Грани (СИ) - Малов Александр - Страница 7

— Зачем вы здесь, Артур? — вдруг произнес отец Грегос. Этот вопрос, казалось бы, смутил сразу всю студию. — Зачем вы здесь… по-настоящему? У меня нет цели задеть вашу область познаний и вашу жизненную позицию. Почему же вы так стремитесь уничтожить мою? Неужели это ВАШ способ защищать свое положение? Все, что вы говорите… да, это было. Но это было в прошлом. Нынешнее положение вещей… оно ведь совсем не такое. Вы так отчаянно цепляетесь за прошлое, но… вот он я. Человек церкви. Нет, человек Бога двадцать первого века. При мне нет факелов, нет индульгенций. Мое оружие — это мои слова. Все что с нами сейчас происходит, так это просто разговор, Артур. Я вам не враг.

В этот момент весь зрительный зал увидел, как Артур Фрост закрывает свои глаза. Заметил он и то, как астрофизик наклоняет голову вниз, словно бы борясь со всеми мыслями разом, посетившими его голову.

Выдержав небольшую паузу, Джеймс Грувер осторожно подошел к Артуру Фросту.

— Артур?

— Понимаете, отец Грегос, — тихо произнес Артур, наконец вернув себе былое самообладание, — я вынужден защищаться лишь потому, что вы, вы везде. Вы приходите в школы и проповедуете свою религию. Более того, вы сидите в своих кабинетах и дошли до того, что на полном серьезе начинаете решать, какую именно литературу школьникам стоит читать, а какую нужно запретить. Это же ненормально. Я не прихожу в вашу церковь и не читаю труды Дарвина. Придет день, и мне стоит ожидать вас с вашими правилами в своем кабинете? Я лишь хочу, чтобы вы занимались своей религией в отведенном для вас месте и дали людям выбор. Религию и науку можно совмещать. Можно верить во что-то лучшее и не быть невежественным. Но тянуть одеяло на себя… разве это поступок Бога? Мне не нужно, чтобы кто-то диктовал мне, как жить, каким бы могущественным бы вы его не изображали. Я человек, и я свободен от рождения и до смерти. Вы правы лишь в одном, отец Грегос, Бог во мне, но лишь только потому, что я сам себе Бог.

Некоторое время святой отец обдумывал слова астрофизика в полной тишине. Даже Джеймс Грувер, человек, для которого рейтинги, скандалы и эпатаж были чуть ли не самым главным в карьере, наверное, впервые в жизни был по-настоящему заинтересован ответом священнослужителя.

— Мистер Фрост, — столь же тихо ответил отец Грегос. — Я всего лишь один из тысячи священнослужителей, и моя власть не так обширна, чтобы влезать хоть в какую-то сферу человеческой жизни. И слава Богу! Единственное место, куда могу влезть лично я — это человеческая душа. Я хочу, действительно хочу спасти людей. Не человечество. Но хотя бы одного человека. Сделать его не образованным, но сильным душой. И дело не в религии. Дело в силе духа. В простом разговоре между мною и человеком, который сам приходит ко мне лишь только потому, что не всем быть ученными. Нужны и такие люди, как мы. Вы не на того человека спускаете псов, мистер Фрост. Я не умаляю науку. Просто я отдал себя чему-то иному. Надеюсь, мы друг друга поняли.

— Да, надеюсь, — ответил Артур. Теперь в его голосе звучала лишь одна усталость. Артур Фрост понял, как сильно он хочет домой.

В полной тишине ни святой отец, ни астрофизик больше не смотрели друг на друга. Казалось, каждый из них находился в своих собственных мыслях.

Наконец, ведущий, придя в себя и осознав, что большего из данных дебат не высосешь, обратился к залу, натянув на себя самую фирменную улыбку. Со всей своей жизнерадостностью, которая только могла быть, Джеймс Грувер изрек следующее:

— А мы прерываемся на небольшую рекламную паузу! И помните — у медали две стороны.

***

Под нескончаемый и всеобщий гул аплодисментов по ту сторону телеэкрана, официант «Время ленча», посчитав данную передачу более ни для кого не интересной, быстрым движением руки переключил «Двуликую медаль» на более однозначный канал.

Корреспондент местного канала новостей еле слышно для человеческого слуха (чему послужила старая добрая телевизионная рябь) передавал сообщение, по обрывкам которого можно было понять примерно следующее:

— Штормовое предупреждение, передаваемое сегодняшним утром, начинает набирать обороты и становится серьезной угрозой для всех жителей. Мы не рекомендуем в ближайшее время выходить жителям из своих домов без крайней необходимости и садиться за какие-либо транспортные средст… будьте бдитель… некоторые дороги…

Последние слова окончательно и бесповоротно были поглощены ненасытной рябью ящика с картинками. Вестник, отведя свой взгляд от телевизора, вновь повернул голову к окну и устремил взор куда-то вдаль. За пределами «Время ленча» окружающая местность осыпалась дождем, который возник почти незаметно, но теперь набирал такие обороты, что его не заметил бы только слепой (и глухой тоже). Но Вестник смотрел еще дальше, сквозь дождь, туда, где человеческий взор бессилен. Туда, где было бессильно все.

Внезапно Вестник достал из наружного кармана пиджака нечто круглое и блестящее. Это были золотые часы на цепочке. Забавно, но, несмотря на тот факт, что Вестники, будучи созданиями иного мира, в руках которых имелась сила и власть, могли творить по-настоящему необъяснимые и даже совсем невероятные вещи, совсем не могли обойтись без такого аксессуара (рабочего инструмента), как простые часы. Вестник открыл золотую крышку и принялся пристально разглядывать каждую из стрелок под стеклом, внимательно отслеживая их дальнейшее поведение. На самом деле Вестник, как это с ним бывает, смотрел вовсе не на стрелки, а сквозь них, вглядываясь во что-то совсем другое.

Помимо обычного времени на часах имелось отдельное маленькое окошко, находившееся под отметкой, указывающей на полдень. В этом окошке числа двигались сами по себе, сменяя одну цифру другой и, что удивительно, в этом не принимала участия ни одна стрелка. Но это было не все! Если обратить внимание на детали, то интересным был тот факт, что время двигалось в обратном порядке. А это говорило о том, что в конечном итоге все цифры приходили к отметке «ноль». И сейчас в этом маленьком окошке загадочные числа как раз забрали жизнь восьмой минуты и тут же начали свой отчет для приговора новой, седьмой минуты. Увы, но что могло произойти по истечению этого времени, кроме Вестника, не мог знать никто. Если бы кто-то имел хоть один шанс получить эту заветную информацию, то кто знает, что бы произошло в тот день?

Вестник еще на долю секунду задержал свой взгляд на часах, а после, положив их обратно вглубь своего пиджака, медленно встал и направился к выходу. По стеклу окон весело катались сотни дождевых капель. Шторм начинал приобретать настоящую угрозу. Закрыв за собой входную дверь, Вестник устремился в самую гущу водяного потока. Если бы в этот момент его заметил бы кто-то из оставшихся посетителей «Время ленча», то он был бы готов поклясться, что ни одна капля, по какой-то необъяснимой причине, не смогла упасть на "неприметного господина".

Вестник стоял на шестьдесят пятом шоссе и чего-то ждал. Периодически он вновь доставал часы, заглядывая в маленькое окошко. Наконец, часы показали, что последняя минута времени почти истекла. Вестник вновь (и уже в последний раз) спрятал свои часы и больше к ним не прикасался. Ливень огромной вуалью закрывал всю окружающую местность на сотни метров, создавая непроницаемую водяную стену. Однако это не помешало Вестнику неподвижно наблюдать за еще совсем невидимым объектом вдалеке. Вестник изредка приводил свои зрачки из неподвижного состояния в подвижное, давая понять, что объект, за которым он наблюдает, перемещался в пространстве. Но вот и последней минуте времени было суждено иссякнуть, после чего пейзаж, казалось бы, пришел в некоторое движение. Обычный человек не увидел бы разницы между тем, что произошло в 14:08 и тем, что закончилось в 14:09 по местному времени, однако услышать суть происходящего было возможно каждому.

Услышать, как автомобиль марки Ford Excursion, двигающийся до сих пор мирно и ровно, вылетел на встречную полосу. Услышать, как заскрипели тормоза проезжающего в этот момент грузовика марки Мерседес Акторс, который внезапно для себя осознал, что взявшаяся из ниоткуда Форд, не замедляясь ни на секунду, приближается все ближе и ближе (и что это внезапное и вынужденное знакомство ему было абсолютно не по душе). Услышать, как в конечном итоге столкновение Акторса с Фордом превратилось в настоящую музыку для ушей того, кому по вкусу скрежет металла и запах смерти.