Троекон. Третий путь (СИ) - Слимпер Николай Николаевич - Страница 13

-- Нет-нет, спасибо. Мы не пьем на работе... А где же остальные члены Совета?

-- Где находятся некоторые, мне не ведомо, занимаются личными делами, полагаю, но остальные на третьем этаже, отдыхают, читают книги и все такое. Они могли бы и здесь, но предпочитают читать в одиночестве. Я мог бы позвать их, коли надо.

-- На самом деле, было бы неплохо поговорить со всеми разом, дабы не повторяться.

-- Боюсь, все соберутся только ближе к вечеру, да и то, если не найдут какой другой ночлег.

Лютер мог бы состроить недовольную мину, начать кричать и пригрозить мерами, если все не соберутся сию же секунду, но так поступают только глупцы. Молестий давно понял, что ничего не пугает человека так сильно, как ледяное спокойствие его оппонента. Ни единым мускулом на лице не выказывать своих истинных мыслей, и собеседник изойдется догадками о твоих помыслах, начнет нервничать и сделает ошибку. А главное -- осознает, кто здесь по-настоящему верховодит.

Лютер не собирался ждать весь день, когда отыщутся все члены Совета, тем более его обуревала уверенность, что они нарочно не станут особо торопиться, а тогда ситуация перейдет в их руки.

-- Тогда созовите всех, кого сможете. Сейчас же. -- Он говорил уверенно, но старался не использовать приказной тон, поелику власть имущие часто обижаются на подобное к себе отношение, пусть и более чем справедливое.

Ачукалла пожал плечами и отправил одного из слуг наверх, а сам тем временем предложил гостям присесть. Конечно, после прохладной улицы хотелось расположиться у камина с резным порталом из светлого камня, но за столом как-то удобней, и нет необходимости сидеть к членам Совета полубоком либо постоянно вертеть головой.

Вниз спустились три человек, естественно, как и ожидал Лютер, они особо не торопились, словно решив прежде дочитать свою книгу. Судя по тому, что все трое спустились одновременно, читали они одну книжку на троих, но можно было быть уверенным, спроси их, о чем она была, никто не найдет, что ответить.

Глава Совета, естественно, не смог запомнить приветствия Лютера, а потому не смог его представить. Самому молестию представляться надоело, но на подобные случаи его и сопровождал прислужник.

Все присели за прямоугольный стол: четыре члена Совета с одной стороны, викаране с другой. Первые ерзали и переглядывались, словно взглядом говоря, мол, начинай ты разговор, я не знаю, что сказать.

Когда один из них все же решился прервать гнетущую тишину и даже открыл рот, заговорил Лютер:

-- Сколько всего человек в Совете?

-- А... девять, -- запнувшись, ответил тот, кто открыл рот.

-- Значит, здесь меньше половины.

-- Мы просто не ожидали, что нас посетят столь достопочтимые гости, потому мы и не подготовились как следует. Кабы вы предупредили заранее... -- Ачукалла развел руками.

Лютер ухмыльнулся про себя. А ведь и не поспоришь. Несомненно, они знали о присутствии в городе "достопочтимых гостей", но именно хозяин обычно приглашает гостей, а не гости напрашиваются на порог. В данном случае, можно сказать, вышла ничья, никто не стал прогибаться под мнимой властью другого.

-- Еще на пути к городу у меня было к вам много вопросом, но не успел я переступить через порог, как их число непременно возросло.

-- Что ж, мы готовы ответить на любые вопросы, коли знаем на них ответы.

Лютер вздохнул. Он не знал, пользуется ли в этом городе популярность игра разума, но теперь был практически уверен, что местные власти как минимум о ней наслышаны. Ачукалла заявил, что они готовы ответить на любые вопросы, однако забыл добавить, что ответы будут обязательно совершенно честными.

-- Тогда как насчет вчерашнего происшествия?

-- Вы о взрыве на холме? Мы слышали, там обнаружили тела Убийц из Манона. Неужели шпионы?

Если здесь все же и пользовались игрой разума, то очень неумело. Или наоборот. Возможно, этот Ачукалла специально играет роль недалекого и непонимающего. За время своего пребывания на посту молестия, да и до этого тоже, Лютер привил себе привычку никому не доверять. Сначала глава Совета говорит, что знать не знает о викаранах в городе, а теперь заявляет, что не просто слышал о происшествии на холме, а осведомлен о погибших. Какие-то отрывистые у него получаются знания.

Если он решил сыграть, то явно ошибся в противнике.

-- Возможно, -- отозвался Лютер. -- Это как раз касается другой темы, о которой я хотел с вами поговорить. Думаю, вы прекрасно осведомлены о том, что король Гедорна собирается развязать войну с этой страной, и наращивает свои войска на границе.

-- Конечно, мы слышали, но все же не уверены в серьезности ситуации. Их король еще до Войны Роз грозился захватить южные земли, но пока это только остается словами.

-- Отнюдь, -- заметил Лютер. -- Мы как раз идем из Асидии. Подле города стоит войско короля Кауса в тридцать тысяч солдат. Похоже, он относится к словам короля Морроса более чем серьезно. Не сегодня-завтра начнется настоящая война, если уже не началась, странно, что вас никто не известил. Возможно, у вас и нет большого числа людей, но я слышал, к западу отсюда находятся кузницы. Оружие лишним не бывает.

Если кузницы столь же запущены, как и сам город, то вряд ли оттуда может выйти что-то стоящее, однако в бою жизнь может спасти даже ржавая железная палка, Лютеру ли об этом не знать.

-- Вы правы, абсолютно правы, однако нам не поступало заказов. Сейчас на кузнях в основном создают всякую домашнюю утварь да чинят поломавшиеся мечи. Но если надо, наши умельцы скуют и новые клинки. Нам бы только заказа дождаться, да своевременной оплаты.

Поломавшиеся мечи. Лютеру трудно было понять, как это местные вояки умудряются ломать свое, с позволения сказать, оружие. Возможно, они просто так сильно ржавеют, что рыцари не могут вынуть их из ножен; это больше похоже на правду.

Следующей темой зашел разговор о состоянии самого города.

-- Мы самый южный город самого южного государства Орлиного Континента, если не считать Ледяные земли, -- развел руками глава Совета. -- У нас практически нет финансирования, и если вы заявляете, что столица готовится к войне, о нас и вовсе забудут. Вы были в нашем городе раньше, господин молестий?

-- Нет, не приходилось. К счастью.

-- Значит, вы не знаете, какого? здесь зимой. Буквально через полтора месяца здесь все замете снегом, и никто не сможет ни выехать из Эфера, ни приехать. Горы Пиллан защищают нас от большинства ненастий, но зимой ветер меняет направление, и горы превращаются в непреодолимую преграду для северных ветров. Нам каждый год приходится бороться с последствиями паводков. И разве короля это заботит? Нисколько. Мы каждый год примерно в это время вместе с созревшими злаками отсылаем королю челобитную с просьбой выделить нам из казны немного денег на ограждение реки хотя бы земляными валами. Обратно приходит лишь оплата за пшеницу. Понимаете, в каком мы положении?

Лютер понимал. Примерно так же ощущали себя почти все города после войны. Первым всегда восстанавливают столицу, а затем волна строительства расходится дальше. Эфер был так далеко от стольного града, как это только возможно для города, достаточно крупного, чтобы называться таковым, однако войны здесь и в помине не было, и местные правители, судя по всему, делали все возможное, чтобы так оно и оставалось впредь.

Если сюда вдруг приедет проверяющий, он наверняка решит, что от города попросту нечего взять, кроме пресловутой пшеницы, которая по пути к столице наполовину съедается долгоносиками. Подобного не происходило во времена царствования магии, но Лютер об этом думать не желал.

Сама по себе магия не зло, но злом являются люди, которые ею владеют. Однако подобным взглядам придерживаться было опасно, поэтому молестий старался держать сии мысли при себе.

-- Все это лишь отговорки, -- заявил он. -- Стойки моста вы смогли обить железом, но это лишь потому, что он является прямым путем к цитадели, по которому вы и сами передвигаетесь. Однако ваша главная задача -- обеспечение граждан всем необходимым. Когда сюда будет назначен наместник, все переменится.