Джекпот (СИ) - "Maxime" - Страница 17

- Нежнее. Не кусать.

Обхватываю её голову сзади, начинаю работать бёдрами, как она учила. Она пялится мне в глаза, приглашая поиграть в «гляделки». Давится, продолжая сосать, из глаз у неё сыплются слёзы. Я представить себе не мог, что она выкрутит ситуацию в такое садо-мазо. Она рыдает, всхлипывает и продолжает сосать. Мне жалко её, но я не знаю, что с этим делать. Она сама хочет страдать. Она придумала эту игру, сама предложила использовать ежа во время секса. А теперь ещё упрямо таращится на меня, зарёванная, но непокорная. Я трахаю её, как мне нравится.

Постепенно она привыкает, она выплакалась, напряжение в еже спадает. Она сосёт расслабленно, веки опустила. Это странное приятное ощущение власти: знать, что ей нельзя возбуждаться, делая мне минет. Только я получаю удовольствие, только я решаю, когда ей можно возбудиться, только я пользуюсь её ротиком по своему усмотрению. Только я могу освободить её из заточения и приказать кончить.

Неожиданно чёртик в моей голове шепчет: «Заставь её страдать! Ты ведь можешь и это!»

Ставлю её к стене, задираю платье и легко вхожу сзади, как в масло. Начинаю трахать, ускоряя темп. Хватаю за груди, нежно кручу соски. Её анус вдруг просыпается и начинает жадно сосать меня, почти как ротик, но сильнее. Гораздо сильнее. Выхожу из неё, разворачиваю и целую так страстно, как только могу.

«Уж это точно должно её завести!»

И действительно: во время поцелуя она неожиданно стискивает плотно зубы, выпячивает глаза, таращится, жмурится - она готова лопнуть от боли. Я присасываюсь губами к соскам. Ёж дёргается в экстазе, вгрызаясь в плоть. Мириам опять ревёт, покрываясь слезами.

Но постепенно и эта эрогенная зона теряет чувствительность, приученная к наказанию за возбуждение. В таком состоянии поворачиваю её к стенке и вгоняю член в каменное заляпанное смазкой кольцо сфинктера. Она по-прежнему сильно сдавливает меня, пританцовывая на шпильках. Я трахаю её что есть мочи, рычу, вгоняя член в зажатый анус, который совсем недавно принял бы полено, который теперь не принял бы и мизинец. Моё возбуждение передаётся ей. Сильнее тру соски, от которых у неё железный стояк. Соски не помнят боли в сочетании с анусом и радостно наливаются кровью. Она орёт, как ненормальная, сжимаясь ещё больше. Как будто боксёр схватил мой член в кулак и пытается выжать его, как лимон. Я уже не смогу вырвать из неё член, даже если сильно захочу. Просто дёргаюсь внутри, как кобель, прилипший к сучке. Головка разбухла, как гайка на болте, и не может вырваться. С трудом взрываюсь, продавливая внутрь узкие болезненно-острые струи спермы.

Торчу в ней ещё минут пять, прежде чем ёж расслабляет челюсти и её анус начинает проявлять признаки жизни. Кровь с трудом отливает от члена, и я наконец выхожу из неё.

14

Быть Господином - большая ответственность. Это становится очевидным, как только видишь, какое воздействие доминирование оказывает на человека.

Мириам - такая уверенная и весёлая на камеру - после шоу возвращалась к образу стыдливого подростка. Когда мы сблизились, она рассказала мне, что не раз обжигалась при знакомстве. Её предавали, разоблачали, перешёптывались за спиной. Незнакомые люди пялились на неё. Она шокировала, пугала, вызывала притворное сочувствие, нездоровый интерес. Парни искали в ней экзотики. И отношение к ней было соответствующее:

- Ты же парень. Знаешь, чего я хочу, а ломаешься, как баба.

Она, как магнит, притягивала к себе извращенцев. Чувствовала себя уродом, фриком, таким же извращенцем, которого за деньги показывают в интернете, которого богатые используют для своих утех. Она так привыкла к этой роли, смирилась с ней, что не представляла жизнь иначе. Она не умела зарабатывать деньги, могла только выставлять своё тело напоказ и продавать его. Она бы давно отрезала себе это вымя, если бы не страх остаться никому не нужной без средств к существованию. И ещё она боялась, что перестанет испытывать оргазм. Этот замкнутый круг загонял её в тупик одиночества.

Со мной она почувствовала себя женщиной. Желанной, красивой. Я, сам того не замечая, оказывал ей мелкие знаки внимания: пропускал вперёд, вызывался поднести сумку, если возникала такая необходимость, помогал снять куртку, иногда дарил ни к чему не обязывающие розочки, говорил комплименты, флиртовал, шутил - в общем инстинктивно делал всё то, что сам не воспринимал как ухаживания.

Она искала во мне защитника, который бы оградил её от жестокости мира, Хозяина, который бы позаботился о ней, принял бы решения, которых она так боялась, человека, который бы взял на себя вину и ответственность за то, что с ней происходит.

Когда этот тяжкий груз свалился с плеч Мириам, она словно расцвела. В это тяжело поверить, но она становилась собой, только когда входила в роль Рабыни. Именно в этот момент она по-настоящему освобождалась от оков страха и вины. Её фальшивая жизнь заканчивалась, как только она надевала ошейник, её настоящая жизнь полная свободы и безумной страсти начиналась, как только она становилась на колени перед Хозяином.

Всё это я осознал не сразу. Мириам ничего не скрывала, только высказывала опасения, что я брошу её, как только мне надоест с ней возиться. Я же, напротив, волновался, что не справлюсь с поставленной задачей. Я не умел причинять боль, унижать. С раннего детства я сам часто становился предметом насмешек и издевательств. Мне была противна сама мысль глумиться над кем-либо, тем более над Мириам.

Но, как оказалось, даже унижать можно, испытывая любовь и уважение.

###

Через пару недель после болезни, которую Мириам подцепила в кинотеатре, произошёл примечательный случай, запустивший череду событий, навсегда изменивших нашу вялотекущую жизнь.

В то воскресенье перед шоу Мириам сразу вошла в роль Рабыни. Она хотела, чтобы я повелевал. Просто стимуляция трах-машиной, подключённой к интернету, не заводила её так сильно, как мысль о том, что я сижу в соседней комнате и руковожу процессом. Что это я управляю трах-машиной, разгоняя анальный стимулятор до десяти проникновений в секунду, я решаю, когда наступит оргазм.

- Господин хочет, чтобы я сегодня кончила? - Мириам стоит в коленно-локтевой позе, разогретая, готовая к путешествию в один конец.

Родни ушёл, я сам пристёгиваю трах-машину.

- Да. Не сразу, минут за пять до конца, - рассеянно поправляю ремешки, стягивающие круглую попу, убеждаясь, что они хорошо сидят.

- Ровно пять?

С сомнением смотрю на неё:

- А ты что, можешь ровно?

- Если прикажите.

Усмехаюсь:

- Ну хорошо. Давай ровно пять.

Возвращаюсь в операторскую, включаю камеры.

«Ровно пять!» - тихо смеюсь про себя, сдерживаясь, чтобы не заржать, как осёл.

Всё как обычно: разогрев, знакомство с игроками, весёлое общение, первые симптомы наступления оргазма - Мириам открывает рот, обнажая белоснежные зубы, морщится. Затем я постепенно отключаю фаллостимулятор, входим в анальный режим. Расслабленный полёт на высоте двух проникновений в секунду. Цена детская - всего 30 токенов за проникновение. В чате каждую минуту автоматически выводится оставшееся время. Игроки знают, что Мириам не спешит расставаться с оргазмом. Все ждут последних двух-трёх минут, когда всё и решится. Скорость с недавних пор привязана к оставшемуся времени - чем меньше времени, тем скорость выше. От меня мало что зависит, я слежу только за безопасностью и соблюдением правил. Если Мириам не кончит, то весь призовой фонд перейдёт на следующий раз. Джекпот, как в настоящей лотереи. Собственно, сегодня третий такой случай. В прошлый раз Мириам не кончила, потому что я ей, видите ли, приказал. Тогда она меня точно так же спросила: