Картограф (СИ) - Комаров Роман - Страница 48

«Чухонка, - заключил Филя. - А что, и чухонцы тоже люди!»

Женщина повесила шубу на гвоздик, скинула кофту и осталась в пестром шерстяном платье. Филя напряженно ждал продолжения.

- Что стоишь, садись!

- Мы сидя будем?!

Женщина рассмеялась. У нее был удивительный смех, похожий то ли на клекот, то ли на кудахтанье.

- Глупый маленький картограф! О чем ты, баловник, подумал? Как нехорошо!

Филя залился краской. Вот так конфуз! Да разве его вина?! Подстерегла, заманила - вот он и ошибся в своих догадках. До чего коварны женщины! Недаром учитель геометрии говаривал, что они сосуд диавольский. Еще какой сосуд!

- Как вы узнали, что я картограф? - пробормотал Филя, пряча глаза.

- О, это очень просто! Прищурься и смотри вбок. Над картографом всегда вроде черной тучки вьется, сразу отличишь.

- Чего же вы от меня хотите?

- Одинокая я, скучно мне, вот и решила с тобой поболтать. Легла в постель, верчусь, не сплю. Ага, думаю, кому-то тошно. Накинула шубняк - и во двор. А тут ты идешь, голову повесил. Я тебя под белы рученьки и к себе, на чай!

- Не вижу чая, - пробурчал Филя.

- Сейчас будет.

Чухонка вернулась через пару минут с чайником и двумя фарфоровыми чашками. Филя нехотя отхлебнул глоток, и вдруг по всему его телу разлилась нега. Стало так хорошо, так легко, словно заботы сами собой исчезли, а впереди его ждало вечное блаженство и щебетанье соловьев.

- Что за зелье вы мне дали? - спросил он, борясь с райской одурью.

- Травки, - ласково сказала чухонка. - Душица, пустырник, мята. Сама собирала. Пей, пей!

«Отравительница, - в ужасе думал Филя. - Вот так же Веру соблазнили. Один раз попробуешь - и рабство. Надо уходить».

- Отдохни, ты измучился, - певуче тянула чухонка. - Закрой глаза! Я с тобой, тебя никто не тронет. Засыпай!

«Зачем она это делает? - билась мысль в расслабленном Филином теле. - Ограбить хочет? Я же сказал ей - нет ни гроша. На Витин тулуп позарилась? Хорошо хоть с него клочки летели, меня найдут. Только будет поздно! Нет, я ей не поддамся. Прочь от меня, ведьма!»

Он усилием воли напряг мышцы, покрепче сел на стуле и посмотрел чухонке прямо в глаза.

- Меня этим не взять! Уберите свое пойло.

- Жаль, не получилось, - бесстрастно сказала чухонка. - Видно, теряю хватку.

- Зачем вы это сделали?

- Исключительно из любви к искусству.

- Обобрать меня собирались?

Чухонка улыбнулась.

- Птенчик мой, кому нужны твои деньги? Тем более у тебя их нет. Я поиграть хотела, да вот не вышло.

- Я в полицию на вас заявлю, - решительно сказал Филя и вскочил.

- Постой! Обиделся, что ли? Я не со зла. Прости грешницу. Садись, упорхнуть ты всегда успеешь. Видишь, я чай убрала.

- Откуда мне знать, вдруг вы еще что-нибудь припасли? Отвернусь, а вы по голове тюкнете!

- И в мыслях не было!

Чухонка для убедительности подняла обе руки и повертела ими. Филя сел обратно.

- И что теперь? - спросил он с вызовом.

- Поговорим, - предложила чухонка.

- О чем же?

- Обо всем.

- Знаете что, хватит с меня шарад. Уже почти полночь, я пойду домой. Прощайте!

- Ты ведь ездил сегодня к Аркашке? - неожиданно спросила чухонка.

Филя обомлел.

- Да! Как вы узнали?

- Сорока на хвосте принесла! Явился к нему, а там никого, да? Сбежал Аркашка, три дня у меня в подвале жил. Вылезать не хотел, еду прямо туда спускала. Потом пришел в себя, сказал: Бог с ним, с хозяйством, уеду за границу. Вид у него был хмурый, наверно, не скоро вернется. Загорает теперь в Парижах!

Чухонка мечтательно закатила глаза.

- В Париже тоже сейчас зима, - поспешил разочаровать ее Филя. - Вы знаете, кто на него напал?

- Он сказал, их было трое. Убивать не хотели, так, припугнули. Искали тебя, между прочим. Аркашка не воин. Сколько его помню, всегда был осторожный. Как его угораздило им дверь открыть? А парни попались серьезные, их сам Санек Московский послал, известный бандит. Эти головорезы церемониться не будут, чуть что - сразу режут-убивают. Аркашка думал им зубы заговорить, а они его к стене приперли. Но, видно, некрепко держали, он под рукой скользнул и в окно. Один выстрелить успел. Как в куропатку - дробью! Ко мне Аркашка прибежал весь в крови. Порог изляпал, еле отскребла!

- А мне сказали, он в тень ушел.

Чухонка внимательно посмотрела на Филю.

- Я и не говорила, что он по улице бежал.

- Что значит «уйти в тень»? Я смогу?

- Милый мой, я бы научила тебя, да не получится. Ты земной, плотненький, хоть по виду и заморыш. Чтобы уйти в тень, надо воздух в себе содержать.

- И где же у Гомункула воздух? - язвительно поинтересовался Филя.

- Он и есть воздух.

Филя понял, что от чухонки правды не добиться.

- Я ведь у него хотел узнать, как мне сестру вернуть.

- Меня спроси, - предложила чухонка.

- А вы в этом понимаете? Аркадий Николаевич был проводник.

- Ха, проводник! И куда он тебя провел? Далеко ли?

Филя вынужден был согласиться, что не далеко.

- Эка невидаль, проводник! Их, как собак нерезаных. Они только для того и нужны, чтоб желторотикам, вроде тебя, пыль в глаза пускать. Стоит перышку на заду проклюнуться, как к тебе проводники летят - дай расскажу, дай объясню. А сами только воду мутят.

- Вам тоже с проводником не повезло? - спросил Филя.

- Не повезло - это мягко сказано! Когда ты молода и юна и перед тобой открывается дивный новый мир, любому прохвосту веришь. Он тебе говорит: ты одна такая, необычная. Приходи за советом в любой час, бесплатно помогу! Ты идешь, а он тебя хватает и продает какому-нибудь уроду.

- Так что же Аркадий Николаевич не продал меня этому бандиту?

- Саньку? Тот торговаться не стал, хотел тебя бесплатно взять. А бесплатно и птички не поют!

«Вот жадность-то! - подумал Филя. - Лучше дать себя подстрелить, чем потерять копейку».

- Зачем же тогда нужен проводник, если от него один вред?

- Не все так просто. Ты, когда стучишься, дверь сама перед тобой открывается? Нет, ее тебе хозяин открывает, или привратник, если хозяин в отлучке. Без проводника не войдешь.

- А выйти-то можно?

- Можно. Но, как говорится, плата за вход - грош, а за выход - тысяча.

- У меня нет тысячи, - грустно сказал Филя. - И даже гроша нет.

- Ничего, это дело наживное. Будет время, и увидишь выход.

- Мне не для себя надо. Мою сестру похитил краб, и теперь она тоже крабом стала. Скажите, как ее вернуть?

Чухонка замолчала, в смущении терзая подол. Филя с замиранием сердца ждал, что она ответит.

- Я не знаю, - тихо сказала она. - Прости, тут я тебе не помощник.

Филя сглотнул горькую слюну.

- За что мне это все, за что? Почему я наказан?

- А вот на это есть ответ. Родители живы?

- Нет, прошлым годом преставились.

- Они тебя ни о чем не просили перед смертью?

И тут Филя вспомнил. Когда умирал отец, мать увела Настеньку к соседям, чтобы она не слышала его жутких хрипов. Филя остался с ним один - подносил воду, промокал лоб салфеткой, читал газеты. Отец не слушал, но он все равно читал. Ему было страшно сидеть в тишине. Казалось, звук голоса отгоняет смерть. Она не может войти туда, где шумно. И вот на краткий миг сознание вернулось к отцу, он схватил Филю за руку и прохрипел:

- Не езди туда!

- Куда, батюшка? На охоту?

Филя собирался с соседом на тетерева.

- Нет, - выдохнул отец. - Нельзя. Я был там. Давно. Играл, все деньги спустил. Не на что вернуться. Он подошел. Предложил поставить. Мне нечего. Тогда он говорит: отдай, чего дома не знаешь. Я посмеялся. Дурак. Приехал. А дома ты.

Филя обеспокоился:

- Тише, тише! Не волнуйся. Никуда я не поеду, здесь останусь подле тебя.

А сам потянулся пощупать отцовский лоб - никак, опять горячка. Но лоб был холодный и влажный. Отец взглянул на Филю и тихо сказал:

- Прости, сынок.

И забылся. На другой день он умер.