Скрещенные костями (ЛП) - Бриггз Патриция - Страница 48

Марсилия поднесла губы к моему уху. — Это было для моего солдата, — пробормотала она в тонах, которые достигали не далее, чем моих ушей. — Скажи ему это.

Она опустила рот, пока он не завис над моей шеей, но я не дрогнула.

— Я думаю, я любила бы тебя, Мерседес, — сказала она. — Если бы ты не была той, кто ты есть, а я не той, кто я есть. Ты овца Стефана?

— Мы обменялись кровью два раза, — сказала я.

— Правда, — сказал Вульфи, сдерживая смех.

— Ты принадлежишь ему.

— Это ты так думаешь, — согласилась я.

Она испустила шумный вздох от раздражения. — Ты делаешь эту простую вещь — сложной.

— Это ты все усложняешь. Хотя, я понимаю, о чем ты спрашиваешь, и ответ — да.

— Правда.

— Зачем Стефан сделал тебя своей?

Я не хотела говорить ей об этом. Я не хочу, чтобы она знала, что я имел какое-то отношение к Блеквуду,

хотя, вероятно, Адам уже сказал ей. Так что я перешла в нападение.

— Потому что ты убила его зверинец. Людей о которых он заботился, — сказала я горячо.

— Правда, — выдавил Стефан.

— Правда, — согласился Вульфи тихо.

Марсилия, ее лицо, повернутое ко мне, выглядело неясно удовлетворенным — Я получила от вас все в чем нуждалась, мисс Томпсон. Вы можете освободить кресло.

Я оторвала руки от кресла и постаралась не вздрогнуть-или расслабиться-по мере того как неприятный пульс волшебства покинул меня. Прежде чем я успела подняться, рука Стефана была у меня под рукой, поднимая меня на ноги.

Он повернулся к Марсилии спиной и все его внимание, казалось, было на мне — хотя у меня было ощущение, что все его существо было сосредоточено на бывшей хозяйке. Он взял мои руки в свои ладони и поднес ко рту, облизывая мои ладони самым тщательным и нежным образом. Если бы мы не были на публике, то я сказала бы ему, что думала об этом. Я думаю, что он уловил некоторые эмоции на моем лице, потому что уголки его рта слегка приподнялись.

Глаза Марсилии сверкнули красным.

— Ты сам перешел границы, — Это был Адам, но он не был похож на себя.

Я повернулась и увидела, как он бесшумно скользил через комнату. И если лицо Марсилии было пугающим, это было ничто по сравнению с его.

Стефан, не смущаясь, взял другую мою руку и поступил с ней точно так же — хотя был немного более краток. Я не стала пробовать вырвать ее у него, поскольку не была уверена, что он позволит мне это — и борьба наверняка разрушит самообладание Адама.

— Я исцелил ее руки, — сказал Стефан, отпуская меня и отступая назад. — Это моя привилегия.

Адам остановился рядом со мной. Он взял мою руку — которая действительно выглядела лучше — и, коротко и резко кивнул Стефану. Обернул мою руку вокруг своего плеча, а затем вернулся со мной к волкам. Я чувствовала стук сердца, в напряжении его руки, он был на грани. Так что я уронила голову ему на руку, чтобы заглушить свой голос. И сказала ему, — Это все было направлено на Марсилию.

— Когда мы вернемся домой, — сказал Адам, не утруждая себя говорить тихо — ты позволишь мне просветить тебя в том, как кое-что, в одно и тоже время, может достигнуть более, чем одну цель.

Марсилия ждала, пока мы сели с остальными волками, прежде чем продолжить свою программу на вечер.

— И теперь для тебя, — сказала она Стефану. — Я надеюсь, ты не передумал насчет сотрудничества.

В ответ, Стефан сел в кресло, как на трон, поднял обе руки над острыми шипами, и швырнул их вниз с такой силой, что я могла слышать, как застонало кресло, с того места где я стояла.

— Что ты хочешь знать? — спросил он.

— Твоя еда сказала нам, что я убила твой бывший зверинец, — сказала она. — Откуда ты знаешь, что это правда?

Он поднял подбородок. — Я чувствовал как каждый из них умирал от твоей рукой. Каждый день, до тех пор, пока их не стало.

— Правда, — согласился Вульфи тоном, который я не слышала от него прежде. Это заставило меня посмотреть. Он сидел с Эстель, рухнувшей у его ног, Лили, прислонилась к одной стороне, и Бернард, сидел чопорно, с другой. Лицо Вульфи было мрачным и… грустным.

— Ты уже не из этой семьи.

— Я не служу этой семье, — согласился Стефан хладнокровно.

— Правда, — сказал Вульфи.

— Ты никогда не был моим, в действительности, — сказала она ему. — У тебя всегда была свободная воля.

— Всегда, — согласился он.

— И ты использовал это, чтобы скрыть от меня Мерси. От правосудия.

— Я спрятал ее от тебя, поскольку решил, что она не представляет опасность для тебя или семьи.

— Правда, — прошептал Вульфи.

— Ты спрятал ее, потому что она тебе нравится.

— Да, — согласился Стефан. — И потому, что не было бы никакой справедливости в ее смерти. Она не убивала ни одного из нас-и не будет, за исключением той задачи, которую ты поставила перед ней —. Впервые с момента, как он сел в кресло, он посмотрел прямо на нее. — Ты просила ее убить монстра, которого не смогла найти — и она это сделала. Дважды.

— Правда.

— Она убила Андрэ! — голос Марсилии перешел в рев, и мощь заключенная в нем, пронзила комнату и достигла нас. Свет ненадолго потускнел, а затем разгорелся в прежнюю силу.

Стефан неприятно улыбнулся ей. — Поскольку не было никакого выбора. Мы не оставили ей никакого выбора — ты, я и Андрэ.

— Правда.

— Ты предпочел ее мне, — сказала Марсилия, и ее сила странно осветила воздух. Я шагнула ближе к Адаму, и содрогнулась.

— Ты знал, что она охотилась на Андре, знал, что она убила его — и ты скрыл, что она сделала, от меня. Ты заставил меня пытать тебя и уничтожить твою власть. Ты должен ответить мне. — Ее голос гремел, заставляя вибрировать пол и грохотать стены. Подвесные фонари плыли вперед и назад, создавая игру теней.

— Нет больше, — сказал Стефан. — Я не принадлежу тебе.

— Правда, — рявкнул Вульфи, внезапно подойдя к его ногам. — Это — справедливая правда — ты сам это почувствовал.

Напротив нас, высоко на трибуне, встал вампир. У него были мягкие черты лица, широко расставленные глаза и вздернутый нос, что должно было заставить его выглядеть как нечто иное, нежели вампир. Как Вульфи и человек Эстель, он зашагал вниз по местам. Но не было никаких сильных ударов от его шагов или колебаний. Его путь, возможно, также был прямым и проложен в направлении тех кто мешал ему. Он приземлился на пол и подошел к Вульфи.

Он был одет в смокинг и пару темно-металлических перчаток. Он сгибал пальцы, и кровь капала из перчаток на пол.

Никто и не подумал убрать его.

Он повернулся, и произнес, голосом с легкой хрипотцой, — Принято. Он не твой воин, Марсилия.

Я понятия не имела, кто он был, но Стефан знал. Он застыл, на том месте где сидел, все его существо сосредоточилось на вампире в кровавых рукавицах. Лицо Стефана было пустым, будто весь мир перевернулся.

Марсилия улыбнулась. — Скажи мне. Обращался ли к тебе Бернард, с предложением предать меня?

— Да, — сказал Стефан, без выражения.

— Разве Эстель сделала то же самое?

Он сделал глубокий вдох, моргнул пару раз, и устроился в кресле. — У Бернарда, казалось, были интересы семьи в глубине души, — сказал он.

— Правда, — сказал Вульфи.

— Но Эстель, когда она попросила меня присоединиться к ней против тебя, Эстель просто хотела власти.

— Правда.

Эстель вскрикнула и попыталась встать на ноги, но она не могла отойти от Вульфи.

— И что ты им сказал? — спросила она.

— Я сказал им, что не пойду против тебя. — Стефан казался совершенно утомленным, но так или иначе его слова перекрывали шум, производимый Эстель.

— Правда, — заявил Вульфи.

Марсилия посмотрела на вампира в рукавицах, который вздохнул и наклонился к Эстель. Он пару раз погладил ее по волосам, пока она не затихла. Мы все слышали треск, когда он сломал ей шею. Он потратил немного времени, отделяя ее голову от тела. Я отвернулась и с трудом сглотнула.

— Бернард, — сказала Марсилия, — мы считаем, что было бы хорошо, если бы ты вернулся к своему Создателю, до тех пор, пока верность не войдет у тебя в привычку.