Стальной барон (СИ) - Ардмир Мари - Страница 5

- И ты во время этих остановок не мог сбежать?

- Ариш, он продуманный был… и остается. Нас, купленных, за день до причала закрывали в каютах.

- Продуманный? - возмущенно переспросила я. - Странный эпитет для отвратительного человека. И что, ему трудно было вас отпустить?

- Мы бы сдали его местоположение, склады для хранения украденных товаров, траектории передвижения, словом все! И даже не за вознаграждение. - Книгочей забрал у меня листики и развеял их по ветру. - Он это понимал, и заметь, не убил никого из нас.

- Да, сущее благородство, - не сдержала я язвительности. На что Датог лишь криво улыбнулся, пояснив:

- Хотя пираты неоднократно твердили ему о лишних ртах на борту корабля. А капитан отмахивался, говоря: «Зато не лишние руки. В схватке с нападающими, драться будут наравне, а в бурю будут помогать с парусами».

- Почему вдруг будут и помогут? - не поняла я. - Откуда такая уверенность?

- Потому что с корабля в открытом море деться некуда, волей неволей будешь слушаться и защищать судно.

Рациональная мысль, но недоумение во мне все еще бунтовало:

- И после этого вы с ним сдружились? Ты и этот… Ыг?!

- Время, знаешь ли… сближает, побег из заключения связывает, ну и мое возвращение домой просто обязано было нас сдружить! - он игриво повел бровями и ухмыльнулся. -. Ведь я чувствую пещеры и оборотней, а он ложь, вот и спелись. По правде сказать, не сразу. - Датог заговорил тише и отстраненнее: - Вначале я его убить хотел, потом он меня, в итоге мы друг друга несколько раз спасли и разошлись.

- Сколько же времени ты пробыл в море?

- Пять лет.

- И ты хочешь сказать, что ему можно верить? - спросила, недоверчиво глядя на вновь улыбающегося парня рядом со мной.

- Можно, но с оглядкой, - прищурился хитро. - Как и нам - всего не доверяй.

И вроде бы не сказано ничего плохого, но таким голосом, что я внутренне насторожилась:

- Датог, ты что, на меня обиделся?

- Нет, Ранее я удивлялся, почему ты нам не доверяешь, а в Оранте понял, что всего лучше не знать. - Он подмигнул мне, поднялся и протянул руку со словами: - Пошли, секретница, завтракать.

Секретница? Скорее уж хранитель некроманта, и клинок и дневник дело рук одного из верховных правителей Тардема. В моих руках страшное оружие. И в моменты опасности мне кажется, что лучше всего сидеть на одном месте в тихом городе и никуда не вырываться. Правду сказать, тогда бы я не узнала, что значит путешествовать, знакомиться с интересными людьми, наслаждаться яствами иной кухни и видеть… видеть новое! Вот и сейчас не хочу отказываться от поездки из-за пустых страхов. К дяде с Севуней я хочу, очень. Соскучилась, девять месяцев прошло с момента моего побега. Так что поеду к ним, во что бы то ни стало. Одна беда, бесек Ыго в качестве сопровождающего меня не устраивает. А потому я очень надеюсь, что к моему отъезду в городе появится другой достойный доверия «беглец».

- Что это? - барон с недоумением смотрел на лист бумаги в своей руке. Белый, бархатный с королевскими вензелями и печатью, он жег руку.

- Список, - пролепетал министр иностранных дел и шагнул за спинку кресла, того самого, в которое ему предложили присесть. Но он боится и не садится.

- Я вижу что список, - фыркнул Стафорд, - даже фамилии прочитать могу и вспомнить, кто и кем является.

- Понимаю, - спешно кивнул Ивен Нильский, определенно мечтающий скрыться.

- Меня больше интересует, кто и кем является.

- Ну, как же… - мужчина потянул платок на шее, чтобы ослабить узел, - в преддверии бала вы хотели знать, кто будет поселен в королевском дворце. И более всего вас, Ваша Милость, интересовали гости, которых мы расположим в домике Роза Шампань.

- Вот как! - усмешка его получилась кривой и недоверчивой. Оборотень откинулся в кресле и с прищуром посмотрел вначале на листок, затем на притихшего дакартца родом из степных: - А скажите, Ивен, почему в число привилегированных персон входит любовница герцога Равии и бывшая невеста Гаро?

Несколько мгновений министр подбирал слова, а затем с нескрываемым презрением к названным, ответил:

- Возможно потому что, леди Тересия Сивер покинула территории Равийского герцогства более полугода назад, и ищет защиты, а герцогиня Валери Осорская вот уже месяц как помолвлена с дальним кузеном принца, виконтом Этьеном Пьюри.

Тери свободна более шести месяцев! И все это время не искала встречи? Едва вспыхнувшее возмущение внутреннего волка, погасло. Барон откинулся в кресле и разжал кулаки. Пустое все, встретимся - поговорим. Глава белой стаи отогнал ее светлый образ из прошлого и подумал о другой опасной красавице - Валери. Быстро же она нашла очередного идиота на пост жениха и даже не оскандалилась.

- Леди Осорская всегда умела устроиться, - усмехнулся оборотень. - Отравила короля, изменила принцу, а замуж выйдет за старшего сына графа. Предприимчивая. Удивляет лишь одно… Почему Гаро не лишил ее титула?

- В виду некоторых обстоятельств, - смущенно заметил министр.

- Они вам известны?

- Нет, - Ивен ответил с едва сдерживаемым раздражением. Выходит, не один барон «рад» ее появлению во дворце и предвкушает встречу.

- Что ж разберемся, - Стафорд кивком отпустил мужчину и продолжил работу с донесениями. По существу же, не видя строк и не вникая в написанное, он просто смотрел на них, перебирал, хмурился, откладывая якобы прочитанные, и думал о леди Сивер.

***

Тери…

Свежий глоток воздуха в удушливое лето. Она появилась в первый месяц его главенства в стае, в первую поездку в Адар за многие послевоенные годы. Стафорд посетил столицу ради подтверждения проклятого договора между братством с Табиром IV. Тогда дни превратились в марево, а ночи в туман, наполненный тревожным звуком стрелы, выпущенной из арбалета. И не понять, кто стреляет и в кого. Из-за смерти сестры, долгих разбирательств в деревнях и замке, свежеиспеченный вожак был раздражен и в то же время подавлен. Дядюшка осиротевших племянников, глава не своей стаи, серый оборотень, вынужденный подчиняться хозяину Гессбойро, он постоянно напоминал себе слова отца: «Стая это сила. И она должна быть крепкой». И он старался сделать все, чтобы сплотить волков, а потому расходовал собственные силы, не щадя.

Тересия Сивер…

Их встреча состоялась в погожий день на площади Черных Цветов. Нежное создание восемнадцати лет, юное, светлое незамутненное жаждой денег, власти и крови. Не стремящаяся околдовать, она пленила его не хуже капкана, сжавшего стальные челюсти на шее. Тогда еще живой альфа Дагд, наблюдая за метаниями Стафорда, неодобрительно качал головой, но противостоять не стал, предупредил только, что она не ему обещана.

Почему, нет?

В течение недели они встречались ночью, строго три часа: с десяти до часа ночи на крыше дома, который в столице снимала ее семья. Уходить оттуда она не смела, зато, смущаясь, позволяла себя обнимать в молчании. Всегда в молчании. Это была ее просьба, и он не смел перечить. Сам, вымотавшись за день, был рад таким встречам. Поначалу. Потом ее объятий стало не хватать. Как-то нечаянно прикоснулся губами к нежной коже шеи, и замерли оба. Он, холодея от страха, быть отвергнутым, она размышляя о своем. Стафорд чувствовал девичий запах, слышал сердцебиение, мог с легкостью различить гамму чувств, переполнявших ее. Робость, интерес, настороженность и в то же время нетерпение. Не оттолкнула, потянулась к нему, к шее и поцеловала столь же легко. Окрыленный он проявил чуть больше напора. Та встреча завершилась несмелым исследованием ее губ, в следующую - оборотень целовал девушку с упоением, прижимая к сердцу, к телу, к душе, той самой, которая с нетерпением ждала вечерних сумерек и, наплевав на слова Дагда, рвалась сюда, на крышу.

Тери заговорила на пятнадцатый день. Рассказывала о младших братьях и сестрах, о том, как отец, разорившись, отослал их в деревню и забыл совсем. О веселых сельчанах и стеклодуве, который жил по соседству и радовал малышню своими игрушками, о молочнице, белошвейке, лекарке с милосердным взглядом и старосте, который хоть и лечился самогоном, но желудком все-таки болел. О том, как в городе умерла мама, а отец не привез их на похороны. В отличие от детей, об этом упущении сэр Сивер не жалел и даже женился, как только траур прошел. А теперь вот, желает и дочку пристроить для пользы всей семьи. Из деревни забрал, свозил к модистке и уехал, оставив с ней матрону, приглядывать. Потом нежная рассказывала о балах и приглашениях, на одном из них они даже встретились мельком. Но подойти к себе она Стафорду не позволила. Бледная и тихая, стояла подле моложавого мужчины и женщины с хищными чертами лица. Стояла потупившись и боялась сделать лишний шаг, будто бы снежный лебедь на привязи.