Из блокады (СИ) - Волков Константин Борисович - Страница 12

Людей в чёрных робах построили неровной шеренгой. Чернявый худенький паренёк потупил взор и боится шелохнуться. Ренату страшно! Всё пошло не так. Говорили - дело верное. Главное - не струсить, навалиться кучей на охрану, завладеть оружием! Надо вырвать свободу из ментовских лап! У других получилось, теперь наша очередь! Лесная братва поможет, отвлечёт Клыкова. Ночь обещает быть жаркой, она станет последней для ментов! Не по-божески живём. У них - всё, у нас - голодная пайка. Если не оплошаем, будет сытная жрачка, бабы, и всё, чего душа пожелает. Мы, вместе с лесной братвой, наладим справедливую и правильную жизнь.

Говорили так, а вышло иначе.

Бунтовщики достали ножи, и высыпали на плац. Тут же вспыхнули прожектора, с вышек затрещали выстрелы; люди Клыкова были готовы. Потом - избиение, и травля собаками. Ренат, надеясь уйти от расправы, укрылся в бараке. Нашли, выволокли, немного попинали, швырнули на плац. Ссутулившийся в шеренге таких же бедолаг, парнишка не может понять, как же умудрился вляпаться в это дерьмо. Развели нас, как лохов развели! Где лесная братва? Из леса не донеслось ни единого выстрела.

Есть ещё шанс - всей оравой броситься на ментов, задавить. Тогда, возможно, кто-то спасётся. Да куда там, кто был способен в кураже рвануть на груди робу, и, увлекая примером остальных, пойти на ментовские пули лежат поодаль. Были отчаянными, теперь мёртвые. Их тела свалены в кучу. Как нарочно, а может, действительно, нарочно, смерть нашла самых-самых.

Терентьев, заложив руки за спину, медленно шагает вдоль шеренги заключённых, свет фонарика высвечивает напряжённые лица. Оглядев каждого, Терентьев произносит пять фамилий. Люди Клыкова выдёргивают названных из строя.

- Увести, - даёт команду Терентьев. Пятерых уводят за барак. Доносятся выстрелы; бойцы возвращаются одни.

- А с вами что делать, мерзавцы? - Хозяин вновь идёт вдоль шеренги оцепеневших людей. "Первый, второй, третий...", считает он.

Каждый десятый выходит из строя. Значит, каждого десятого, в назидание остальным, пустят в расход. Слыхал Ренат про такие штучки.

- Десятый, - Терентьев смотрит насмешливо, и Ренат делает шаг. А ноги почему-то не хотят идти.

За спиной звучит глухой, будто сквозь вату, голос:

- Не имеешь права, гад! Без суда не имеешь права! Нет закона - людей без суда стрелять.

- Кто это? - спрашивает Хозяин. - Это ты, Пасюков, гавкнул? Если такой смелый, тоже выходи. Я объясню, кто тут суд, и кто тут закон!

Пасюков не струсил, вышел. Терентьев пожал плечами, а потом кивнул каким-то своим мыслям и снова начал считать: "первый, второй, третий..."

Их не расстреляли. Они копали могилы для мёртвых товарищей. Но страха Ренат натерпелся, думал, роет яму для себя. Он сильно поумнел за эти часы.

Потом Хозяин сказал:

- Вы, сволочи, слушайте внимательно! Мы из последних сил выбиваемся. А вы? Вам голодно? Вам тяжело? Думаете, нам легче? Кормим вас, поим, а просим лишь не мешать, раз не желаете помочь. Так вам неймётся! Захотели тут всё по-своему переустроить? Ваша взяла! Отныне вы свободны! Скатертью дорога! Идите, куда хотите, и там творите, что хотите. На первое время еду получите. А дальше - как знаете. Ух, не видеть бы вас, гадов! Ладно, кто решит остаться, не возражаю. Живите, как все, работайте, как все. А кто уйдёт, тому пути назад не будет. Думайте! Даю вам сутки.

Они боялись поверить свалившемуся на них счастью. Мысленно были на том свете, и вдруг - такой подарок! Хотели свободу - вот она, берите! Так может, и на пули идти не стоило? С этой властью, оказывается, можно договариваться! Ушли немногие, но даже кое-кто из поселковых соблазнился рассказами о вольной жизни. Обосновались в Нерлее. Жителей в нём почти не осталось, местные бежали в Первомайск. Тех, кто ещё не покинул свои дома, пришлые не трогали, но те сами ушли - не понравилось им такое соседство.

Сначала было тяжело, но сдюжили. Лесная братва подтянулась, со временем пришедших из леса стало больше, чем тех, кто ушёл из Первомайска, кое-кто пришёл с оружием, и в рацион прочно вошла дичь. Но стал Ренат задумываться, чем эта жизнь лучше той, что ждала в Посёлке? Хотелось свободы, а ей и не пахло! Проблемы и разногласия решались авторитетными людьми - их слово на первых порах и было законом. Нехитрое добро, продовольствие, даже дурёх, что увязались за изгнанниками - распределили меж братвой на усмотрение главарей. Оказалось, что совсем без закона жить не получается, и придумали закон - правильный и справедливый, только, пожалуй, не всем он казался правильным, и не для всех был справедливым. На свободе, той Свободе с большой буквы, о которой наивно грезил Ренат, пришлось поставить крест.

С соседями из Первомайска жили мирно, дела обычно решались быстро и по обоюдному согласию. С Терентьевым общался, в основном, Пасюков. Иногда ему приходилось и конфликты улаживать; худой мир лучше доброй ссоры. Но всякое бывало...

Как-то раз трое нерлейских били дичь в окрестных лесах. На беду, встретились они с поселковыми разведчиками. Тех двое, у них "калаши", а у охотников - двустволки. Задевать клыковских ребят - идея не из лучших, но жадность и ватажная удаль вскружили головы. Кругом лес - никто не узнает. На худой конец, можно свалить на пришлых бандитов.

Ружья против автоматов - не самый удачный расклад, но разведчики подвоха не ждали. Под разговор о жизни задымились трубки, фляжка пошла по кругу.

Вышло некрасиво - один сумел улизнуть. А назавтра в Нерлей пришли люди Клыкова. Они никого и ни о чём не спрашивали: откуда-то знали, кто виноватые, и где их искать. Когда избитых до полусмерти охотников поволокли в Посёлок, ни у кого и мысли не возникло за них вступиться. Это после заговорили, что если бы навалились кучей, мало бы этим беспредельщикам не показалось. Мол, терентьевские совсем обнаглели, надо им рога пообломать. Шептались, да понимали - против автоматов не попрёшь. Числом, быть может, и задавили бы, да многих бы после этого недосчитались. А что Клыков сделал бы с Нерлеем потом - лучше не думать.

Отправился Пасюков в Первомайск, братишек выручать. Никто не спорит, они виноваты, нашли приключения на свою, м-м... голову. Если бы сами наказали "героев", может, и не случилось бы недоразумения с Терентьевым. Но, с другой стороны - люди бы не поняли, они считали, что охотники совершили подвиг. Теперь придётся хлопотать. Может, Терентьев и выкуп за этих дебилов потребует. Лишь бы недорого попросил.

Выкуп Терентьев не потребовал. Пасюков вернул "калаш", Хозяин взял автомат, и сказал: "Своих можешь забрать, они на площади". На площади соорудили виселицу. Там Пасюков их и увидел.

Таким, по возможности, быстрым образом Терентьев и уладил то "недоразумение"...

Нерлейская жизнь Ренату нравилась всё меньше. Вместо желанной свободы жёсткая дисциплина. Вместо обещанной справедливости голодное существование. Может, и в Посёлке так же, но там безопаснее. Не пора ли уносить ноги? Первым ушёл тот, от кого и не ждали - один из главарей Стёпка Белов. Если такому авторитету, как Степан, можно, другим и вовсе не грех. Терентьев говорил когда-то, что никому обратной дороги не будет, но беглецов принимал. В Нерлее дезертирство не одобрялось, предателей заочно судили, а люди всё равно бежали - по одному, и группами. Приговор приговором, а поди-ка, достань человека в Посёлке. Однажды ушёл и Ренат.

Оказалось - вовремя. Лес изменился, откуда-то пришло невиданное зверьё, стали гибнуть люди. Свободолюбие отошло на задний план, и Пасюкова отправили на переговоры - гонор хорошо, а жить хочется. Потом Ренат понял - Хозяин обрадовался такому повороту. Затевалась большая стройка - нужно было возводить Ограду. Людей не хватало. Недоедание, болезни, нападения тварей и стычки с бандитами сильно проредили население. Совсем не к месту оказалась мужицкая вольница под боком. Лучше, когда они под присмотром, а ещё лучше - если трудятся на благо Посёлка!