Захваченная Вишесом (СИ) - Лопез Лолита - Страница 47

— Хэлли, ты доверяешь мне? — он накинул их полотенца на вешалку.

— Да, — никаких колебаний или неуверенности.

— Пойдем со мной, — Вишес протянул руку. — Мы попробуем кое-что новое, котенок.

— Хорошо, — Хэлли приняла его ладонь и посмотрела ему в глаза.

Вишес провел ее через спальню к двери, которую не открывал с их первой брачной ночи. Он шагнул в затемненную комнату, но Хэлли задержалась на пороге. Потянув ее за руку, Вишес вопросительно выгнул бровь. Хэлли кивнула и, проявив огромную храбрость, последовала за ним.

Оказавшись внутри, он включил тусклое освещение и настроил температурный режим. Ему нравилось, когда в помещении свежо и прохладно, но Хэлли, кажется, предпочитала тепло. Учитывая то, чем им предстояло заняться, ей не помешает дополнительный комфорт.

Вишес отпустил ее руку и проверил оснащение. Все вещи были новыми, ни разу не использованными. Он выбирал орудия и мебель с мыслями о будущей жене. Вишес улыбнулся глупым представлениям, которые тогда лелеял. Он планировал к данному моменту уже испробовать с женой все приспособления в игровой комнате. А на деле они однажды попробовали стол с креплениями и больше ничего.

Развернувшись, Вишес увидел, что Хэлли остановилась рядом с тем самым столом и кончиками пальцев провела по блестящей металлической поверхности. Он гадал, какими были ее воспоминания о той ночи — хорошими или плохими. Возможно, нечто среднее, в итоге решил Вишес. Хэлли посмотрела на него с вопросом в глазах.

— Не сегодня, котенок, — он покачал головой. Сев на скамью для порки, Вишес поманил Хэлли к себе. — Иди сюда, — он указал перед собой. — Встань на колени.

Изящно опустившись на пол, она положила руки на бедра. Вишес наклонился и усадил ее в правильное положение — ноги шире, руки ладонями вверх. Заметив, как Хэлли слегка наморщила лоб, он не сомневался, что она мысленно сделала заметку. Она была очень наблюдательной и быстро училась.

Ухватив Хэлли за подбородок, Вишес вынудил ее поднять взгляд.

— Ты чувствуешь себя виноватой за то, что убила того человека.

— Я отняла жизнь, Вишес, — кивнула она.

— Бесполезную жалкую жизнь, — исправил он.

— Но все равно жизнь, — ответила Хэлли. — Вишес, я не судья и не присяжные.

— Додсон был свиньей. Чудовищем. Он провел пятнадцать лет в тюрьме Коварк за убийства и изнасилования. Именно он оставил шрамы на лице Террора, — Вишес коснулся тонких рубцов на своей шее и плече. — И он оставил шрамы на мне.

— Я не знала, — изумилась она.

— Я тебе не рассказывал, — он погладил ее лицо. — Ты сделала то, что должна была.

— Я за долю секунды приняла решение убить одного человека, чтобы спасти другого. Убийство остается убийством, даже если совершено ради защиты друга.

Слова Хэлли лишь подтвердили его опасения.

— Тебе не станет легче, пока ты не будешь наказана.

Она ничего не ответила, лишь сглотнула и моргнула. Вишес видел, что Хэлли не совсем понимает, о чем речь.

— Я помогу тебе, котенок.

— Как? — тихо выдохнула она.

— Я покажу тебе боль. Ты примешь наказание от моей руки, — запрокинув ей голову, он наклонился так, чтобы их лица оказались в дюймах друг от друга. — Ты боишься?

— Да.

— Хорошо, — Вишес позволил себе обрисовать пальцем контур ее губ. — Если станет слишком много или ты поймешь, что не справляешься, просто скажи «белый», и мы на сегодня закончим. Понятно?

Хэлли покорно кивнула. Соприкоснувшись с ней губами, он глубоко поцеловал ее, и она приподнялась навстречу его ищущему языку. Как только Хэлли задрожала, Вишес отстранился и погладил ее по щеке.

— Тогда начнем.

Хэлли задрожала под пристальным взглядом Вишеса. От страха у нее сводило живот, по телу пробегала паническая дрожь, а грудь сдавливало. Боль? Наказание? Хэлли не знала, сможет ли довести дело до конца.

Но в действительности Вишес никогда бы ей не навредил. В это она верила всей душой. То, чем они собирались заняться, причинит боль, но не оставит травм или повреждений. Глядя в голубые глаза мужа, Хэлли видела, что он понимает, в чем она нуждается. Вина отнятия жизни, пускай даже гнилой, была слишком тяжелой, чтобы существовать дальше безнаказанно. А получить наказание от руки любящего человека — именно то, что требовалось Хэлли.

— Иди сюда, — Вишес похлопал себя по коленям. — Руки на пол. Голову вниз.

Последовав инструкциям, она устроилась у него на коленях. Вишес передвинул ее и наклонил вперед, лишая опоры. Положив большую ладонь Хэлли между лопаток, он удерживал ее на месте. Она вздрогнула от поглаживания по ягодице. Вишес уже шлепал ее однажды перед тем, как надеть на нее костюм кошки, но в качестве игры. Теперь все было всерьез.

— Ой! — Хэлли вскрикнула и попыталась извернуться в миг, когда большая ладонь приземлилась на ее правую ягодицу. Вишес быстро ударил по левой, а потом опять по правой. — Ой! Нет!

— Тихо, — серьезно предупредил он, продолжая наносить удары. — Ты заслужила и должна быть наказана.

Вишес был прав. Она плохо поступила и теперь чувствовала, будто ее кожа горит огнем. По мере того как повторялись шлепки, дискомфорт вперемешку со жжением становились все сильнее. Хэлли никогда не шлепали так. В ее доме десять сильных ударов были обычным наказанием за провинности. Но сейчас? Сейчас болезненные шлепки сыпались непрерывно, а то, что она голой лежала на коленях у Вишеса, лишь усиливало эффект.

— Пожалуйста, — взмолилась Хэлли и попыталась высвободиться. — Пожалуйста, Вишес.

— Нет, — он схватил ее за волосы, но не тянул и не причинял боли, просто давал понять, что ей не вырваться. — Смирись, Хэлли, и прими свое наказание.

Пока Вишес продолжал ее шлепать, она опустила взгляд в пол. Вскоре унижение и смущение от того, чтобы быть наказанной мужем, исчезли, сменившись чем-то новым. И это новое ощущалось почти…правильно.

На Хэлли в полную силу накатили все страдания, терзавшие ее на протяжении последних дней. Она задыхалась от уродства всколыхнувшихся эмоций. Ее тошнило от воспоминаний о том, как она разрезала человеку горло, а затем помогла Террору избавиться от тела, словно от какого-то мусора. Уткнувшись Вишесу в бедро, Хэлли зарыдала. От каждого болезненного вдоха у нее напрягались и горели легкие. Она совершила ужасный поступок и должна за него страдать.

Теперь ее ягодицы буквально пылали, но Вишес и не подумал остановиться. Хэлли кричала и умоляла, однако он не проявлял милосердия и нашел ритм, причинявший как можно больше мучений. И все же вина с болью продолжали бушевать.

Вишес остановился и погладил Хэлли сначала по пояснице, потом между плеч.

— Мы закончили? Ты простила себя?

— Нет, — ответ вырвался из горла уродливым рыданием. — Накажи меня, Вишес. Заставь меня страдать.

Он напрягся под ее телом. В следующий миг Вишес поднялся и перекинул Хэлли через плечо, как мешок картофеля. У нее болели ягодицы, но ей было мало. Вина так сильно сдавливала грудь, что становилось невозможно дышать.

Поставив Хэлли на ноги, Вишес быстро поднял ей руки и прикрепил к какому-то устройству. Она почувствовала на запястьях кожаные манжеты вроде тех, которые были на ней в первую ночь здесь. Они крепились большому кольцу на свисающей с потолка цепи. Вишес потянул за цепь, и Хэлли пришлось встать на цыпочки.

Но он еще не закончил. Заковав ее лодыжки в такие же манжеты, он широко раздвинул ей ноги и приковал их к маленьким кольцам на полу. Теперь Хэлли оказалась в крайне неустойчивом положении, и на мгновение паника пересилила вину.

Вишес ненадолго ушел, чтобы принести полотенце. Даже в столь ужасающий момент он был заботливым, вытирая с ее лица слюну, сопли и слезы, оставшиеся после громких рыданий. Отбросив полотенце, Вишес подошел к небольшому металлическому комоду на колесиках, напомнившему Хэлли кейсы для хранения инструментов. Он открыл ящик и достал две блестящие серебряные скрепки, соединенные между собой цепью.