Йанто Путешественник (СИ) - Охэйо Аннит - Страница 11

— Ого, что это? — спросил за его спиной Сашка.

Мишка обернулся. Они оказались на круглой, диаметром метров в сто, поляне. Середину её занимал сетчатый купол диаметром метров в шестьдесят и высотой, соответственно, в тридцать. Светло-серый, почти белый, но внутри него было темно.

— Не знаю, — Мишка посмотрел вверх.

Небо было явно вечернее, ясное — но прямо над головой, на высоте, которую на глаз не определить, висела серебристая сфера. Она сверкала, как зеркало, отражая вниз лучи низко стоящего солнца. Под ней тремя лучами расходились фермы с какими-то непонятными штуковинами. Сфера висела неподвижно, хотя никаких опор или даже тросов не было.

— Ни фига себе, — Витька тоже задрал голову. — Что это?

— Не знаю, — Мишка осмотрелся. Ленка тоже обалдело смотрела на сферу, прижимая к груди портфель. Йанто крутился на месте, осматриваясь и принюхиваясь. — Высоко как…

— А это? — Витька направился к куполу и Мишка пошел вслед за ним.

Купол состоял из гладких прутьев или труб толщиной в два его пальца, разделенных трехгранными ячейками — в них прошла бы рука, но не больше. Сплошной — эта сетка уходила вглубь и разглядеть, что там, внутри, не получалось. Примерно через каждый метр из купола росли такой же толщины стержни, увенчанные сферами величиной с футбольный мяч. Чем-то это походило на схему вируса гриппа из книжки.

Мишка подошел вплотную. Прутья в самом деле оказались гладкими, холодными, — но не как сталь, а как дюраль, скорее. Неокрашенные. И, как мальчишка не всматривался, он не мог заметить никаких швов, — вся эта конструкция была словно отлита из цельного куска металла. Она покоилась на сплошной гладкой подошве, уходящей в грунт, и назначение её было совершенно непонятно.

— Залезем, а? — Витька подергал неподдающийся прут, и поставил на другой ногу.

Мишка почесал в затылке, потом посмотрел вверх. Внизу склон купола был почти отвесным, но наверху быстро закруглялся. К тому же, торчавшие из него стержни не дали бы ему упасть, даже если бы он и сорвался.

— А давай, — согласился он. — Заодно и осмотримся.

— А нам ничего за это не будет? — спросила Ленка.

Мишка осмотрелся. Забора или табличек «Не влезай, — убьет!» вокруг не наблюдалось, из чего следовало, что создателям этой вот штуки было откровенно пофиг, залезет кто на неё, или нет.

— Не-а, — честно сказал он.

И полез.

Лезть в самом деле оказалось очень просто, — как по шведской стенке в школе. Торчащие штуковины мешали, но не слишком, да и склон, в самом деле, постепенно становился пологим. Поднявшись на несколько метров, Мишка обнаружил, что остальные присоединились к ним, — в самом деле, не ждать же им внизу, пока они с Витькой смотрят на мир?..

Но подъем оказался всё же несколько длиннее, чем думал мальчишка, — он недооценил размер конструкции. Высота оказалась изрядная, — он даже запыхался, но тут же обнаружил, что может уже просто идти, как по ступенькам, держась за удобно торчащие штуки.

Он оглянулся — и удивленно замер. Высота была уже приличной — метров двадцать — и лес остался внизу. Где-то далеко за ним возвышалось…

Больше всего эта штука походила на пять букв «М», составленных, так сказать, фасадами — попарно торчащие кинжальные пики, резко расширявшиеся книзу и соединенные перевернутыми параболическими арками. У основания они сливались в единый монолит из какого-то черного, как уголь, материала. Чем-то эта штука напоминала готический собор, — но не с двумя башнями, а с целым их десятком, и смотрелась жутковато, честно сказать.

— Смотрите, дом! — крикнул Витька.

Мишка повернулся. В самом деле, слева от «собора» из-за леса виднелась длинная многоэтажка — белоснежная, с черно-зеркальными полосами окон. Справа поднимался колоссальный покатый купол — так далеко, что его очертания были смазаны воздухом. Похоже, что размер его составлял, минимум, несколько километров. Ещё дальше справа из-за леса торчало несколько каких-то тонких шпилей.

Глядя на тени, Мишка понял, что смотрит на север. «Собор» был на востоке, многоэтажка — на юге. Что на западе, он пока не видел, — покатый склон купола поднимался над ним ещё метров на десять.

— Где это мы? — спросил Сашка, догнав его.

— Не знаю, — Мишка вздохнул. Сначала ему показалось, что он попал на Землю, хотя бы и в будущем, — но теперь он надеялся, что ошибся. Видеть на Земле такие вот черные рогатые штуки ему точно не хотелось. — Давай дальше пойдем.

Добравшись до вершины купола, мальчишка замер на несколько минут, отчаянно пытаясь переварить то, что увидел. На западе лежал роскошный ковер зелени, изрезанный золотистыми змеями рек. Низко над ним стояло вполне обычное солнце, — но его окружали какие-то смутные изогнутые квадраты, и Мишка не мог отделаться от мысли, что они парят ЗА солнцем, — а значит, их размер составляет уже миллионы километров. На юго-востоке, за «собором», поднимался могучий зеленый вал. То ли густо заросшая возвышенность, то ли колоссальные деревья, отсюда не получалось рассмотреть. Город был на юго-западе. Многоэтажка возвышалась в каком-то километре, а дальше тянулись почти обычные кварталы тоже белых одинаковых зданий. Ещё дальше к западу блестели серебристые сферы, — может быть, нефтехранилище?

А вот за ними возвышалось нечто, до невозможности похожее на колоссальную букву «А» — два наклонных, сомкнутых у верхушки массива, соединенных толстой поперечиной. Тоже, наверное, дом — но такой огромный, что размер его Мишка даже боялся представить. Рассмотреть эту штуку получше не получалось, — низко стоявшее солнце било в глаза, и она казалась просто темным силуэтом, рассеченным узкими полосками косо освещенных стен.

— Охрненеть, — сказал Сашка, останавливаясь рядом с ним. — Где это мы?

— Это у Витьки надо спрашивать, — сказал Мишка. — Он это рисовал же.

— Я не такое рисовал, — буркнул Витька. — Я рисовал… ну, будущее. Только Йанто перестарался, похоже. Тут просто «Машина времени» какая-то.

Мишка вздрогнул, наконец, осознав, что напоминает ему этот пейзаж: Землю восемьсот какого-то тысячного года. Тот самый пейзаж с огромными дворцами, который увидел Путешественник. Он сам не мог понять, почему так, потом догадался: вокруг не было никакого движения. Ни машин, ни самолетов, — ничего, что говорило бы о присутствии человека. Только шелест листвы и летающие над кронами птицы. В небе там и сям что-то блестело, — какие-то маленькие серебристые баллоны с фермой сбоку, из которой, всегда на на юг, торчал ряд длинных игл, — но они не двигались, словно впаянные в воздух, паря на огромной, должно быть, высоте.

— Куда пойдем-то? — спросил Сашка. — Не век же нам на этой штуковине торчать.

— А туда, — Мишка показал на город. — Куда ещё-то?

Они спустились — как обычно, это оказалось дольше и сложнее, чем подниматься, — и гуськом пошли на юг. Йанто с копьем наготове шел впереди, и Мишка поймал себя на мысли, что без него ему стало бы здесь… неуютно. Он уже видел Йанто, так сказать, в деле, и не сомневался, что с любой неожиданностью тот справится не только лучше их, но и лучше почти любого из взрослых. Тут же при этой мысли Мишке стало почему-то обидно, но вот почему, — он додумать не успел. От поляны отходила явственно различимая тропа, — и от этого на душе стало полегче. Люди явно здесь бывали, — причем, такие, которые не стеснялись ходить пешком.

Вблизи, правда, оказалось, что тропа заросшая, — никто не ходил по ней уже, минимум, месяц, — но это Мишку уже не особенно огорчило. Главное, что люди тут есть, — а ходить сюда, в общем, особенно незачем.

Они нырнули в лес — но всего метров через двести удивленно замерли. Впереди была новая поляна, — а посреди неё стоял дом. Двухэтажный, деревянный, страшно старый, — он перекосился и уже начал разваливаться. Окна и двери выбиты, вокруг лежит всякий хлам, — в общем, обычная развалюха, из которой выехали все жильцы и которая дожидается сноса. Таких Мишка в своей жизни повидал немало. Настораживала лишь островерхая деревянная крыша с круглыми окнами на торцах. Такие ему до сих пор не встречались.