Под моим крылом (СИ) - Гера Наташа - Страница 31

У Котэ тоже есть летняя площадка, увитая виноградом, и Кира заняла в нем коронный столик. Сегодня она выглядит приблизительно так, как тогда, когда впервые пришла ко мне в аптеку. На ней легкий брючный костюм, укороченные узкие брюки белого цвета и блузка без рукавов с интересным большим вырезом на спине. Первым делом, пока она меня еще не заметила, я приподняла очки и посмотрела на ее голую спину. Ее крылья все еще были поломанными, но уже не кровоточили, а выглядели так, словно рана недавно затянулась. Они были словно изо льда, с узором из снежинок. Такие же, как я их видела в последний раз.

Кира сидит очень прямо, так, будто всю жизнь занималась балетом. У нее королевская осанка. Еще она полна достоинства и уверенности в себе.

– Привет. – Я подошла к ней со спины и Кира поворачивается ко мне, потом встает со своего место, здоровается за руку. Ну, жарких объятий или девчачьих чмоков с обнимашками я от нее и не ожидала. Это было бы странно, как минимум. Остановимся на рукопожатии. Похоже на официальный прием лидеров государств.

Пока я усаживаюсь, к нам подходит официант, принимает заказ, а когда он уходит наступает неловкая пауза. О чем говорить? Спросить ее, где сейчас Вадим? А вдруг они помирились? О, это было бы прекрасно. И как протекает ее беременность? У меня много вопросов, которые я не могу пока задать. Мы обсуждаем погоду. Да, начало лета было неплохим, а потом этот сезон дождей, просто кошмар, хорошо, что сейчас уже тепло.

Потом официант начинает носить тарелки и оказалось, что жрать и пить сюда пришла только я. Это у меня мясо и овощи на гриле, салат, булочки с кунжутом, сырники – потому что здесь они обалденные, кофе, бельгийские вафли и три разных наливки – вишневая, клубничная и персиковая. Эти наливки делает лично хозяйка кафе, я от них никогда не могу отказаться, такие больше нигде не подают.

Кире приносят чайник зеленого чая, к нему мед. И все.

Почувствуй себя поросенком, называется.

– Ты не будешь больше ничего заказывать? – Я, конечно же, пожрать люблю, но не до такой же степени, чтобы есть на глазах у женщины с чашечкой чая в руке.

– Я бы с радостью, только токсикоз замучил.

– То есть… с ребенком все хорошо? – Если у женщины токсикоз, значит она беременна, да?

– Доктора говорят, что беременность сложная, но с ребенком все в порядке.

Я никогда не участвую в разговорах о беременности и родах. Никогда! Я сейчас потеряю сознание. Хорошо, что Кира достаточно тактичный человек и в большие подробности своего состояния меня не посвящает. Какая же воспитанная женщина.

Но я рада, что с ребенком все хорошо. Приподнимаю свои очки и вижу у Киры под левой грудью маленькие золотые крылышки. Они немного подросли, окрепли и уже не прозрачные, а плотные. Выглядит так, будто Кира прицепила себе брошку, только выбрала такое вот странное место. Живот, кстати, еще не выглядит беременным, или так медленно растет, или просто его скрывает блузка свободного кроя.

– Ты не обращай внимания, ешь, – говорит Кира и наливает себе чай. – Как поживаешь? – Светским тоном спрашивает она.

– Спасибо, хорошо. Работа – дом, дом – работа. С Вадимом больше не виделась, если ты об этом.

– Я знаю. Он буквально вчера уехал в Германию работать. Вместе с той медсестрой. – Кира закусила губу и отвернулась от меня. Видно, как ей тяжела, пусть она и надела непроницаемую маску.

Вот кобелина. Оставил беременную жену, с еще одним ребенком и умотал себе с новой теткой. И кого я только там любила? Тьфу.

Я даже не знаю, что сказать на это – возмущаться или негодовать. Молчу и ем мясо с кабачком и помидорами, соус какой вкусный, ммм. По лицу Киры я не могу понять, что она сама об этом думает. На ее лице непроницаемая маска.

– Мы подали на развод и через пару месяцев эта история для меня закончится.

– А… как же ребенок? Вадим знает? – Вот кто меня просит лезть, куда не надо?

– Знает. Но он даже не пришел тогда ко мне в больницу. Нашел доктора, оплатил лечение и все. Сказал, чтобы я сама решала этот вопрос, его дети сейчас не интересуют. Развод не обсуждается, я с детьми ему больше не нужна. Давал денег на аборт.

– А ты что?

– А я добилась от него развода на моих условиях. Квартира остается детям, машина мне. Плюс содержание детей до совершеннолетия и алименты мне, за моральный ущерб. Из-за того, что он гуляет, я не собираюсь менять свой образ жизни. Пусть платит. Легко он не отделается. Эти дети не только мои, вот пусть и делает то, что обязан.

Вот это женщина. Кремень. Ледяная глыба. Сколько я знаю разведенных мам, которые остаются сами с детьми, без квартиры, без работы и без денег, и без всякой материальной помощи со стороны бывших папаш. А Кира в этом плане молодец. Я вот даже восхищаюсь ее силе характера, хладнокровию и здравомыслию. Ведь обычно женщины действуют на эмоциях, тем более в такой сложной ситуации. Женщина может уйти вместе с детьми, гордо хлопнув дверью с криками: ничего мне от тебя не надо, я сама! А мужчины этим пользуются и очень скоро забывают о том, что где-то живут его дети. А они хотят есть, их надо одевать и учить, лечить, и этим всем занимается гордая разведенная женщина.

Кира в этом случае проявила мудрость. На ней осталась огромная ответственность – вырастить и воспитать двоих детей. А Вадимка пусть платит, ниче, не обеднеет.

– А кто тебе помогает? Подруги там, родственницы? – Кира, несомненно, женщина сильная, но не всесильная все же.

– Подруг у меня, к сожалению, нет. Близких я имею в виду. Некогда мне было дружить, я всегда училась или работала, а потом вышла замуж. И снова работала. А с подчиненными дружить нельзя.

Да ладно? А ты пробовала?

– Мама далеко, ей тяжело ко мне добираться. Сына иногда забирает к себе свекровь. Она говорит, что бывших внуков не бывает, бывают только бывшие невестки. Посмотрим, на сколько ее хватит. А так мне помогают няня и еще одна женщина, которая приходит убирать. А что?

А то, что ты такая одинокая, что о разводе приходишь рассказывать бывшей любовнице своего бывшего мужа. Это, как минимум, странно.

Я попробовала взглянуть на Киру иначе, не как на жену Вадима. Высокая, стройная, почти как я. Но я стройнее, конечно же. Темные волосы до плеч уложены в строгую прическу. Яркие синие глаза, длинные ресницы, идеальный носик, породистое лицо с тонкими чертами. Губы такие, что Анжелина Джоли нервно курит в сторонке. И свои к тому же, уж в этом то я разбираюсь. Ухоженная, даже можно сказать, холеная. Умная. Гордая.

Я могла бы с ней дружить. Где-то в параллельной вселенной. Где у нас не было такой предыстории.

– Кира, я понимаю, что это может быть странно. Но я бы хотела иногда тебе звонить, узнавать, как дела. Если ты не против, конечно. – Не чужой ведь мне человек теперь, что уж.

– Звони, – она соизволила согласиться. – И знаешь, что?

– Что?

– Я ужасно хочу кусочек этого твоего мяса и баклажан, если можно… – на этом слове лед между нами начал таять. Она стала смеяться первая, а ее поддержала.

Через несколько минут официант принес еще одну тарелку и приборы, и Кира осторожно отрезала себе малюсенький кусочек телятины. Моей порцией можно накормить и троих, не то, что угостить беременную и худющую почему-то еще девушку.

– Это прекрасно! – Улыбается Кира и пробует еще. – Спасибо тебе! Я бы еще и наливку попробовала, – я отодвинула от нее подальше рюмку, – но не будем усугублять. Я ведь даже курить бросила.

Это правильно, о себе и о ребенке надо позаботиться самой, раз уж рядом никого близкого нет. А вот свою наливку я все равно уступать не собиралась. Даже беременной, хотя говорят, что это очень плохая примета.

Мы расстались не лучшими подругами, конечно же, но и не врагами. Мое чувство вины перед Кирой немного ослабло. Я понимаю, что ее брак развалился не из-за моей связи с Вадимом. Я склонна в этом обвинять только его кобелиную сущность. Но я тоже как-то к этому приложилась. А с другой стороны, если не я, так у Вадима была бы другая и даже третья – четвертая девушка. А от меня даже какая-то польза есть.