Сладкая добыча (СИ) - Другая Елена - Страница 20

Зигфрид обернулся на своего папу, он при этом едва сдерживал смех, потом успокаивающе подмигнул Лоренсу, уже вполне готовому упасть в обморок, и вновь почтительно обратился к разбушевавшемуся родителю.

- Давай, отец, не будем доводить дело до поединка. Клыки твои, по слухам, выпали еще лет десять назад. Без них ты не можешь возглавлять наш клан. Подумай, ведь со своей больной спиной ты даже не сможешь перекувырнуться, чтобы обратиться! Так что, давай-ка сюда печать.

И Зигфрид примирительно протянул к нему раскрытую ладонь. Старикан, нервно ерзая, принялся, бормоча самые страшные проклятия, копошиться в складках своего весьма потрепанного одеяния, которое представляло собой то ли мантию, то ли домашний халат, и наконец извлек из одного из многочисленных карманов печать, похожую на большую шахматную фигуру, богато инкрустированную драгоценными камнями, и протянул ее сыну со словами:

- Забирай, поганый щенок. Тебе бы я крысиный хвост не доверил, не то, что всю нашу могущественную империю!

Зиг ловко выхватил у него печать и поклонился:

- Спасибо. Теперь давай корону.

- Да подавись! – негодующе вскричал старый оборотень, сорвал со своей седой и косматой головы корону и в сердцах отшвырнул ее в сторону.

Корона со звоном ударилась об пол и покатилась в угол тронного зала. Молодой лорд же, с несвойственной для такого массивного альфы проворностью и грацией, быстро догнал ее, ловко подхватил с пола и нацепив себе на голову, вернулся к трону.

- А теперь передай гроб с черепом нашего властелина, прародителя всех оборотней, – напомнил он.

- Принесите! – в бессильной ярости, скрипуче распорядился старец.

Двое его слуг, перекособоченные от старости, прихрамывая, один на правую лапу, а второй – на левую, с трудом приволокли большой деревянный ящик и раскрыли его перед альфой.

Зигфрид наклонился и извлек из него огромный белоснежный череп, с устрашающими огромными клыками и зияющими пустыми глазницами. Он нежно чмокнул его в самое темечко, а потом вскинул голову к расписанному фресками высокому потолку и торжествующе завыл. Эхо многократно усилило этот душераздирающий звук, от которого застыла бы кровь в жилах у любого живого существа.

Старикан с отвращением сморщился и энергично, протестующе замахал руками:

- Ну, хватит уже вопить! – раздраженно вскричал он. – Сейчас обделаешься от счастья, кошачий ты выкидыш! Ненавижу этих шумных и мерзких детей!

- А теперь я прошу вашего благословения, отец, – сказал Зигфрид и приклонил перед троном колени, опустив голову.

Старикан коварно зыркнул по сторонам полуслепыми глазами, а потом занес свой железный посох, намереваясь ударить им сына прямо по голове.

- Зиг! – предостерегающе пронзительно вскрикнул Лоренс, в ужасе прижав ладони к раскрасневшимся щекам.

Мгновение, и альфа отреагировал, ловко уклонившись от удара, и оттолкнул железную трость в сторону. В результате старикан попал ею сам же себе по коленке, и, скрючившись от боли, свалился на пол со своего инвалидного трона.

- Уважаемые милорды, – невозмутимо, самым любезным и светским тоном, с достоинством произнес папа Ольвен. – На ваших глазах произошла передача регалий, и старый лорд благословил своего сына Зигфрида управлять нашим могущественным кланом.

- Да здравствует молодой лорд Зигфрид! – хором тявкнули собравшиеся старейшины клана, которые во время всего действия возведения в сан нового главы робко толпились у дверей, не решаясь пройти дальше.

- Поднимите старого лорда с пола! – приказал Ольвен и важно продолжил. – А теперь прошу всех присутствующих пройти в малый тронный зал и разделить с нами торжественную вечернюю трапезу.

Зиг, сияя довольной улыбкой, подошел к Лоренсу и взял его за руку.

- Какой ужас, – зашептал ему омежка. – Ведь он мог тебя убить!

- Да, все нормально, – небрежно отмахнулся альфа. – Вообще-то положено решать подобный вопрос поединком, но я избавил отца от этих хлопот. А ты – молодец! Мне очень приятно, что ты переживал за меня.

- А можно я не пойду на этот ужин? – взмолился обессиленный Лори. – Я так устал, просто падаю с ног. Все равно не смогу ничего ни есть, ни пить. Усну, наверно, за столом.

- Нельзя, – строго шепнул ему супруг. – Я буду сидеть во главе стола, а по левую руку обязательно должен будешь находиться ты. Ну, потерпи немного, дорогой. А потом я унесу тебя в спальню и уложу в кроватку.

- Так и быть, – кивнул Лори, – но помни, что я тебя не простил, и не смей ко мне прикасаться, у меня болит каждая клетка моего тела.

- Не прикоснусь, – серьезно пообещал ему Зигфрид, и, бережно поддерживая своего супруга за локоть, помог подойти и сесть за накрытый праздничный стол в ярко освещенном малом тронном зале.

Зиг и в самом деле возглавил трапезу, слева от него расположился Лоренс, справа – папа Ольвен.

Старого лорда скоро прикатили на троне и разместили в самом конце стола. Вел он себя крайне некультурно, хватал руками яства, чавкал, выплевывал прямо на скатерть куски сырого мяса, которые не мог прожевать своим беззубым ртом и разбрасывал вокруг стола кости. При этом он без зазрения совести поносил всех – слуг, поваров, стражников и членов своей семьи. Но никто особенно не обращал на него внимания. Собравшиеся альфы и их омеги в основном налегали на еду и вино, восхваляя молодого лорда Зигфрида.

Лоренс невольно встряхнулся, оглядывая своих, как получалось, подданных. Сонливость и усталость словно улетучились.

Он заметил, как в зал ввели троих симпатичных альфят и тоже усадили за стол, рядом со старым лордом. Очевидно, это и были дети из первого выводка Ани и Артура. Омежка с любопытством на них уставился.

Бедолагам так и не посчастливилось спокойно поесть. Старик не позволял взять им ни одного куска из мисок, постоянно бил по рукам, читал какие-то нравоучения.

Те же, в свою очередь, свирепо рычали в ответ, скалились, и пытались укусить дедушку за костлявую ладонь, когда тот совершал очередную попытку ударить по голове одного из них.

Лоренс перевел взгляд на Зигфрида и невольно проникся к нему симпатией. Альфа сидел на своем высоком стуле, такой весь прямой и величественный, благосклонно улыбался, выслушивая все похвальбы, приветствия и пожелания, без труда управляясь со столовыми приборами. Ел он в основном овощи и сладости.

Лоренс перевел взгляд на Ольвена, который сделал ему знак, чтобы они вышли. Омежка последовал за ним, они прошли по коридору и оказались в богато убранной спальне.

- А теперь я хочу, сыночек, передать тебе свои регалии, – поспешно сказал Ольвен. – В самом деле, мне не терпится от них избавиться. Уже возраст, сам понимаешь. Да и беременный я. И я так давно мечтал, чтобы у нас в семье появился достойный омега, супруг одного из моих сыновей, способный взять на себя бразды управления замком. Поэтому я очень рад, Лоренс, что вы с Зигфридом обрели друг друга в любви и стали истинной, супружеской парой!

-Да уж, – с сомнением протянул Лоренс.

Ведь папа Ольвен совсем не знал, как у них все произошло, и что они пережили! Даже сейчас Лори не мог простить своему альфе того надругательства, которое тот над ним совершил, и в душе его клокотала горькая обида. Но рассказывать о произошедшем между ними беременному омеге, конечно, не следовало.

Что касается Ольвена, того совершенно не интересовали сомнения Лоренса, поэтому папа торжественно вручил ему свой обруч, который следовало носить на голове, шкатулку с фамильными драгоценностями, а также, самое главное – ключи от всех дверей.

- Они подписаны, – коротко пояснил Ольвен. – Номер на двери совпадает с номером на ключе, так что, все предельно просто. А если на какой-то двери нет номера, то значит, что туда нельзя заходить, и тебе не полагается иметь от нее ключ.

В растерянном смятении, юный омежка смущенно и благодарно принял полагающиеся ему знаки своей нынешней власти, а потом отошел к окошку и глубоко призадумался.

Как же все странно получается в этой жизни! Ведь, если вспомнить, что же обещали ему родители? Что жить он будет во дворце, есть с золотого блюда, а альфа его будет непременно занимать высокую должность в их государстве!