Точечный удар - Байкалов Альберт - Страница 43

Взяв Марту за плечи, он заставил ее подняться с пола и заглянул в глаза:

– Ты говоришь глупость!

– Тогда я сдамся милиции! – ошарашила она его ответом и неожиданно успокоилась. Освободившись от рук Антона, вернулась на свое место. – Я все продумала. Документов, которые бы рассказали о моем прошлом, нет. Я об этом позаботилась. Мое прямое участие в боевых действиях недоказуемо. В Москве я никого не убивала и в федеральном розыске не числюсь. – Она как-то странно посмотрела на Антона и ухмыльнулась. – Приду и расскажу, как они хотели заставить меня выполнить один-единственный заказ.

– Зелимхан выкрутится, – осторожно сказал Антон. – В конечном счете рано или поздно он расправится с тобой.

– Ты прав. – Она сунула руку за спинку кресла и, к удивлению Антона, извлекла из хитроумно замаскированного кармана «глок» с привинченным прибором бесшумной стрельбы.

– Не хило, – завороженно глядя на пистолет, пробормотал он. – Откуда у тебя это?

– От верблюда, – фыркнула она. – Тогда утверждаю первый вариант. Сегодня, в пять, он поднимается сюда. Вещи я заранее собираю и укладываю в сумку, которая уже будет стоять в шкафу прихожей. Деньги всегда предусмотрительно храню уже в пакете, на дне мусорного ведра. На сборы, как видишь, ноль минут времени. Как всегда, он попросит напоить его кофе и усядется вот на это место перед телевизором. Как барин, – хихикнула она. – У него из-за спинки торчит только макушка. Я выхожу за пистолетом на кухню…

– Зачем ты мне это говоришь? Неужели не боишься?

– А чего мне тебя бояться? – неподдельно удивилась Марта. – Где твой пистолет? Правильно, – проследив за его взглядом, усмехнулась она, – под диваном. А мой вот.

Антону стало не по себе. По спине пробежали мурашки и бросило в пот. Ноги предательски затряслись.

– Брось свои шуточки, они мне неприятны, – стараясь скрыть страх, проговорил он, едва ворочая пересохшим языком.

– Это не шутка. Я хотела тебя застрелить еще ночью…

Теперь Антону было не до шуток. Неожиданно перед глазами промелькнула увиденная по телевизору сцена, как самка какого-то насекомого поедает своего самца после совокупления. К горлу подступил тошнотворный комок.

Что это? Сумасшествие загнанной в угол паучихи, истерика или новое испытание на прочность? «Родимов не рассчитается, если выживу», – неожиданно подумал он и рассмеялся. Нет, у него нет задачи разбираться в проблемах одного запутавшегося человека! Молниеносным движением правой руки он смахнул в лицо истерички со стола чашку с не успевшим остыть кофе, одновременно упав на пол, и вскочил, уже переместившись с линии огня. Спуск «глока» туговат, а реакция даже у мастера спорта по биатлону хуже, чем у профессионального офицера военной разведки.

С перекошенным от неожиданности лицом и с застывшим в открытом рте криком Марта вместе с креслом полетела на пол. Мгновение – и пистолет в руках Антона.

Марта долго не могла прийти в себя. Лежа, связанная ремешком собственной дамской сумочки, на полу, она тяжело дышала. Больше не раздумывая, одновременно кляня себя за пережитую слабость, Антон позвонил Зелимхану и, уйдя на кухню, принялся, как ни в чем не бывало, готовить себе омлет.

Умаров не заставил себя долго ждать. Явившись с Доку, он прошел в комнату и, выслушав Антона, велел своему помощнику развязать женщину. Усевшись на полу, Марта принялась растирать затекшие запястья, глядя на окруживших ее мужчин затравленным взглядом.

– У тебя нож есть? – Лицо Умарова, наконец принявшего решение, как поступить со строптивой дамой, было сосредоточенно хмурым.

Кивнув головой, Рамзанов поднял полу пиджака и вынул здоровенный тесак.

У Антона неприятно заныло под ложечкой. Происходящее не походило на розыгрыш.

– Принеси со стола в кухне скатерть, – велел Умаров.

Дождавшись, когда Антон вернется, он велел бросить ее на пол и, расправив ногой, посмотрел на Марту:

– Ляг на нее, а то кровью пол испачкаем.

У Антона екнуло сердце. Он представлял сейчас ее состояние.

Между тем женщина, то ли до конца не осознавая, что происходит, то ли понимая безвыходность ситуации, а может, принимая предстоящую процедуру как божью кару за совершенные до этого момента грехи, безропотно подчинилась. Именно этого момента он не мог вынести.

– Может, вывезем ее за город?

Зелимхан вздрогнул и удивленно посмотрел на Филиппова:

– Зачем? Вечером я отправлю машину с людьми, и они ее вывезут. Приступай, – поторопил он Доку.

Подшагнув к Марте, тот ловко схватил ее за волосы и сноровисто задрал голову.

Вскрикнув, литовка изловчилась и, проявив неслыханную гибкость, развернулась всем телом к Умарову:

– Зелимхан! Я не поняла!

Ее взгляд был безумен, а бледное лицо исказила судорога.

Зелимхан рассмеялся:

– Оставь ее, Доку! – Он перевел взгляд на Антона. – Прости, брат. Я не успел ее предупредить о том, что уже давно доверяю тебе. По старой памяти она провела проверку.

Филиппов, догадавшийся об этом без подсказки, изобразил на лице обиду:

– Вы со всеми так поступаете?

– Нет, только с тобой, – сделавшись серьезным, ответил Умаров. – Я тебе все объясню позже. А пока поезжай в деревню, где они жили, – он покосился на все еще сидевшую на полу и до конца не пришедшую в себя Марту. – Там, на чердаке, сразу слева от входа, под опилками, найдешь сумку. Отвезешь ее Фаризе. Скажешь, чтобы хорошо спрятала ее у себя на квартире. Хозяину же дома в сахарницу забросишь несколько кусков рафинада, который тебе сейчас даст Доку. Этот человек нам больше не нужен…

Алексей Григорьевич встретил Антона без особой радости. Он даже заметил в его глазах тревогу.

Видимо, старик понял, с какими людьми имеет дело, подумал про себя он, забираясь по старой, скрипучей лестнице на чердак.

Без труда отыскав спрятанную спортивную сумку и заглянув в нее, Антон увидел сшитый из прорезиненного материала пояс шахида. Он разложил его на полу и задумался. Судя по весу, в нем было как минимум четыреста граммов пластида. По центру, где-то в районе живота, если его надеть на человека, было металлическое кольцо от осветительной ракеты, приспособленное для подрыва. Зная, что в подобные игрушки террористы научились ставить дистанционный взрыватель, принцип действия которого чаще всего основывается на использовании обыкновенного пейджера, он осмотрел адскую машинку более тщательно. Обнаруженный небольшой кармашек с разъемами для батареек подтвердил его предположение. Осторожно надрезав шов пояса, он вынул дистанционный взрыватель и положил в карман, после чего обезвредил и основной.

Хозяин дома сидел на лежащих вдоль забора бревнах, о чем-то сосредоточенно размышляя. Увидев Филиппова, помрачнел.

Антон подошел к нему и сел рядом:

– В общем, так, отец. – Он внимательно посмотрел на старика. – Ты, я вижу, все понял…

При этих словах Алексей Григорьевич втянул голову в плечи и сокрушенно вздохнул:

– Видимо, суждено мне на роду прожить никчемную жизнь и так же никчемно умереть. – Он перевел взгляд на Антона. – А другого выхода у вас нет. Я не буду молчать…

– Есть у тебя выход. – Антон похлопал его по худому плечу и встал. – Не буду я тебя убивать, а вот молчать пока тебе придется. И еще, на время ляг в больницу или просто уезжай куда-нибудь. Только никому ничего не говори.

– А как же… – хотел он было что-то спросить, но Антон не дал ему договорить:

– Эти люди ничего уже не смогут сделать плохого. Поверь мне.

С каждым днем Лариса все больше и больше понимала, что не испытывает к Масуду прежних чувств. Нет, она не имела ничего против продолжения их отношений и по-прежнему была готова выйти за него замуж, просто в один прекрасный день, проснувшись раньше Масуда и долго разглядывая его лицо, вспомнила кем-то давно брошенную фразу «излюбилась». Вроде того, как говорят про спортсменов – выработался, а про писателей – исписался. Она много слышала о том, что только первое время после свадьбы люди испытывают любовь. Постепенно, правда, не у всех одинаково, она сменяется привыканием. Почти одно и то же, как говорят многие. Если сходятся характерами, то счастливо продолжают жить дальше, нет, легко разбегаются. В то утро Лариса поняла, что тоже привыкла к Масуду. Любовь прошла. Несмотря на длительную разлуку, она любила его и постоянно думала о нем. Создав в душе образ, постепенно свыклась с ним, словно это был настоящий и живой человек. Живя с виртуальным Масудом, Лариса почти ничего уже не испытывала к реально появившемуся человеку. Она по-прежнему хотела заботиться о нем, получать ласки и ощущать на себе его взгляд. По-прежнему доставляло удовольствие видеть его улыбку, но все это было уже не так, как раньше. Не было той страсти, готовности к самопожертвованию и целого букета самых разных волнений и переживаний.