Грани (СИ) - Малов Александр - Страница 23

— Говорили? МЫ говорили? Да ты просто лепетал какой-то бред, думая, что я в это поверю. Почему я? — он чуял подвох. Ему все больше казалось, что тут что-то не так.

"Да тут ВСЕ не так"

Вестник ожидал подобного расспроса. Сейчас он смотрел на Стивена, как на человека, который всю жизнь думал, что земля плоская и внезапно кто-то открыл ему страшную тайну.

Вслух Вестник произнес следующее:

— Потому что ты хочешь жить, Стивен. И я знаю ради чего, — тут Вестник слегка запнулся и юноша заметил, как возле них материализовался Гарри.

— Ваш кофе. Все в порядке?

Стивен посмотрел на Гарри самым спокойным взглядом, который только сумел из себя выдавить и медленно кивнул в знак согласия. Однако Гарри этот жест не убедил.

И все же Гарри решил не вмешиваться и одарив Стивена недоброжелательным взглядом, официант удалился прочь.

— Итак? — напомнил о себе Вестник. — Я вижу, ты не особо рад мне, но ты знаешь, что я сделал ради тебя. Теперь ты должен сделать что-то для меня.

Стивен пытался осмыслить слова Вестника.

«Действительно ли я верю ему? Да, скорее всего именно этот тип и вытащил меня из этой чертовой. Но… с помощью какой-то загробной магии? Чушь. Возможно, он незаметно пробрался в палату и что-то вколол мне. Какую-то новую военную разработку или типа того. То, что возвращает работу мозга в нормальное состояние. Поверить в это тяжело, но… поверить в то, что передо мной Вестник Смерти еще сложнее».

— Я не заключал с тобой договор, — сказал вслух Стивен.

«Хотя я ему не верю, однако нужно прояснить ситуацию».

В ответ на слова Стивена Вестник скорчил гримасу, говорящую что-то вроде: «Да ну!?». Но вышло не очень убедительно.

— Ты сказал «да». Твоя душа кричала «да». Даже тьма вокруг тебя жаждала этого.

С этим Стивен не мог поспорить. Но поверить в то, что это дело рук потусторонних сил было все еще не просто.

"Неужели все это происходит взаправду?"

Тогда Стивен решил перейти в открытое нападение.

— Почему я должен убить кого-то? Ты не можешь сделать это сам? Если для тебя такие просьбы нормальные, то прости, ты обратился не по адресу.

Вестник Смерти посмотрел на Стивена сосредоточенным взглядом. Словно подбирая слова, он выдерживал некую паузу, но все же произнес:

— После некоторых событий я… ослаб. Оказалось, что забрать душу живого человека без последствий нельзя. Даже для меня. Но поверь, тот, кого нужно умертвить, стал причиной гибели двух хороших людей.

"О чем он, черт возьми, говорит?"

Воспользовавшись замешательством Стивена, Вестник решил вернуться в свою стихию.

— Ты не отказал мне. Это хорошо. Это правильно. Ты достоин жизни, но баланс требует равновесия. Недостойный должен умереть.

— А почему вы решаете, кто достоин жизни, а кто нет? Жить хотят все, и я повторяю — я ни о чем тебя не просил!

— Значит, ты хочешь снова вернуться во тьму? Это я могу устроить.

После этих слов Стивена словно бы передернуло.

«Ну уж нет, только не туда. Только не снова».

— А что мне мешает убить тебя? — после минуты молчания спросил Стивен.

Вестник улыбнулся и дотронулся своей рукой своего сердца.

— То, что уже мертво… — тут Вестник сделал небольшую заминку, — умереть не может.

К удивлению Вестника на лице Стивена Баркса появилась улыбка.

— У тебя на все есть отговорки. Моя жизнь важнее другой, а твоя и вовсе не жизнь! Я неплохой, и это дает мне право убить «недостойного». Похоже, вы работаете только с настоящими плохишами а, Кейси? — иронично произнес Стивен, вдруг вспомнив последнее слово, что произнес так называемый голос и немного удивляясь, почему потусторонняя сущность носит вполне человеческое имя.

"Кейси Диггенс. Нет… Кейси"

Тут же потеряв былое спокойствие, Вестник вдруг ударил кулаком по столу. Это не ушло от внимания Гарри, однако глядя на Стивена, тот лишь пришел в еще большую растерянность.

Юноша оставался крайне спокоен.

"Кейси".

Вестник отчетливо понимал, что это имя ему не принадлежит. И ему не принадлежит ни прошлая, ни настоящая жизнь человека, носящего это самое имя. Но Вестник осознавал одно: он чувствует эту женщину.

"Кейси".

В голове Вестника Смерти мелькали тысячи разных картинок. Как будто он стоял в комнате охраны и наблюдал за десятками камер, каждая из которых отображала события, сливающихся в одну большую жизнь.

Кейси Диггенс была неплохой женщиной. Она придерживалась строгих правил, а как показывает практика, такие женщины добиваются всего, чего хотят, либо добиваются того, чтобы этого всего не было у кого-то другого недостойного. Такие женщины как Кейси в кино и книгах показаны в образе строгих учителей с волосами, всегда собранными в пучок и в вечно серой и длинной юбке. Они чересчур худые, глаза их впалые а цвет лица неестественно бледен и болезненный. И еще они выглядят куда старше своего возраста.

Такие женщины несчастны. И не потому, что против них все люди этого мира. Просто большинство из этих людей им не подходили. Кейси словно находилась в мире мозаики, в котором ее личная частичка пазла никак не могла уместиться в общую картинку. Ее просто не понимали. Не понимали коллеги по работе. Не понимал даже собственный отец. Отец Кейси, баснословно богатый человек, имел все богатства мира, кроме одного самого ценного сокровища — любви своей дочери. По крайней мере любви одной из своих дочерей.

Пенни, второй ребенка в семье Диггенсов, всегда затмевала свою сестру, хоть и не осознанно, а потому, хоть и изредка, но отец проявлял к ней большее внимание. К Пенни и больше располагалась родная мать Кейси. Главу семейства по большей части волновала только лишь одна работа. В погоне за прибылью от своего бизнеса отец Кейси и забыл какого это, быть родителем. А когда спохватился, сама Кейси уже сформировалась во взрослую и замкнутую личность. Личность, которая разочаровалась в родителе, моральных ценностях окружающего общества и жила лишь одной целью: создать свой маленький мир и прочно обосноваться в нем.

Позже отца Кейси убили. Говорили, что смерть главы Диггенсов было напрямую связанно с его бизнесом, но, по сути, это ничего не меняло. На последок отец Кейси таки успел оставить небольшой презент дочери "второго сорта" в виде дорогущего Ford Excursion. Хоть и не сразу, но Кейси приняла прощальный подарок, а после окончательно покинула семью, лишь изредка связываясь с сестрой.

Прошло время. Кейси не была старой, и вот, в ее двадцать восемь лет жизнь могла только начинаться. Однако внешнее состояние девушки говорило об обратном. Кейси Диггенс была воплощением отчаяния. Она была настоящим мертвецом в мире живых. Или же напротив — живым в мире мертвых. Кейси всегда ощущала, что мир, в котором она живет, создан не для нее.

Но однажды в ее жизни появился Макс. Родной сын и единственный человек, которого Кейси по-настоящему смогла полюбить. Они всегда были вдвоем.

«Вдвоем против всего мира», — именно так Кейси воспринимала жизнь.

Отец Макса присутствовал в жизни Кейси только один раз — в момент его зачатия. Даже такая женщина как она во времена своей молодости позволила себе единожды пойти на безумство. В тот день Кейси позволила себе провести ночь с настоящим и с НЕЗНАКОМЫМ мужчиной. Он не был красавцем, и его речи не сводили ее с ума. Просто она была женщиной, а он был мужчиной, и что это за жизнь, где нельзя хоть раз перейти дорогу своим принципам?

Но после этой ночи все вернулось на круги своя. Того парня Кейси больше никогда не видела. Да и не хотела. Все шло своим чередом, и так продолжалось до первого рвотного позыва Кейси. По истечении девяти месяцев в жизни Кейси появился первый человек, ставший для нее настоящей отдушиной.

А через восемь лет случилось ужасное.

В тот день был шторм. Дорогу почти было не видно из-за дождя, а о проблемах с автомобилем Кейси была вынуждена узнать лишь после роковой аварии. Кейси и Макс отправились на день рождения племянника. Кейси решила, что ради общего веселья она позволит себе повеселиться. И не потому что так было нужно. Но потому что появилось желание жить в этом мире. И причиной этому был маленький лучик света. Маленький Макс.