Три года счастья (СИ) - "Kath1864" - Страница 80

Захлебывается бессилием и страхом, с трудом осознавая, что кошмар с темными локонами ниже плеч и блеском на губах оказывается самой настоящей реальностью.

Она реальна, приближается к ним и улыбается.

В голове шепотом на повторе “улыбайся-улыбайся-улыбайся” и желание сцепить ладони на одном конкретном горле жжет кожу ладоней. Это ведь произошло из-за Пирс, она подвергла их опасности, но почему Шон винит себе? Себя винить легче, потому что ты думаешь, что контролируешь ситуацию.

Он видит на стене дома отражение собственной тени, а в глазах паника-безумие на дне радужки, когда Кетрин представляется и целует в щеку его мать. Насколько же ужасной будет месть стервы?

Жизнь катится куда-то в бездну слишком быстро, что Одри не успевает ни привыкнуть, ни смириться, а потому в ней просыпается желание отчаянно царапается, толкается, на удивление, не хочет умирать. Героизм сидит внутри ее. У нее из живых родственников только тетушка по линии отца, которая уже давно живет в Норвегии. Она могла потерять Шона, и не один раз. У нее нет смыла жизни и она вправду не понимала своего дара, предназначения, и это привело ее к химической зависимости. Теперь же у нее есть возможность, если не забыть, то попытаться собраться с последними силами и начать все заново в месте, где ее никто не знает, не знают о ее грехах и прошлом. У Пирс всегда есть план на изощренные пытки и попытки добиться того, чего она пожелает . Парочка новых трупов, не проблема для нее.

— Моя подруга пробудит здесь до утра и уедет в Галифакс, - говорит вышедшая из тени Одри, спешит обнять Леффи.

— В нашем доме всегда рады гостям, -улыбается женщина.

— Спасибо за вашу доброту, Мисс Фреу, - вмешивается Пирс.

— Мне даже страшно подумать о том, как же вы напугались за нас, - крепче обнимает женщину.

— Как будто, я побывала в Аду, - на выдохе говорит она. — Но не об этом сейчас.

Идем те домой я накормлю вас и позвоню твоему отцу, нужно его успокоить.

Пирс умна и в гневе неуправляемая - теперь Шон знает это.

Он целует Одри, наигранно и на глазах матери, когда они садятся за стол. Ее жизнь - череда ошибок, неправильных решений и попросту глупых поступков. Но сейчас она улыбается.

Кетрин же говорила, что нужно улыбаться, играть свою роль до конца.

Шон шепчет что-то про любовь и вечность, а в голове у нее серый шум непрерывным потоком.

Играть до последней минуты.

— Вы уже планируете свадьбу? Это хорошо, что вы теперь будите жить с нами. Будет много гостей. Обязательно пригласим соседей.

— Мы подумываем о том, чтобы снять жилье, но свадьба определенно будет здесь и гостей будет достаточно. Я погорю с отцом и надеюсь, он что-нибудь придумает насчет работы. Одри подготовила наши резюме.

— Хорошо сынок, но сегодня Кэмп идет в бар вместе с друзьями.

— Среда. Я уже и позабыл об этой традиции отца и его друзей. Я пойду вместе с ними.

— Среда, но я не понимаю, зачем нужна эта традиция?

Сын – гордость отца. Кэмп Фреу, не верит своим глазам, когда вернувшись с работы, переступая порог дома видит своего сына : веселого, улыбавшегося, полного жизни.

Нет сильнее любви к сыну. Он ведь не верил своим глазам, сдерживает слезы, ведь недопустимо то, чтобы мужчина проливал слезы. Кэмп переживал не меньше матери, просто легче все скрыть и пусть другие думают, что это безразличие. Мужчинам привычное скрывать эмоции. Мужчины тоже готовы пожертвовать многим. Мужчины тоже боятся. У мужчин тоже сжимается сердце.

Кэмп не верил, что его сын мертв и если его жена закричала и разбила чашку, плакала, после увиденного репортажа, тот проглотил подступивший ком и боялся сказать себе, что его сын – гордость отца мертв. А вдруг?

Он просто не осмелился вбить себе это в голову, и хорошо, что не вбил. Да, его вера была слаба, но Кэмп не упал, не заплакал и не сдался, не сошел с ума.

— Сынок…

— Отец…

Сколько он сходил с ума? Не важно, ведь сейчас его сын по-мужски жмет руку и этот жест можно назвать проявлением любви, особой, мужской.

Мужчина, в висках которого седина улыбается, не сдерживает слез прижимая к себе сына, как только тот протягивает ему руку.

— Сегодня никаких споров, папа.

— Мы всю жизнь спорим, Шон.

— Тогда, ты пойдешь на уступки и мы идем в бар после ужина? Я давно не видел Ади, а он качал меня на руках, когда мне было четыре.

— А сейчас ты уже совсем взрослый сынок… Как же быстро летит время.

Время и вправду летит быстро. Ночное небо, звезды. Кетрин успокаивается только тогда, когда дверь закрывается за спинами Шона и его отца. Лучше им и вправду уйти в место, где хорошо, где выпивка и где им не навредят. Она наблюдает, помогая матери парня вытирать посуду, ведь Одри сослалась на то, что ей нужно было разобрать вещи, но в реальности Одри должна сделать копию лекарство.

Полночь.

Пирс доверяет ей и пусть сейчас Одри сама не своя, когда в комнате загораются свечи и флакон с вытяжкой из вербены обращается точную копию лекарство лежащего в сундучке.

Она только начала понимать и за это время заклинание, которое ей дала Кетрин.

Только Одри начала бороться и приняла вызов судьбы.

Ей было страшно, но она справится. Теперь хотя бы она начнет контролировать свое тело и силы.

Внутри у нее все разбито вдребезги, внутри у нее отрицаемая любовь, которая рвет изнутри мышцы и сухожилия, внутри полное осознание проигрыша.

Кетрин Пирс проиграла любви.

Кетрин Пирс так дорожила своей свободой, но в один миг отреклась от свободы ради Элайджи.

Отреклась.

Стук ее каблуков отпечатывается на стенке черепа, что Одри даже не оборачивается, когда открывается входная дверь в комнату.

Кетрин улыбается видя в руках Одри копию лекарство.

— Получилось…

— Заклинание сработало. Спасибо за подаренный гремуар.

— Ты сохранишь лекарство пока я не вернусь.

— Ты желаешь, чтобы у дома родителей моего жениха собрались вампиры желающие заполучить лекарство?

— Иногда нужно быть ядовитой, чтобы отравились те, кто пытается сожрать. В гремуаре есть заклинание скрытия, которое будет связано с твоей жизнью. Пока твое сердце бьется вас никто не найдет.

— Спасибо…

— Всегда пожалуйста… Верни мне мой iPhone.

— Ты сказала, чтобы я надела на тебя смирительную рубашку, свернула шею, убила, спалила на солнце, если ты попросишь его вернуть. Желаешь позвонить ему? Ты же никогда не проигрываешь. Великая и безжалостная Кетрин Пирс проигрывает любви? Мне уже интересно…

— Да, ты услышала это. Пошло все к черту, потому что я больше не желаю притворяться, что не желаю слышать его голос. Я не могу забыть, не знаю, где он. Сколько еще мне сходить с ума?Сколько еще раз, я должна разбиться вдребезги, чтобы наконец-то стать счастливой? Я запретила себе влюбляться, запретила себя любить. Сейчас этот закон полетел к чертям. Лучше верни, если не желаешь, чтобы этот милый город обратился в груду камней.

Ей хотелось плакать, но глаза были сухие. Слезы жгли ей грудь, душили ее, но не могли пролиться. Она притворялась, но готова была покориться любви, упасть замертво на этот пол. Кетрин Пирс была признать свое поражение, то что проиграла любви. От себя не убежишь. От любви не убежишь. Кетрин Пирс должа не знать это и знает. Знает, но почему она покорилась любви? Ее вина в том, что она полюбила и падает в пропасть.

Больше не может притворяться, что не любит.Майклсон проник под вены, смешался с алой кровью, стал частью ее, заменил прежний ее мир собой.

Легче держаться и отрицать.

Больше не в силах бороться.

И это проигрыш.

Великий проигрыш Кетрин Пирс, когда Одри кладет ей в ладонь белый iPhone, а брюнетка закрывает глаза. В сердце Одри живет любовь, и она понимает Кетрин. Понимает с чем связаны все переживания Пирс, что она чувствует. Понимает, что если у Кетрин, в глубине души были и чувства к Майклсону, то все бы закончилось проигрышем. Это в любом случае закончилось бы проигрышем, ведь играя с любовью ты не знаешь правил игры.