Скрещенные костями (ЛП) - Бриггз Патриция - Страница 26

Я ничего не видела и не слышала. Но это не помешало волоскам на затылке подняться, после того как я стащила с себя рубашку и сунула ее в пластиковый отсек своего чемодана. Я отмывала руки до тех пор, пока они не стали главным образом чистыми, щеткой убрала грязь из волос и снова заплела их. И все это время я чувствовала, что кто-то наблюдает за мной.

Может быть, это было только силой внушения. Но я вымылась так быстро, как только могла. Нет, призрачные надписи не появились на стенах, никто не появился в зеркале и не переместил предметы вокруг.

Я открыла дверь ванной и обнаружила Эмбер, ждущую с нетерпением прямо перед дверью. Она не заметила, что напугала меня.

— Я должна взять Чада на практику софтбола, а затем сделать некоторые покупки к сегодняшнему ужину. Не хочешь прокатиться?

— Почему нет? — сказала я, пожав плечами. Возможность остаться в этом доме одной не привлекала меня — как охотника за призраками, в роли которого я оказалась. Ничего не произошло, а я уже нервничала.

Я взяла дробовик. Чад нахмурился, взглянув на меня, но сел позади. Я не думала, что произвела на него впечатление. Никто не проронил ни слова, пока мы не высадили Чада. Уходя, он не выглядел счастливым. Эмбер доказала, что была более жесткой, чем я, потому что она проигнорировала щенячьи глаза и оставила Чада к безразличной заботе его тренера.

— Так ты передумала стать учителем истории, — сказала Эмбер, когда отъехала от бордюра. Её голос был напряжен из-за нервов. Напряжение волнами распространялось от нее, но ее компания никогда не была расслабляющей.

— Решила не совсем то слово, — сказала я ей. — Я устроилась на работу механиком, чтобы содержать себя, пока должность преподавателя не была открыта… и в один прекрасный день поняла, что даже если кто-то предложит мне работу, я предпочту повернуть ключ. — И потом, это подтолкнуло меня к открытию: — Я думала, ты собираешься стать ветеринаром.

— Да, хорошо, жизнь произошла. — Она сделала паузу. — Чад произошел. — Это было уже слишком для ее честности, и она впала в молчание. В продуктовом магазине, я побрела прочь, когда она выбирала помидоры — они все выглядели хорошо на мой взгляд. Я купила сахарный батончик, просто чтобы посмотреть, насколько она изменилась.

Не так и сильно. К тому времени, когда она закончила читать мне лекции о вреде рафинированного сахара, мы почти вернулись обратно в дом. Она почувствовала себя гораздо более комфортно — и наконец, рассказала мне больше о своем призраке.

— Корбан не верит в приведение, — сказала она мне, когда прокладывала свой путь через город. Она посмотрела на мое лицо на выезде. — Я на самом деле тоже ничего не видела и не слышала. Я просто сказала ему, что, таким образом, он оставит Чада в покое. — Она глубоко вздохнула и посмотрела на меня снова. — Он думает, что Чад может добиться большего успеха в школе-интернате — в месте для проблемных детей, что порекомендовал его друг.

— Он не показался мне проблемным — сказала я. — Разве «проблемные» дети обычно не принимают наркотики или не избивают соседских детей? — Чад выглядел так, что скорее остался бы дома и почитал что-нибудь, чем пошел бы играть в мяч.

Эмбер издала нервный смешок. — Корбен не очень хорошо ладит с Чадом. Он не понимает его. Это старое диснеевское клише — отец квотербек и сын книжный червь.

— Корбен знает, что он не отец Чада?

Она ударила по тормозам так сильно, что если бы я не была пристегнута, то лучше познакомилась бы с ее лобовым стеклом. Мгновение она стояла по середине дороги, не обращая внимания на гудящие рожки вокруг нас. Я была рада, что мы были в крепком Мерседесе, а не в Миате, на которой она приезжала к моему дому.

— Ты забыла, — сказала я вежливо. — Я тоже знала Харрисона. Мы раньше шутили о его ресницах, и я никогда больше не встречала таких красивых глаз, как у него, с тех пор. До сегодняшнего дня. — Харрисон был ее единственной настоящей любовью в течении примерно трех месяцев, пока она не бросила его из-за студента.

Эмбер снова двинулась вперед и проехала немного, пока движение не успокоилось. — Я забыла, что ты знала его. — Она вздохнула. — Забавно. Да, Корбэн знает, что он не отец Чада, но Чад — нет. Это не имеет значения, но я не уверена. Корбан стал … другим в последнее время. — Она покачала головой. — Тем не менее, он тот, кто предложил, чтобы я попросила тебя приехать. Он увидел статью в газете, и сказал: " Разве не ты говорила, что эта девушка часто видит призраков? Почему бы тебе не попросить ее приехать и бросить беглый взгляд?»

Я полагала, что была настойчивой достаточно, поэтому я задала вопрос, который был менее навязчивым. — Что делает призрак?

— Перемещает вещи, — сказала она мне. — Делает перестановку в комнате Чада один или два раза в неделю. Чад говорит, что он видел, как мебель вокруг перемещается. — Она заколебалась. — Также разрушает вещи. Пару ваз, привезенных отцом мужа из Китая. Стекло над дипломом мужа. Иногда забирает вещи. — Она взглянула на меня снова. — Ключи от машины. Обувь. Некоторые важные работы Кора оказалась в комнате Чада, под кроватью. Корбан был сильно зол.

— на Чада?

Она кивнула.

Я еще не успела встретить ее мужа, а мне он уже не нравился. Даже если Чад делал все это самостоятельно — а я не могла доказать обратное — бросать его в школе для того, чтобы он изменился, не самый лучший способ исправить положение.

Мы подобрали угрюмого Чада, который, казалось, не был склонен разговаривать, и она бросила говорить о призраке.

Эмбер работала на кухне. Я попыталась помочь, но она наконец послала меня в мою комнату, чтобы не путалась под ногами. Ей не нравилось, как я почистила яблоки. Я принесла книгу из дома, это была очень старая книга, с реальными сказками в ней. Я ее позаимствовала и должна была вернуть в ближайшее время, так что я читала так быстро, как только могла.

Я делала заметки о келпи (думала, вымерли), когда кто-то постучал в мою дверь дважды, а затем открыл ее.

Чад стоял с блокнотом и карандашом в руках.

— Эй, — сказала я.

— Он перевернул блокнот, и я прочла, — Сколько мой отец тебе заплатил?

— Нисколько, — сказала я.

Его глаза сузились, и он сдернул эту страницу и показал мне следующее. Очевидно, он думал об этом какое-то время. — Почему ты здесь? Что ты хочешь?

Я отложила свою книгу в сторону и уставилась на него. Он был жестким, но он не был Адамом или Самуэлем: он моргнул первым.

— У меня есть вампир, который хочет убить меня, — сказала я ему. Я не должна была этого делать, конечно, но мне хотелось посмотреть, что произойдет. Любопытство, Бран говорил мне не раз, может быть столь же фатальным для койотов как и для кошек.

Чад скомкал бумагу, и произнес слово, но лишь губами. Очевидно, такого ответа он не ожидал.

Я подняла бровь. — Сожалею. Тебе придется сделать больше. Я не читаю по губам.

Он нацарапал яростно. «Льгуния» сказала его бумага.

Я взяла карандаш и написала: «лгунья». После, я вернула ему блокнот и сказала, — Хочешь поспорить?

Он прижал блокнот к груди и зашагал прочь. Он мне нравился. Он напомнил мне меня.

Пятнадцать минут спустя ворвалась его мать — Красный или фиолетовый? — она спросила меня, по-прежнему звуча безумно. — Пойдем со мной.

Сбитая с толку, я пошла за ней по коридору в хозяйскую спальню, где она выложила два платья. — У меня только пять минут, прежде чем я пойду ставить рулеты, — сказала она. — Красный или фиолетовый?

У фиолетового было значительно больше ткани. — Фиолетовый, — сказал я. — У тебя есть обувь, которую я тоже могла бы позаимствовать? Или ты хочешь, чтобы я пошла босиком?

Она одарила меня диким взглядом. — Обувь у меня есть, но не нейлон.

— Эмбер, — сказала я ей. — Для тебя я похожу на высоких каблуках. И даже одену платье. Но у тебя не хватит денег, чтобы заплатить мне и заставить одеть нейлоновые чутки. У меня побритые и загорелые ноги, это все что мне нужно.

— Мы можем заплатить тебе. Сколько ты хочешь?