В одну реку дважды (СИ) - Бочманова Жанна - Страница 55

Тут я не выдержала и прыснула, уж больно зверскую рожу скорчил Краснов при этом.

– Врешь ты все, – сдерживая смех, сказала я.

– Почему? Пытки мое самое любимое занятие. Хобби для досуга.

– Врешь, что тебе все равно, – сказала я.

– Да, – согласился он, – не все равно. Только оправдываться перед тобой не собираюсь. Мала еще.

– Ага. А сам удивлялся, чего это я оправдываться не стала, когда Седых начал ахинею нести…  Оправдываться противно, особенно, когда ни в чем не виноват…

– Вот видишь, ты сама все понимаешь, – кивнул Краснов, выходя из комнаты, оставив меня терзаться раскаянием – зря, мол, обидела хорошего человека.

Через минуту, однако, вернулся и сел на край постели.

– Что мне с тобой делать? – спросил он. Я молча пожала плечами и попыталась улыбнуться. Улыбочка вышла слабой. Он так долго разглядывал мое лицо, что я занервничала.

– У меня тушь потекла? – спросила я, наконец.

– Может, заключим перемирие? – подвинулся он ближе.

            – В который раз? – Он пожал плечами в ответ. – Хорошо. Давай попробуем, – согласилась я, чувствуя через одеяло тяжесть его руки в районе живота. Сразу вспомнилось, как мы целовались там, но на крыльце у офиса, и его руки, блуждающие по телу там, в квартире у Екатерины Петровны. Я зажмурилась. Если он сейчас руку не уберет, то почувствует мои вибрации. Черт знает, что такое!

– Давай, – его рука прошлась по моей скуле, осторожно обходя больное место. – Все пройдет, раны затянутся. Не бойся. Все равно красивая. Даже в ободранном виде.

– Красоту ничем не испортишь, – согласилась я, радуясь, что его рука больше не лежит на моем пузе.

– А насчет, Ксюши, я сразу все понял. Эта щучка своего не упустит. Она ведь ни одного мужика не пропустила, пока у Сергея работала. Только он, дурак, ничего не замечал.

– Тебя тоже не пропустила? – усмехнулась я.

– Я что попало, не ем, – осклабился Краснов.

– Что Седых-то рассказал? – я задвинулась подальше, натянув одело повыше. Краснов мои манипуляции углядел, но только усмехнулся и слегка отодвинулся. – Он, действительно Ксению в тот день видел?

– Похоже. Он подъехал к офису, увидел, как вышла девица, похожая на тебя, поднялся на этаж, подергал дверь, телефон у Николаева не отвечал, он вышел и поехал домой.

– Наврал. С чего он взял, что это я была? Скорей всего, он просто отыграться на мне решил.

– Да нет. Он и, правда, думал, что ты, – иначе соврал бы по-другому. Очень уж он красочно шубу норковую описал и кудряшки белобрысые. А я в твоем гардеробе, что-то никаких мехов не углядел.

– Не мой стиль, – кивнула я головой, – мне что попроще.  Значит, ты уже знал, что это не я? Да ты просто… провокатор. И меня чуть не убил, чтобы парня этого заставить в бега кинуться…

– Перестань, – поморщился он, – не надо было быть такой упрямой. Я думал, ты сразу оправдываться начнешь, про Ксению расскажешь, парень не выдержит и выдаст себя…  А ты уперлась, как баран. И письмо не показала, – погрозил он пальцем.

– А почему ты смотрел на меня, как на врага, не разговаривал и, вообще…

– В роль вживался, – хохотнул Краснов. – Великий инквизитор и все такое… Да Тайсон тут еще нарисовался. Заступник, блин! Запудрила парню мозги, а?

Я вытаращила глаза.

– А это не твое дело. Может, и запудрила. Это моя личная жизнь, – вздернула я нос.

– Что-то, однако, заступник твой свалил быстро. Не иначе в штаны наложил, – скривился Краснов

– А ты бы хотел, чтобы он тебя на дуэль вызвал? Он, просто, умнее некоторых…

– На дуэль, как же. Скажешь тоже. Ладно, лежи, поправляйся.

Он вышел, а я все еще хлопала глазами и ворчала про себя: «Вот, зараза! Мерзкий гнусный провокатор»

– Бурчишь? – спросила Вилька, входя в комнату со стаканом в руке.

– Опять? – застонала я. – Я больше не могу это пить. Отстань, ради бога!

– Да ладно. Это чай. Ну не хочешь – сама выпью. Ну что, аспид, покаялся?

– Как же, дождешься от него. Я же и виновата во всем оказалась, – горько пожаловалась я.

– Великий, великий режиссер, – восхитилась Вилька, выслушав рассказ о гнусной провокации устроенной вчера Красновым.

– Тебе бы так. Я бы посмотрела, как бы ты восхищалась.

– Ты что? – Вилька закатила глаза. – Я тут такое перенесла, ужас! Вчера вечером, я тут рыдаю во всю и, вдруг, является сам, собственной персоной. Меня чуть удар не хватил, думала, привидение. Меня за шкирку и допрос по полной программе – что, где, когда. Я как про Сенин рассказ услышала, так и заорала, какая, мол, шуба, эта дурында с роду ничего путного не носила. Да и, вообще, все остальное тоже рассказала, – она виновато опустила глаза, – про квартиру, как мы к бабке ходили, про Толика.

– А про него то, что? – поразилась я столь бесцеремонному вторжению в свою частную жизнь.

– А что спрашивал, то и рассказала. В подробностях причем.  Пришлось признать, что ваши отношения чисто платонические, ты уж извини, – она опять виновато улыбнулась. – Ревнивый, страсть!  Прямо Отелло, блин компот.

– Перестань, – махнула я рукой, – опять ты за свое. Вон она его любовь, – я показала на ободранное лицо. – И не говори мне больше про него, – вскинулась я, видя, что она опять собирается открыть рот. – Лучше поесть что-нибудь принеси, а то все чай, да чай – живот к позвоночнику уже прилип.

– Ой, – вскочила Вилька, – лежи, я сейчас.

– Нет уж, я лучше встану. Надоело тут валяться. Одежду давай.

Вилька вздохнула, притаранила мои вещи, помогла одеться. Вдвоем мы спустились на кухню, причем Вилька поддерживала меня под руку, как тяжелобольную. Умора!

– Значит, полдела сделано. Убийца найден, – констатировала Вилька, подкладывая мне еще кусок мяса.  – На вот, съешь еще кусочек, организму надо восстанавливать силы.

– Угу, – кивнула я. – Силы нам еще понадобятся. Мы еще от этого второго не избавились, который Гена. И опять же у Краснова в команде казачок засланный сидит, помимо Игоря, а может, и не один. Игорь же не один меня тогда в машину пихал, их там трое было.

– Кругом враги, – загоревала Вилька, – только и надежда на него. – Я поморщилась, поняв, кого она имела в виду. – Ты не права, – правильно истолковала она мои ужимки, – кроме него нам никто не поможет. И он тебе нравится, признай это уже, наконец, – Я подавилась и, с трудом откашлявшись, покрутила пальцем у виска. – Значит, точно нравится, – кивнула Вилька с умным видом. – А у вас часом ничего не было? Ну, пока вы там прятались у бабули на квартире, а? Вау! Точно. Было. Я же вижу, – аж подпрыгнула она от восторга.

– Сбрендила, – зашипела я. – Не было у нас ничего, и быть не могло. И не может. Понятно?!

– Понятно, – кивнула Вилька. – Понятно, что не было. Иначе чего бы ты так злилась… Ай! Больно же! – потерла она ушибленную ногу. – Распиналась тут. За правду страдаю, – заскулила она, кося на меня насмешливым глазом. – А правда – штука объективная – он тебе нравится, и ты от этого бесишься.

– Это истина вещь объективная, а вот правда, она – субъективна, – возразила я. – А истина такова, что Краснов он…

– Ну, что он? Не принц? – перебила Вилька. – А где он твой принц? Накрылся мокрым полотенцем, твой принц, – закипела она. – Тоже мне Пандора…

– Какая еще Пандора?

– Ну, которая там двадцать лет ждала, пряжу пряла?

– Пенелопа. Тундра!

– Один фиг!

– Но ведь дождалась. Не фиг было лекции прогуливать, филолог, блин компот!

– Сама ты, филолог! Так бы и треснула, ей-богу!

– А ты тресни. Тресни…

Сзади раздалось деликатное покашливание. Мы разом оглянулись, застыв с разинутыми ртами. Краснов молча прошел мимо нас, налил себе кофе в чашку.

– Продолжайте, продолжайте, – кивнул он.

Мы дружно покраснели и отвернулись друг от друга.

– Подслушивать не хорошо, – не удержалась я.

– Чья бы корова мычала, – съязвил Краснов.