Выбери любимый жанр

Коротков - Гладков Теодор Кириллович - Страница 4


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

4

Председатель и его заместители нередко также поздно вечером направлялись по вызову с докладом к высшему руководству — в Кремль или в ЦК — почти напротив, чуть левее, наискосок, на Старую площадь.

Самым значительным из руководителей был, конечно, председатель ОГПУ Вячеслав Рудольфович Менжинский, ближайший сподвижник и естественный преемник Дзержинского. Это был красивый, весьма импозантной внешности уже немолодой человек с интеллигентным лицом, всегда по-европейски одетый, с учтивыми манерами. У него были густые темные усы. Входя в помещение, он обычно надевал пенсне, которым на улице никогда почти не пользовался. Коротков был потрясен, когда узнал, что Менжинский свободно владел то ли семнадцатью, то ли восемнадцатью языками, в том числе фарси (персидским) и японским.

Уже тогда Менжинский был очень болен из-за поврежденного много лет назад в автомобильной аварии позвоночника, работал полулежа в глубоком кресле или даже на диване. Потому значительную долю организационных дел постепенно забрал на себя его заместитель Ягода. Теперь Коротков повидал еще двоих заместителей Менжинского — Якова Агранова (он был одним из немногих в руководстве ОГПУ, кто, как и Ягода, почти всегда носил военную форму) и невысокого, щуплого, на вид невзрачного Михаила Трилиссера. На самом деле Трилиссер был одним из самых выдающихся основателей и руководителей внешней разведки, именуемой тогда иностранным отделом — ИНО. Запомнился Короткову и вертлявый, неприятный мадьяр (из бывших австро-венгерских пленных) с бегающими острыми глазками — начальник оперативного отдела и личной охраны Сталина Карл Паукер. Этого отличали до невероятного, прямо-таки зеркального блеска начищенные сапоги.

Как и другим вольнонаемным служащим, Короткову иногда давали пригласительные билеты на спектакли, концерты и киносеансы, которые устраивались для сотрудников и членов их семей в клубе ОГПУ на улице Дзержинского, 13[4]. На одном из концертов самодеятельности после торжественного собрания по случаю какого-то праздника на сцену вдруг поднялся начальник контрразведывательного отдела (КРО) Артузов. Ничуть не смущаясь своим высоким положением члена коллегии и начальника одного из ведущих отделов, он, к крайнему изумлению Короткова, великолепным тенором исполнил несколько неаполитанских песен на итальянском языке, а затем и русских романсов, заслужив бурные аплодисменты слушателей. Позже Коротков узнал, что для Артузова участие в товарищеских вечерах дело обычное.

Еще одна примечательная личность невольно обратила на себя внимание юного лифтового: худощавый, с пронзительным взглядом Глеб Бокий. Зимой и летом он почему-то ходил в одном и том же долгополом легком плаще неопределенного цвета и такой же кепке. Бокий много лет возглавлял ленинградское управление ОГПУ, а теперь был начальником специального отдела в Центре.

Особое уважение у Короткова вызывали немногие сотрудники с орденами Красного Знамени, плотно привинченными к суконным гимнастеркам. Впрочем, здесь, на Лубянке, порой с не меньшим уважением относились и к тем, у кого был рельефный, из серебра с эмалью знак «Почетного чекиста». Его обладатели пользовались особым пожизненным правом — даже при переводе на другую работу, или вообще уходе на пенсию они по наградному удостоверению могли входить во все здания ОГПУ (кроме тюрем) без пропуска. Позднее, при наркоме НКВД Ежове, этот порядок был отменен. Правда, к тому времени обладателей таких знаков, особенно первого выпуска (1922 года) либо уже не было в живых, либо они сидели в той самой внутренней тюрьме, куда раньше вход им был заказан…

В ОГПУ все любили знаменитого поэта Владимира Маяковского, многие чекисты наизусть знали его стихотворение «Солдаты Дзержинского». Маяковский написал его к десятилетию ВЧК и посвятил своему другу, крупному украинскому работнику Валерию Горожанину. Саша несколько раз встречал поэта на улице — тот жил по соседству, за углом, в Лубянском проезде[5]. А однажды Маяковский вдруг появился у них в ОГПУ. Рослый, широкоплечий, с пронзительными темными глазами, в просторном заграничном пальто фасона «реглан», в заграничных же башмаках на толстенной подошве, с папиросиной в крепко сжатых крупных зубах…

Потом кто-то рассказал Короткову, что Маяковский приходил по личному делу — продлить разрешение на хранение именного пистолета, который ему на юбилейных торжествах в Харькове, тогдашней столице Украины, от имени коллегии ГПУ республики вручил тот же Горожанин. Пройдет два с половиной года, и великий поэт пасмурным апрельским днем застрелится именно из этого оружия…

Значительная часть ответственных сотрудников ОГПУ были, с точки зрения Александра, людьми пожилыми — лет тридцати пяти, сорока, часто большевиками с дореволюционным стажем, активными участниками революции и Гражданской войны. Но еще больше было уже людей молодых, чуть старше самого Короткова — почти поголовно комсомольцы, а то и партийцы. Вот он и-то и будили в его душе чувство белой зависти. В глазах Саши они являлись рыцарями революции и одновременно ее чернорабочими. Страна доверила им обеспечить безопасность государства от многочисленных врагов, как тогда говорили, наемников иностранного капитала и внутренних контрреволюционеров.

Так в душе молодого парня зародилась мечта, поначалу казавшаяся несбыточной: стать чекистом. Может быть, даже разведчиком. Тут в его сознании сливались два потока: безусловное стремление войти в когорту защитников государства трудящихся и революционная романтика. Та самая романтика, что толкала молодых людей тех и последующих лет на покорение Арктики, «Пятого» — воздушного океана, строительство Магнитки, Днепрогэса, Комсомольска-на-Амуре, приводила на добровольную службу в военно-морской флот и пограничные войска. Не исключено, впрочем, что присутствовала в этом и определенная доля черт характера и склонностей, которая называется нехорошим, дискредитировавшим себя словом авантюризм. Это глубоко несправедливо, поскольку именно искателям приключений человечество обязано великими географическими открытиями, находками золота Трои, раскрытием тайн египетских пирамид и технологии изготовления китайского фарфора — всего не перечислить, вплоть до космических свершений наших дней. И то, что последние достижения в этой и других сферах зиждутся на солидной научной базе, нисколько не умаляет известной увлеченности духа — того же авантюризма — самих исследователей-первопроходцев. А потому Нансен, Кусто, Гагарин, Армстронг принадлежат к той же славной человеческой породе, что Колумб, Хабаров, Шлиман и братья Райт.

Авантюризм как любовь и стремление к приключениям, особенно связанным с риском, преодолением опасностей — неотъемлемое свойство молодости, можно только пожалеть тех, кого оно миновало по какой-либо причине, чаще всего — душевной лени и эмоциональной глухоты.

Саша Коротков, как и тысячи его сверстников, был глубоко предан идеям революции и строительства социалистического общества, он был тогда романтиком и в определенной степени склонен к авантюрам, был смел и решителен, обладал сильной волей. Решительность, похоже, он унаследовал от матери, отважившейся, как мы знаем, на поступок и в наши дни, а тогда уж и вовсе неординарный. Укреплению его духа не могли не способствовать и крутые, даже жестокие нравы улицы, для противостояния которым требовалась и воля, и физическая сила.

А потому самой судьбой ему было предопределено не вечно заниматься бесконечным ремонтом и наладкой древнего лифтового хозяйства большого дома на Лубянке, но в один прекрасный день самому стать полноправным членом чекистского сообщества, если угодно — особого ордена со своими особыми же, тщательно скрытыми от стороннего взора уставом и традициями. Чем он станет заниматься в этом сообществе при таком повороте событий, Коротков не представлял. Знал только, что будет очень стараться, чтобы не ударить в грязь лицом, зарекомендовать себя с лучшей стороны. Чем он хуже других, в конце концов.

4
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело