Лисья тропа (СИ) - Чепухова Юлия - Страница 24

- Кто? Скайлер?! Ее имя Таллиата. Так прозвал ее я и мой народ. Но ты можешь звать ее, как тебе вздумается. Это теперь не столь важно. – Взгляд князя был бездушным. Он явно наслаждался своей властью. Садистская улыбка расплылась по его бледному лицу, и, смакуя чужие страдания, он нарочито медленно произнес. – Сначала, я покончу с ней… болезненно и не спеша. Уверяю тебя, она сполна заплатит за свое предательство. А потом я вернусь сюда и с удовольствием полюбуюсь на твои муки. Жаль лишь, что люди не столь выносливы, и смерть настигнет тебя быстрей, чем мне того хотелось бы. Но все равно, я буду упиваться ею…

Шейн снова рванул свои оковы в тщетной попытке дотянуться до мерзавца, но князь лишь снисходительно хмыкнул и исчез в каменной тьме коридора. Его шаги, что эхом разносились по всему этажу темницы, все дальше и дальше уносили его на пути к сердцу Шейна, что тот без раздумий вручил в нежные ручки Скай.

- Будь ты проклят, фантастическая тварь!! – Рычание сорвалось с его губ, когда Шейн продолжал вырываться из цепей, все больше раня свои руки и ноги.

Но князь ушел, а он остался с его дьявольскими прислужниками, которые внезапно набросились на него со всех сторон, нанося жестокие удары дубинками и плетьми. Все что ему оставалось делать, это изворачиваться, насколько позволяли не слишком длинные цепи, и наносить ответные удары по мере достаточного приближения противника. Может он и распрощается с жизнью сегодня, но прежде заставит изрядно попотеть своих палачей.

Глава 29.

Когда Тайли открыла глаза, то не смогла сразу определить, где находится. Вокруг было темно, холодно и сыро. Под ней был каменный пол, что ощущался до боли знакомым. Не видя ничего кругом из-за кромешной тьмы, девушка, дабы не поддаться панике, обратила все внимание на свое состояние. Горло саднило и ныло, будто побывало в тисках. Ноги были свободны, а вот о руках она того же сказать не могла. На запястьях были массивные кандалы, что крепились к длинным цепям, которые в свою очередь были вмурованы в пол.

Складывая все свои знания воедино, Тайли с ужасом поняла, где находится. Даже без света она могла знать, что помещение, в котором она была заточена, было с гладкими стенами, напрочь лишенным углов, как колодец. Цепи располагались по центру камеры и были зачарованы, чтобы удержать существо любой силы. В них была заложена та же магия, что и в ее ошейнике. Тайли находилась в подземелье, на самом нижнем уровне, где столько раз была заточена после своих побегов, где стражники избивали ее длинными плетьми, из-за страха подойти ближе, бессчетное количество раз. Здесь ее мучениям не было конца. Эта камера стала ее ночным кошмаром во снах и наяву.

Тайли изо всех сил дернулась в своих оковах, но без особого успеха. Ей не выбраться отсюда, железо заговорено кровью князя. Паника начала подбираться к ней, касаясь липким холодом ее сердца. Темнота, казалось, становилась гуще, тяжелее. Она душила ее своей интенсивностью. Перед глазами Тайли запрыгали яркие точки, в висках застучала кровь. Хотелось завыть и сжаться в маленький комочек, обхватив себя крепко руками.

Нет! Нельзя поддаваться! Князь только этого и ждет, отлично зная ее страхи. Нет, нельзя давать ему преимущества над собой. Он не сможет ее сломить. Шейн верил в нее, он сказал, что она сильная…

Шейн… Где он? Что с ним? Жив ли он? Сердце пронзила острая игла невыносимой боли. Ее любовь должна быть уже мертва. Князь не потерпит превосходства в чем-либо. А Шейн его сильно превзошел. Он добился любви княжеской игрушки, которой не смог добиться сам Анкалион. И это значит, что ее Шейн уже мертв. Ведь он простой человек. Слабый, смертный. Его так легко уничтожить, сломать. Тайли стало трудно дышать. Она отчаянно ловила ртом воздух, пытаясь не закричать. Шейн… Шейн! Прости меня… Прости! Горячие слезы скатывались по ее ледяным щекам, словно кровь. Возможно, она вся кровоточила, такой невыносимой была ее боль, будто из-за несметного количества ран на ее теле. Сердце оглушительно стучало в ее венах. И она слышала лишь его неровный, запинающийся ритм.

За что судьба так не справедлива к ней? Тайли только обрела крохи своего счастья в этой рабской жизни. И князь, в который раз, отобрал у нее все. Первой стала ее свобода. Затем были надежды на побег. Теперь же стала ее любовь. Осталась лишь ее жалкая жизнь, но вскорости, и она оборвется. Ведь из этой камеры Тайли не выйти живой.

Раньше, заковывая ее здесь, не только руки теряли подвижность, но и ноги. Сейчас же они были свободны, да и цепи на руках были намного длиннее обычного. В таком виде Тайли сможет защищаться, и князь об этом прекрасно знает. А значит, ей предстоит последний смертельный бой. Ну, что ж. Она предпочтет смерть воина в бою, чем жизнь наложницы в вечном рабстве.

Вечность… Это слово всегда было гранью для Тайли. Вечное рабство или вечное счастье. Словно ее жизнь это весы, а те две грани это их чаши. Тайли наивно поверила, что добро сможет победить зло, но заблуждалась. В ее жизни первая чаша перевесила. А может это и к лучшему. Она не смогла удержать свое счастье в руках, а значит, и не достойна его. Не достойна любви.

Поток ее мрачных мыслей был прерван топотом ног. Еще через мгновение тяжелая, обитая железом, дверь со скрипом, столь знакомым и уже родным, отварилась. Неясные фигуры заполнили камеру, выстраиваясь вокруг Тайли по кругу. Палачи были на месте. А вот и ее судья.

Князь хлопнул в ладоши, и дверь тот час захлопнулась, повинуясь его силе. На стенах по всей камере вспыхнули факелы, превращая место казни в своего рода арену для гладиаторских боев.

Сила князя сгустилась в тесном пространстве, подавляя волю, пригибая к земле. Но Тайли была слишком разъярена, чтобы подчиниться. Два века пыток и принуждения. Два столетия презрения и насмешек. Она все это терпела. Но когда ее лишили самого дорогого, Тайли позволила зверю в себе одержать абсолютный контроль.

С каждым ударом сердца, кицуне в ней подавлял всю боль и чувства, что раздирали ее сердце. Свою душу, душу Скайлер она отдала Шейну, и он забрал ее с собой в царствие мертвых. Оставив лишь пустую оболочку, бездушную убийцу, которой все ее считали с самого рождения.

Тайли не склонила голову и уверенно поднялась с колен. Она гордо вскинула голову, размяла затекшие плечи и ровно встретила наполненный силой взгляд князя, пронзая его своим смертельным спокойствием и равнодушием. Краем глаза Тайли определила количество стражников, что окружали ее. У каждого в руках были плети со стальными наконечниками. О, она отлично помнила эти семихвостые игрушки. Их ласковое прикосновение и пронзительный, леденящий душу, свист. Передернув плечом, Тайли перевела свой тяжелый взор на своего хозяина.

- И не жаль тебе, Анкалион, столь бравых ребят? Я наполовину свободна, а значит, буду обороняться. Буду убивать. – Мрачно проговорила Тайли. Ее угрожающе рычащий голос эхом отразился от каменного колодца над ее головой. – Сколькими ты готов пожертвовать, чтобы убить меня одну?!

- Блудливая тварь! – Рявкнул князь, теряя свое напускное спокойствие. – Мне и сотни будет не жаль, лишь бы ты достаточно страдала перед смертью!!

- Какой щедрый хозяин! – Ехидно бросила Тайли. – Как высоко он ценит жизнь одной рабыни.

- Это не секрет. Ты была особенной для меня. – В словах князя проскользнула горечь. Но в глазах не было жалости, лишь гнев. – Ты ела с моего стола… спала в моей постели… была ближе законной супруги!

- Да! Я была и зверюшкой, и наложницей, и немым стражем для тебя! Но не женщиной, у которой есть свои желания и стремления! – Выкрикнула Тайли в сердцах. – Таковой я была лишь для Шейна. И ты забрал его у меня… Уничтожил все, что было у меня!

- Еще нет, - спокойно возразил князь. Сердце Тайли трепыхнулось в груди и замерло. – Но как только я покончу с тобой, я вернусь в его камеру. И его муки будут страшнее твоих, если конечно, он еще останется в живых. Я оставил его на попечение моих особых стражников… Ты должна хорошо их помнить.