Метаморфы (СИ) - Довженко Маргарита - Страница 26

— Я знаю… просто я думала… я думала у меня будет до вечера время… Ладно, тогда я пошла. У меня много работы.

Я вышла из его кабинета, голова гудела и хотелось спать. Над этим артефактом я потрудилась на славу, но черт возьми! Я не планировала не спать пол ночи, делая браслет красивым, это было просто вдохновение. И сегодня опять придётся не спать или спать мало. Я успею, конечно… должна. Ирбис прав, это мой шанс. А потом как-нибудь, когда они будут доверять мне, и ни за что не подумают обо мне плохо, я пропаду. Сбегу и начну новую жизнь. Передо мной ярко сияла моя цель, и я со вздохом от предвкушения множества тяжёлой и тонкой работы, зашла в свой кабинет и зажгла свет.

Ночь оказалась проще, чем я думала, моя цель придавала мне сил и энергии, мне не хотелось спать, лишь творить-творить-творить. Что, собственно, я и делала, правда, задумавшись над чем-то, я… заснула. А проснулась уже от стука Эрини, которая принесла мне завтрак. Впустив её и ругаясь теми словами, что были допустимы в приличном обществе, я снова взялась за дело. Ибо время шло, а работы было валом… мне казалось, я не успею, ничего не получалось, все валилось из рук, энергия не текла, куда надо, и ещё несколько раз пришлось резать руку, чтобы продемонстрировать какая именно она, эта тёмная кровь, чтобы артефакт её запомнил.

Мне казалось я не успею… но я успела. Я смотрела на странное зеркальце со стороны. Вроде бы ничего такого, но получилось и красиво и мощно.

А теперь… проверка.

Я подошла к окну и легонько надрезала палец, потом вытерла об специальное место кровь на ручке, палец сунула в рот, потому что целых пальцем у меня уже осталось мало. Зеркальная гладь пошла рябью, словно вода на ветру, затем там появилось лицо моего отца, я замерла. Потом мама, потом ещё кто-то и ещё, и ещё, они сменяли друг друга. Их было, наверное, штук десять лиц и как мне показалось, все они были родственниками по отцу. Кстати, тётю Мэри не показало зеркальце… хм… ах да, только прямые родственник. Совсем забыла, что именно это и запрограммировала. Затем зеркальце потемнело. Тёмная. Значит, работает… я вздохнула с удовлетворением и юбкой оттёрла кровь с рукоятки. Если бы была чистая кровь, без примеси тьмы, то ничего не показывало бы, просто зеркальце подсветилось бы светлым.

— Аселия! — Раздался голос из-за двери.

Стук. Ирбис.

Я взяла артефакт и подошла к двери. У него было радостное и какое-то взволнованное лицо.

— Готово?

— Да. Держи.

Я протянула зеркальце.

— Как работает?

— Вот сюда, — я показала на рукоятку, — капаешь своей крови ну или жертвы, и там начинают показывать твоих темных родственников, если они есть. Потом засветиться или темным, или светлым.

— Если темных родственников нет?

— То просто подсветится светлым и все.

Ирбис посмотрел на меня и улыбнулся вдруг, я опешила. С чего такая радость-то?

— Я проверила… все работает.

Я сделала несколько шагов назад, лишь бы не полез целоваться и радоваться через объятия. Вот не надо, ладно? Мои чувства этого не выдержат…

— Спасибо, скоро Совет, я все им покажу,

— Я не понадоблюсь?

Хоть бы нет… спать так хочется… Я скрестила пальцы за спиной.

— Не думаю, но, если что, пригласим тебя.

— Все будет нормально.

— Я тоже так думаю. — Он вернулся взглядом к артефакту. — Ты умница. Все успела. Теперь все будет по-другому, это все изменит.

— Да?

Я растерянно смотрела, как он снова улыбается и, поглаживая артефакт, уходит. С чего столько радости от моего артефакта? Прям аж подпрыгивает от счастья. Я зевнула. Мысли текли вязко. Ну ладно, может радость какая у человека случилось… мне, конечно, очень хочется знать какая, — думала я, прикрывая дверь, — но спать важнее.

Прямо в одежде я упала на кровать и сразу заснула.

Меня разбудил тихий шорох, от которого в обычной жизни я бы даже не пошевелилась, но почему-то в этот раз я подскочила на кровати, как ужаленная, и уставилась в полутьму комнаты. Напротив меня, на стуле, небрежно отодвинутом от стола, сидел Ирбис и смотрел на меня странным пустым взглядом. Что он тут делает? Как он вошёл?

Я села на кровати и растеряно начала озираться, дверь была закрыта. Я что её не заперла? Не помню… я так хотела спать, что совсем не помню, закрывала я её на ключ или нет.

— Ирбис?..

Я заметила в его руках зеркальце-артефакт. Мне стало страшно. Что-то случилось?

— В чем дело? Что ты тут делаешь? Разве ты не должен был сейчас быть на Совете Старейшин?

Мой голос звучал гулко в пустой комнате и странно, словно я разговаривала сама с собой. Может он мне привиделся? Или снится? Я покосилась на окно, сквозь шторы лился свет. Кто-то просто их очень хорошо задёрнул, что я делаю редко. Ирбис? Но зачем?

Он молчал и всё также смотрел на меня.

— Ты меня пугаешь…

Наконец, он отмер и опустил глаза, уже легче, он меня слышит, он живой и не сверлит меня странным пустым взглядом.

— Ты мне веришь?

Да.

— Почему ты спрашиваешь? Что случилось?

Опять молчание.

— Я могу освободить тебя и вывести из Логова прямо сейчас, но при условии, что ты будешь неукоснительно следовать моим приказам и не будешь задавать вопросов.

Он снова поднял на меня глаза. Он просто сообщал, не просил и не уговаривал. Что с ним? У никогда не было такого тяжёлого и решительного взгляда. Словно он принял решение всей своей жизни.

— Хорошо.

Я доверюсь ему. Почему? Потому что он не причинит мне вреда? Ага, конечно… Не предаст? С его «правильностью» вечно какие-то нелады. Подведёт к виселице? Не с таким лицом, нет. Что-то есть сейчас в его взгляде и голосе, что заставляет буквально соглашаться с ним. И не задавать лишних вопрос. Сейчас для них не время.

— Я кое-что принёс тебе. Одевайся теплее. Путь не близкий.

Он показал на угол кровати, где виднелась гора одежды. Я встала и перебрала кое-что из вещей, тёплые кафтаны, шубы, кофты и платья. Зимние, а также добротные сапоги на меху. Я покосилась, сгребла в кучу кое-что и понесла в ванную.

— Не включай свет.

Моя рука замерла над шаром, который только хотела включить. Как хорошо, что он сказал. Но почему нельзя? Я вздохнула. Никаких вопросов.

Одевалась я быстро, стараясь закутаться так, чтобы точно не замёрзнуть даже в лютый мороз. Вещи были немного велики мне, но это даже нравилось мне. Я вышла полностью одетая, там стоял Ирбис тоже уже полностью одетый и смотрел в окно. Увидев меня, он подошёл ближе и оглядел мою одежду.

— Протяни руки.

Я молча протянула их, он поднёс что-то к моим запястьям, и я почувствовала, как браслеты те самые, что все ещё были на мне с самой темницы, расстегнулись. Я вытащила их через рукава. До этого момента, наверное, я не верила, что все это происходит со мной наяву. Но сейчас, сняв эти железки, и почувствовав лёгкость рук, мне стало страшно. Что заставило его так изменится за пару часов?

— Держи.

Он дал мне в руку кольцо и ещё одно надел сам. И тут же исчез из моего поля виденья. Ого… кольца невидимости. Вот это роскошь. Они ж стоят как полгорода. Делала я однажды такое, так с одного кольца потом почти весь особняк обновила, и ещё год припеваючи жила, зла не знала. Едва Ирбис снял кольцо, то тут же проявился. Я изумлённо разглядывала его.

— Это кольца невидимости, когда мы держимся за руки, мы видим только друг друга, но никто нас. Кольцо пока положи в карман. Будем одевать только по необходимости. Оно работает за счёт энергии человека, так что, чем дольше носишь, тем больше устаёшь.

Фу… ну и древность, только старые артефакты делали такими, современные все уже перешли на солнце там или магию, но не это. Это же так непрактично. Я оглядела перстень. Он был грубым, мужским, из серебра, там красовался череп, в глазах которого сияли два рубина. Он был таким огромным, что я без труда одела его на руку в перчатке. И стоило мне его одеть, как я почувствовала тяжесть во всём теле и головокружение. Да уж… я сняла кольцо и положила в карман шубы. Все же ужасные артефакты, работающие за счёт энергии человека.