Призрачный ученик - Метельский Николай Александрович - Страница 8

Практически на автомате я добрел до своей комнаты. Мыслей не было, а те, что были, просто не хотели выстраиваться в ровную линию. Сейчас я четко понимаю, что если бы Саюри не раскачала мне в тот день психику, я, может, и не поступил бы так, как поступил. Возможно — позже. Быть может, гораздо позже. А может быть, и никогда. Хотя последнее — вряд ли. Но весь смак в том, что, случись это позже, и кто знает, как все повернулось бы в будущем. Время в любом случае было бы потеряно. В общем, из того, что происходило в те несколько минут в моей комнате, я четко помню только ход своих мыслей — мама запретила, но мама умерла. Она была против, но теперь ее нет, и чертов тэнгу хочет отнять последнее, что у меня осталось, — мою мечту. А раз так, мама бы разрешила. Наверняка она смотрит с небес и дает свое разрешение. Ну а уж если разрешает мама, то, черт подери, я стану мечником!

И если не может помочь мастер, значит, надо обратиться к великому мастеру.

Примерно с такими мыслями я и открыл дверцу шкафа.

А в этот момент в подвале дома Окава Ичиро рассчитывал необходимые параметры, чтобы сделать стазис-камеру для некоторых специфических материалов. Настроение у него было не то чтобы благодушным, но пока любимый племянник вроде справляется с проблемами в школе, а если что… он наглядно покажет болезненность перегибов.

— Ичиро-сама! — неожиданно появилась Коки. — Внутри дома — пространственный разрыв!

— Что-о-о? — офигел Ичиро.

— В комнате молодого господина! И он сам тоже там!

После такой информации Ичиро не стал тратить время даже на ругательства. Вылетев из подвала, рявкнул:

— Джоки!

Одновременно с пауком рядом с ним вновь появилась дзашики-вараши:

— Молодой господин исчез из дома!

Хозяин дома все-таки не удержался от ругательств, еще быстрее побежав по лестнице.

Дверь в комнату племянника он просто вынес ногой, но, ворвавшись внутрь, остановился на входе, внимательно осматривая помещение.

— Куфу! — крикнул он.

— Да здесь я, здесь, — раздалось сзади.

— Сейчас время ваших тренировок с Кеншином, почему он оказался у себя в комнате?

— Мм… — замялся тэнгу. — Я просто высказал свое мнение о его способностях, вот он и обиделся.

— Он же ребенок, идиота кусок! Ты решил ему всю мечту испоганить?!

— Что, я теперь и свое мнение не могу высказать? — пробормотал тэнгу.

— Пр-рочь, — прорычал Ичиро, на что Куфу мгновенно испарился. — Коки, где разрыв?

— Закрылся, Ичиро-сама, — ответила дзашики-вараши и, махнув рукой в сторону шкафа, добавила: — Вот здесь он был.

— Господин, — раздался мягкий голос чуть позади Ичиро.

— Кохана… — обернулся он к ней. — Одна ты меня не подводишь, — произнес он, бросив взгляд на открытый кейс в ее руках.

Внутри лежали самые разные инструменты магической специфики, предназначенные для охвата как можно более широкого круга задач. Именно с этого кейса, как правило, начинается его работа с чем-то неизвестным.

— Как я могу подвести своего господина, — склонила голову юки-онна.

— Что ж, — достал он из кейса серебряный гвоздь-сотку, полностью покрытый какой-то гравировкой. — Давай-ка для начала узнаем, что тут такое произошло.

И, присев на одно колено, с силой вогнал гвоздь в пол.

Это случилось, когда мне было шесть лет, почти сразу после того, как я увидел в лавке антиквара катану и загорелся стать фехтовальщиком. Мама тогда возилась на кухне, а я носился по дому, размахивая скатанным в рулон журналом, изображающим меч. В какой-то момент я открыл дверь в одну из комнат и обнаружил за ней совсем не то, что ожидал. Сложно вот так с ходу описать увиденное, но если попробовать сделать это в двух словах, то получится «призрачный мир». Там, за дверным проемом, находилась красивая солнечная комната в традиционном японском стиле или очень похожем на него. В воздухе летали какие-то светящиеся бабочки. Конечно же я вошел внутрь. В дальней части комнаты, прямо на полу, сидел некто, кого я поначалу принял за призрака. Огромный мужчина в кимоно, контур которого слегка светился, а сам он почти незаметно просвечивал. Мне было всего шесть лет, и, само собой, любопытство возобладало над страхом.

— Здравствуй… ученик, — произнес призрак.

И, плавно встав на ноги, быстро подошел ко мне.

— Здравствуйте… — поприветствовал я его скромно и немного испуганно.

— Какой-то ты… прозрачный, — слегка склонился он надо мной.

— Неправда! — возмутился я. — Это вы прозрачный, а я нормальный!

— Даже так? — выпрямился он. — Интересно, — и, подойдя к раздвижной двери, открыл ее, крикнув во все горло: — Док Ше!

Через минуту, которую мы с ним молчали, в комнату забежал… просто призрак. Полупрозрачный человеческий силуэт.

— Звали, учитель? — раздалось со стороны «силуэта». Тут он повернул… пусть будет голову… в мою сторону и с визгом выпрыгнул обратно в дверной проем.

— Эй, ты куда? — спросил тот, кого назвали учителем, но, не дождавшись ответа, рявкнул: — А ну стоять! Ко мне! Я. Сказал. Ко мне! — тыкал он рукой в пол рядом с собой. Когда второй призрак осторожно зашел в комнату, постоянно оглядываясь на меня, «учитель» произнес: — Это Док Ше из соседней страны Чжунго, мой маленький визжащий ученичок. Один из многих учеников, — добавил он. — А теперь скажи мне, как ты его видишь? — ткнул он пальцем в Док Ше.

Вопроса я не понял, но ответить попытался:

— Глазами.

«Учитель» на секунду приложил ладонь к лицу, после чего задал еще один вопрос:

— Он для тебя призрак или человек?

— Призрак, — тут же ответил я. — Он весь такой белый и прозрачный, что я даже лицо его не вижу.

— А мое видишь? — последовал еще один вопрос.

— Ваше вижу, — кивнул я.

— Ха! — задрал нос мужчина. — Твой учитель крут, Док Ше, а ты визжун… или визжалка… иди, короче, отсюда, — помахал он рукой, — повизжи где-нибудь.

— Учитель, — произнес с укором Док Ше.

— Иди давай. Тренируйся дальше. — А когда его ученик вышел из комнаты, он ему вслед крикнул: — И повизгивать не забывай!

— Ему наверняка обидно, дядя призрак.

— Я не призрак, — повернулся он ко мне. — И ты — тоже, — ну с этим-то я был согласен на все сто. — Пойдем, — направился он к тому месту, где сидел до этого, и, вновь усевшись, постучал рукой по полу рядом с собой. — Падай рядом, будем умные разговоры вести. Ты ведь взрослый? Осилишь умный разговор?

— Конечно! — подбежал я к нему.

— Итак, — почесал он подбородок после того, как я примостился рядом с ним. — С чего бы начать? Хм… О! Ты избранный! — ткнул он в меня пальцем.

— Кем? — похлопал я глазами.

— Мною! — выпятил он грудь.

— А зачем?

— Чтобы получить лучшего ученика из всех возможных.

— Опять учиться… — сник я. — Не хочу.

— Мм… — растерялся мужчина. — Тебя зовут-то как?

— Ой, извините, — подскочил я на ноги и, поклонившись, произнес: — Окава Кеншин.

— Ну а меня можешь звать Иназума. Или учитель. Приятно познакомиться, Окава Кеншин, — улыбнулся он. — Окава — это имя или фамилия?

— Фамилия, — удивился я.

— Понятно.

— Иназума-сан, а это имя или фамилия? — тоже решил поинтересоваться я.

— Это прозвище, — ответил он. — Фамилию я свою никогда не знал, ибо сирота, а имен было столько, что, считай, и не было. Так что на третьей сотне лет я решил зваться прозвищем, благо его многие знают.

— Триста лет?! — удивился я вновь. — Но столько не живут. Вы обманываете, Иназума-сан.

Он даже не сразу нашелся что ответить.

— Во-первых, — заговорил он наконец, — что за «сан»? Меня зовут Иназума и никак иначе.

— Ну, это… — смешался я. Выдрессировать-то меня выдрессировали, а объяснить толком ничего не объяснили. Так что сказал то, что говорили мне: — Так обращаются к старшим и уважаемым людям.

— Мм… форма уважения, значит. Ладно, называй как хочешь. А то еще начнешь путаться, когда вернешься. Далее — мне не триста лет, мне четыреста с хвостиком. И обычные люди столько действительно не живут. Но! — поднял он палец. — Я не обычный человек, я великий мастер.