Чудесная страна (СИ) - Егоров Валентин Александрович - Страница 80

Ивэн вспомнил, что могут означать эти слова Пятени.

Они означали, что через три дня на Ксанф обрушится самая настоящая смерть степняков, звездный десант рейнджеров, которым ему будет некого противопоставить. Тяжелые и шагающие танки сотрут в порошок конницу степняков и любое его пехотное подразделение, если же и после атаки бронетанковых сил на поле боя останется кто-либо живой, то на него обрушатся штурмовики и бомбардировщики рейнджеров…

В этот момент мысли Ивэна были перебиты поступившим сообщением о том, что через пять минут один из старейшин официально объявит о новом великом хане каганата Ксанф!

К вечеру бои шли по всему городу, но гренадерский и пластунские полки медленно, но верно вытесняли конные части Ойюк хана, который отказался признать законную власть каганата, и вывести свои войска из столицы Мессы. В городских условиях, особенно на узких улицах, конским полкам Ойюк хана было совершенно негде развернуться, чтобы всесокрушающей конской лавой накатиться на врага и погрести его под телами ящеров и собственными телами наездников. На одной из таких городских улиц, где жили одни бедняки, пластунский пол положил весь Ногайский полк противника, который только начал втягиваться в город для того, чтобы прикрыть штаб-квартиру войск Ойюк хана.

Это столкновение для обеих сторон оказалось полной неожиданностью. Пластунский полк отправился занимать позиции в город и передвигался тремя батальонными колонными по трем параллельным улицам. Ногайский полк одной походной колонной по четыре человека в ряд уже двигался им навстречу. Когда разведка пластунов донесла командиру полка о появлении противника, то тот проявил мудрость и приказал бойцам средней колонны освободить улицу, взобраться на крыши бедняцких мазанок и оттуда луками и арбалетами поражать врага. Вскоре средняя улица превратилась в место гибели практически всего Ногайского полка, восемьдесят два процента бойцов и офицеров этого полка были ранены или убиты в течение тридцати минутного навесного и прямого обстрела стрелами лук и болтами арбалетов.

Энергетические арбалеты в руках русиновских пехотинцев показали себя наиболее эффективным и часто используемым видом оружием в боях на городских площадях и улицах. В течение быстротечной схватки боец с таким арбалетом в руках успевал выпустить по врагу обойму из пяти стрел, чтобы ранить или убить одного бойца противника. Ивэн был абсолютно прав, решив, ввести в Мессу только пехотные части, пластун или гренадер оказался в три раза эффективнее в боях в городе, чем конный всадник.

Уже под вечер первого дня боев в столице даже штабные офицеры Ойюк хана поняли, что город они потеряли и начали исподтишка свои конные полки выводить из города. Ойюк хан, как и говорил Менгу хан, действительно оказался безголовым полководцем, он сначала делал, и только после сделанного начинал задумываться о том, а зачем он это вообще сделал. Он поднимал своих конных бойцов и по узенькой улице, где с трудом расходились два горожанина, по которой был также прорыт арык для городских нечистот, галопом летел в атаку. На одной из таких улиц Ойюк хан поломал лапы четырьмя верховым ящерам и погубил до десяти своих бойцов. Одним словом, появление Ойюк хана на каком-либо участке фронте всегда приводило к неразберихе и гибели собственных бойцов.

Когда появилась информация о том, что старейшины пришли к решению и готовы объявить имя будущего великого хана Ксанфа, то многие горожане отправились на центральную городскую площадь, чтобы узнать имя своего нового хана. Туда собрался отправляться и Менгу хан, но, увидев, что Ивэн и его охрана собирается идти на площадь вместе с ними, то он посоветовал им, как чужестранцам, до поры до времени не появляться на этой площади. До настоящего момента Ивэн проклинает себя и свое решение о том, чтобы не ходить на эту площадь, а дождаться появления своего побратима Тахира с результатами голосования в их родовом особняке.

Четыре часа спустя великий князь Ксанфа Тахир в сопровождении эскадрона охраны и с носилками, на котором поилось тело его отца, великого хана Менгу, въехал во двор особняка и мертвецки усталым человеком рухнул из седла верхового ящера на руки своим нукерам. У великого хана не хватило сил на то, чтобы в подробностях рассказать побратиму о трагедии катастрофе, произошедшей на центральной городской площади.

Старейшина подобающим голосом с подобающей интонацией торжественно объявил о том, что следующим великим ханом Ксанфа станет хан… Менгу. Вся площадь тотчас же взорвалась приветственным криком, степным улюлюканьем. Люди повернулись к носилкам с Менгу Ханом, они радостно смеялись, хлопали в ладони, приглашая его на подиум сказать несколько слов народу, собравшемуся на городской площади. К отцу подошел Тахир хан и почтительно помог отцу подняться на ноги и неторопливо направиться к подиуму, на котором пока находился один только старейшина. По мере приближения отца и сына к подиуму приветственные крики только крепли и ширились, народ хорошо знал Менгу хана и любил его.

Старейшина почему-то покинул подиум, когда великий хан Менгу в сопровождении своего сына взошел на него и, поднятием руки, попросил у народа тишины, чтобы по случаю своего избрания великим ханом произнести несколько слов.

И в этот момент пришла беда, черная стрела с белым оперением пробила горло только что избранному великому хану. Великий хан пошатнулся и его тело начало склоняться к полу. Но Менгу хан не хотел просто так и бессловесным умирать, он собрал все свои силы и снова выпрямился. С большим трудом вырвал из горла вражескую стрелу и громко произнес:

— Мой сын Тахир… заменит меня…великим ханом!

Уже практически мертвым великий хан Менгу произнес великие слова передачи верховной власти в каганате Ксанф своему сыну, народ услышал эти слова, старейшинам больше не нужно было собираться вместе, чтобы решать, кто же будет следующим великим ханом. Поэтому в воздух снова поднялась черная стрела с белым опереньем, чтобы поразить великого хана Тахира. Но на этот раз лучник боялся и не так сильно оттянул тетиву охотничьего русинского лука, стрела не поразила цель, а просто шлепнулась на подиуме у ног великого хана Тахира.

Народ на площади расступился, перед глазами всех собравшихся людей на площади показалась голова и дрожащие руки лучника, это был лучший стрелок из лука личной охраны Ойюк хана. Тут же послышался топот ног верховых ящеров, это сам Ойюк хан вместе с телохранителями стремительно покидал городскую площадь, он не захотел быть растерзанным городской толпой вместе со своим лучником. А народ снова сомкнулся, навсегда под собой похоронив предателя ксанфского народа.

О происходивших событиях на центральной городской улице Ивэну рассказывали и офицеры, и бойцы, и простые горожане, все они сходились на одном, что старик Менгу был бы великим ханом Ксанфа. Но бог его потребовал на службу к себе на небеса, позволив оставить ксанфскому народу своего сына, великого Хана Тахира. Ивэн так и не дождался, когда проснется великий хан Тахир и сам ему расскажет о своем восхождении на престол, войска Ойюк хана перешли к активным действиям и первым же делом своей кавалерией попытались захватить столицу Мессу. Уже под вечер, когда стало понятно, что враг не сможет одной только конницей взять столицу и ослабил свои удары в городе, Ивэн гренадерский полк вывел за городскую черту и посадил его на бронемашины. При первой же возможности, аналогичную операцию он был готов провести и с пластунским полком, оставив столицу под охрану двух провинциальных и плохо вооруженных полков степняков.

Штабисты давно уже подготовили три наиболее подготовленных конных полка, к которым должны были присоединиться гренадерский и пластунский полки для удара по пригородной группировке войск Ойюк хана. Эта группировка состояла из пятнадцати конных полков, отозванных Ойюк ханом из провинций Ксанфа, они не были особенно хорошо подготовлены, но постоянно и угрожающе нависали над флангом войск Ивэна. Словно, предупреждая, что, если он решится нанести удар по большой орде, то обязательно получит контратаку по тылу или во фланг наступающих войск.