Доминик хмыкнул и вышел, оставив их одних. Ной сказал Тео, что ему пора подкрасить корни отросших волос. Тео о чем-то напряженно думал и кусал губы. Когда Ной закончил возиться с волосами, ему пришлось несколько раз окликнуть Тео, чтобы узнать все ли того устраивает. Тео только благодарно улыбнулся, а бета чуть не захлебнулся от восторга, ведь именно ему сейчас улыбнулся его идеал.

В спальне был накрыт маленький сервировочный столик, и Тео, проходя мимо, стянул бутерброд и побежал к выходу. Перед дверью стояли Доминик и Ванесса, Тео не слышал, о чем они разговаривали, но на всякий случай постарался быть поближе к Доминику. Когда садились в машину, Тео по привычке забрался первым, рядом с Тео уселась Ванесса, которая всю дорогу гладила колено Тео и периодически шипела на Доминика.

К тому времени, когда машина подъехала к театру, то из машины вышел уже не Доминик, а грозный Кантарини собственной персоной. Теодор крепко ухватился за предложенный локоть и постарался незаметно погладить одеревеневшую руку.

- Спокойствие, Доминик, только спокойствие, – Тео постарался заглянуть в прищуренные от ярости глаза, - ты ведь меня не ревнуешь, правда? Это глупо! - Тео попытался поймать ускользающий взгляд альфы, – хотя вот сейчас ты, наверное, понимаешь, что я обычно чувствую, когда ты отпускаешь комплименты и улыбочки посторонним омегам! – Доминик с интересом посмотрел на Тео, тот только кивнул ему головой. – Да, именно так! Мозгами понимаешь, что для ревности нет причин, а эмоции зашкаливают. Да?

- Ты у меня мудр не по годам, – Доминик с улыбкой поцеловал Тео в лоб.

Обрадованные журналисты защелкали вспышками. Охрана оттесняла их с дорожки, но они все равно продолжали выкрикивать свои вопросы и делиться предположениями. Когда Тео услышал вопрос, будет ли он завтра на похоронах своего друга, Тео сбился с шага:

- Его хоронят завтра? - омега вопросительно посмотрел на Доминика, – а я могу поехать на его похороны?

- Если хочешь, конечно. – Доминик смотрел на Тео с нечитаемым выражением на лице, - только не один. Мне ехать с тобой?

- Не стоит. У тебя работа, люди и так волнуются, что ты из-за меня дела забросил.

- Ты мне важнее всего на свете, – альфа поцеловал Тео в висок, – работа может подождать, а вот твое спокойствие нет.

- Не придумывай, пожалуйста, - Тео храбро улыбнулся, - я спокоен. Не надо так со мной возиться. Занимайся делами, а я возьму с собой кого-нибудь, - он оглянулся на Ванессу, которая по-королевски шествовала рядом, и добавил шепотом, - только не ее! А можно мы вернемся в маленький домик, забьемся в него, как в норку, и посторонних туда не пустим?

- Норка! – Доминик рассмеялся, - скорее тогда «гнездо»! Мой птенчик любит солнце и петь по утрам. Жаворонок!