Золотой Человек (СИ) - Разумов Никита - Страница 21

Мальчик стоял и слушал с опущенной головой, смотря на мешок. Вдалеке послышался топот. Он увидел, как Слава со всей силы бежит к нему, пытаясь догнать, тяжело дыша, постоянно спотыкаясь. Шечер мчался следом.

— Решайся, или ты идешь или остаешься — Скрепп отошел к дубу и оперся на него спиной.

Слава догнала Николу и прыгнула на него, крепко сжав в объятия.

— Нет… пожалуйста, не уезжай — она шептала так, чтобы Скрепп не услышал — не хочу, что бы ты уезжал.

Из ее больших голубых глаз текли слезы. Никола тоже обнял ее, ничего не отвечая. Он держал Славу, пока девочка не успокоилась.

— Мы… мы же увидимся да? Ты найдешь дядю Драгана и вернешься? — спокойно и с улыбкой спросила Слава, посмотрев ему в глаза.

— Да, Слава, конечно вернусь…

Дети обнялись напоследок. Никола заметил, как многие жители пригорода отовсюду смотрят в их сторону. Некоторые друзья махали рукой в след. Он посмотрел на поместье Милоша. Милош стоял возле забора и смотрел точно на Николу. Приподняв кончик своей плетеной шляпы, он попрощался с другом. Никола в ответ кивнул ему.

— Береги Шечера, он присмотрит за тобой — сказал Никола, подняв на руки щенка

— Ага… спасибо — улыбнулась девочка, приняв щенка на свои руки. Шечер тихо тявкал и скулил.

— Поезд, Никола, поспешим — сказал Скрепп

Никола поднял свой мешок и поудобнее закинул его за спину на обе лямки. Он направился за Сергеем Сергеевичем, не оборачиваясь. Ужиц вскоре скрылся за большим холмом.

***

Локомотив с ужасающим шипением сбросил пар прямо на перрон, отчего у Николы волосы дыбом встали. На вокзале он был впервые, родители запрещали ходить сюда одному или с друзьями. Поэтому поезда он в глаза ни разу не видел. А так хотелось иногда узнать, что издает эти громкие гудки, доносившиеся из-за леса до пригорода.

Теперь мальчик с ужасом наблюдал паровоз. Огромная железная машина, из-под которой то и дело били струи пара с шипением. В него не то что садиться, а просто смотреть со стороны было страшно.

Сергей Сергеевич помог мальчику взобраться наверх к вагону. В купе стало поспокойней. Здесь было красиво и уютно — маленький столик и два диванчика. Только он скинул с себя сумку, как раздалось несколько гудков, и поезд тронулся. Никола еле-еле удержался на ногах.

Картинка за окном начала двигаться, локомотив набирал скорость.

— Ну, располагайся, — сказал Скрепп, снимая свой плащ — нам с тобой два дня еще ехать, с остановкой.

Мальчик начал привыкать к стуку колес и небольшому укачиванию. Он поставил свою сумку на диван и стал вынимать вещи. Было довольно прохладно, поэтому он хотел найти свою курточку, что лежала на самом дне мешка. Чтобы достать ее, пришлось выложить все остальные вещи на стол, среди прочего небольшую черную коробку.

— Что это у тебя тут? — Скрепп обратил внимание на нее

— Это? Подарок папы… он подарил мне его перед уходом.

Скрепп открыл коробку и достал из нее золотой кинжал.

— О! А эта вещь большой раритет — он начал внимательно разглядывать клинок — Драгану его сделали гораздо лучше, чем мне.

— У вас тоже есть такой?

— Был когда-то — Скрепп немного улыбнулся, не отрывая взгляда от кинжала — стыдно признаться, я потерял свой давным-давно.

— Вот как…

Скрепп обнажил лезвие и стал проверять его на остроту.

— Видишь ли, друг мой, лет двадцать назад еще была традиция при вступлении в золотое общество студентам дарить золотые кинжалы. Вот, видишь эту букву? — он показал на гравированный значок «V» в круге на эфесе — это императорский символ, V значит Веридас.

Никола, наконец, достал свою куртку и, надев ее, сел напротив Скреппа.

— А мне дадут кинжал?

Сергей Сергеевич спрятал лезвие в ножны и отдал мальчику.

— Не думаю… в последнее время оружие не дарят, скорее всего, это будут карманные часы или еще что-нибудь.

— Понятно…

Никола чувствовал себя как-то не так рядом со Скреппом. Он не знал о чем поговорить с этим человеком и почему Скрепп все время смотрит на него то с серьезным взглядом, то с какой-то добротой. Только когда за окном уже совсем стемнело, и Сергей Сергеевич задремал, мальчик успокоился. Он достал из сумки доску с шахматами и принялся расставлять фигуры.

Одна партия, вторая, третья. Николе быстро надоело побеждать самого себя, он даже захотел, чтобы Скрепп проснулся и обратил на него внимание, сыграл бы с ним. Но мужчина крепко спал, облокотившись на спинку дивана и на окно.

Мальчик утомленно вздохнул, поднялся на ноги и на цыпочках вышел из купе.

Их место было в самом хвосте вагона. Здесь совершенно не было слышно шум от локомотива, но зато слышался стук колес. К этому Никола уже успел привыкнуть.

В коридоре салона поезда было совсем пусто и темно. И еще настолько тихо, что ощущалось как будто мальчик и Скрепп были единственными пассажирами здесь. Благодаря темноте стали видны пейзажи за окном. Бесконечно длинные, темные поля под звездами и редкие полоски леса вдалеке.

Николе захотелось свежего воздуха, он проследовал к концу вагона и вышел через дверь наружу. Мальчик оказался на металлическом балкончике с перилами. Стук колес сразу стал громче. Поезд шел с большой скоростью, оставляя за собой ровную линию железной дороги. Она удалялась за горизонт.

Было по ночному холодно, но зато вид был потрясающий. Николу сразу приковала к себе ровная гладь поля. Он всегда жил среди холмов и не мог даже представить, что земля может быть похожей на море.

— Как красиво… — сказал он сам себе, не удержавшись.

Никола присел около перил и поднял голову к темно-синему звездному небу.

В вагоне послышались шаги и в следующий миг входная дверь отворилась.

— Вот это да, — Сергей Сергеевич вошел к нему и присел рядом, подогнув одну ногу — ты не замерзнешь тут сидеть?

Никола покачал головой. Скрепп посмеялся.

— Что ж, я тут кое-что вспомнил — он залез рукой в карман своего кителя и достал черно-белую фотографию — я должен был тебе это сразу показать, но к старости память изменяет людям.

Он отдал мальчику фотографию.

На ней был изображен какой-то свиток, с вырезанной единицей на рукоятях. А на самой бумаге виднелась надпись «Никола Владыч».

Мальчик недоумевающе посмотрел на Скреппа

— Ну… если вкратце — ответил он, поняв вопросительный взгляд ребенка — то когда я рассказал тебе о расшифровке свитков, то упустил одну деталь. Свитки сами решают, кому и когда их изучать.

— Сами?

— На них загорается имя человека, который может открыть их, и он постепенно с первого по шестой свиток изучает их… с последним посложнее.

— Я не понимаю, как…

— Не понимаешь, как они выбирают человека? — усмехнулся Скрепп — мы тоже этого не понимаем, просто слушаем их и все.

Никола взглянул на фотографию и снова взглянул на небо. Сергей Сергеевич тоже посмотрел на звезды.

— Послушай меня, Николай, — мальчик тут же обратил на него внимание — после того как ты откроешь первый свиток, тебя должен будет выбрать один из профессоров для обучения. Давай заранее обговорим, я согласен стать твоим учителем, будешь вторым…

— А отец? Он тоже профессор? — перебил его Никола

— Драган? Конечно…

— Я бы хотел стать его учеником…

Сергей Сергеевич замялся и посмотрел на мальчика.

— Э… нет… не получится. У него уже есть ученик, да и нельзя отцу быть учителем сына.

— Почему?

— Нельзя…

Сергей Сергеевич кашлянул в кулак. Мальчик долго молчал, но затем обратился к Скреппу

— Почему вы назвали меня не моим именем?

Скрепп непонятливо посмотрел на него, почесывая золотой висок.

— Назвал не твоим именем? Когда это?

— Вот, только что, вы назвали меня Николем

— Да? — Скрепп прищурил глаза, вспоминая, что недавно сказал — я, наверное, оговорился. Николай это тоже твое имя, только на веридасский манер… советую тебе запомнить его, раз ты едешь в Веридас.