Тьма надвигается с Севера (СИ) - Шкиль Виктория - Страница 21

Вся свободная стража сейчас была занята его поисками совсем в другом месте. Одна треть городских стражников ошивалась подле Дворца Барабаллы, требуя пустить их обыскать эльфийское посольство в поисках убийцы. Вторая треть рыскала в районе городских бань, где произошла драка между орками-стражниками и меллорафонским капитаном, проверяя каждый дом, каждый подвал, вороша в праведном рвении каждую мусорную кучу. Оставшиеся стражники, оцепив городской порт, проводили его повальный обыск, безжалостно потроша тюки, выкидывая из корабельных трюмов товары и пристально рассматривая каждого остроухого, который находился в порту. Опять же, к счастью для эльфов, эльвенорские парусники, на которых прибыли в Шагристан эльфы, как раз этим утром снялись со швартовых и покинули порт, а других судов из эльфийских земель в Шагристане не бывало уже лет десять. Потому орки от досады хватали всех, кто хоть как-то походил по описаниям на Феранора (доставалось в основном тавантинцам). Благо, что вблизи видело его не так много человек, да и те в тот момент были слишком напуганы, чтобы посметь пристально разглядывать эльвенорского воина. На руку играло так же и то, что ас'шабары, не зная всех подробностей гибели своих товарищей у борделя, посчитали, что ссора произошла из-за того, что эльф и орки не поделили девок до того как кто-то из них успел воспользоваться ими. У самих девок хватило ума промолчать и не рассказывать страже о том, что с эльдаром они провели целую ночь. Наверное, побоялись, что орки отнимут заплаченное им эльфийское золото.

На первых стражников Феранор наткнулся только в районе порта, куда он выдрался из цепкого переплетения городских переулков. Большое их количество стояло подле ведущих в гавань кованных металлических ворот. Все с оружием, в доспехах. Только у одного их командира — рыжего серокожего орка с маленькими свинячими глазками и кольцом в ноздре в руках был тугой вартанак, смотревшийся в латной перчатке так же нелепо, как на корове седло. Стражники стояли не просто так. Они внимательно проверяли все идущие в порт возы с грузами, не стесняясь даже их разгружать. На глазах у Феранора двое орков заставили возницу стащить с телеги все бочонки, а потом самолично их раскупорить, чтобы показать ас'шабарам, что в них налито вино, а не сидит спрятавшийся эльф. Сразу видно, что к его поимке они подошли серьёзно и перекрыли все возможные пути ухода из города. Наверняка на городских воротах стоит такая же толпа, проверяющая всех выходящих через ворота. Только Феранору покидать город было не нужно. Ему было нужно попасть во дворец Барабаллы, где Фириат за всё учинённое сегодня непременно разжалует его в золотари и самолично утопит в уборной.

Взгрустнув о нерадостных перспективах, Феранор украдкой сплюнул за колонну большого бетеля, на площадке которого стоял, наблюдая за портом. Отсюда было хорошо видно и ворота, и орков, и возвышающиеся за небольшой каменной стеной, отделявшей порт от города, длинные мачты кораблей с опущенными парусами. Самого Феранора, напротив, видно было плохо — мешали колоннады и свет заходящего солнца, бросавшего от них густую тень на стены храма и окрашивающего башни его минаретов в багряное золото. Вдоволь налюбовавшись на орочий заслон, эльдар осторожно вышел из-за своего укрытия и, обойдя вокруг храма, вышел на широкую извилистую улицу, по которой не далее как вчерашним утром ехал в составе посольского эскорта к шаху. Поднимаясь по ней вверх, он постепенно вспоминал и этот бетель, и эти дома, принадлежащие шагристанским богатеям и торговым гильдиям. Он отлично видел их и запомнил, ещё когда его парусник заходил в порт. С моря они казались ему будто врезанными в гору.

Преодолев часть улицы лежащей между портом и базаром, Феранор наткнулся на длинную вереницу гружённых носильщиков, поднимающихся в гору. На носилках, которые держало по четверо обнажённых чернокожих рабов, лежали накрытые парусиной бочки и ровные ряды корзин и коробок с товарами, которые охраняли другие рабы с палками в руках. Несло и от тех и от других как от немытых коз. Они что-то орали и размахивали дубьём, отгоняя от носилок любопытных горожан и мелких воришек. Обойти их, чтобы не попасть под удар палки, можно было только по стеночке, но лорд Мистериорн не привык жаться к стенам, изображая из себя жалкую тень! Даже если это было рискованно. Если вспыхнет драка, то «бдительные» могут подойти поинтересоваться, кто это тут буянит и увидят его.

Ну и пусть. Плевать! Чуть распустив шнуровку плаща на груди, чтобы рабам стали видны его доспехи и рукоять меча, Феранор вызывающе пошёл прямо на рабов. Те, как он и рассчитывал, подались в стороны, едва разглядели его броню. Бить палкой вооружённого прохожего они не рискнули. Во-первых, такой на вора не похож, а во-вторых, можно запросто получить сдачи, причём не палкой, а чем-то посущественнее. Не отступил только шедший впереди первых носилок слуга. Старый бородатый бедин обернулся на шум, поглядеть, кто это идёт сзади такой настырный и нельзя-ли его для профилактики проучить вартанаком. Взгляд его сначала упал на блестевший из-под плаща доспех Феранора, потом перевелся на его лицо, а потом на колени перед эльдаром неожиданно рухнул сам атраванец.

— Господин! — внезапно возопил он на джаншухе, — простите, я не узнал вас!

Ан-лорд Мистериорн удивился, но быстро сделал вид, что к такому поведению встречных варваров давно привык и стал ожидать продолжения. Вся вереница рабов с носилками остановилась. В середине её возникла небольшая толкотня, когда задние носильщики едва успели затормозить и чуть налетели на шедших впереди. Бедин, обязанный следить за рабами, не вставал, лёжа как бурдюк. Возможно, что эльф просто перешагнул бы через него и пошёл дальше, но черномазый улёгся аккурат на его ноги.

— Встань. — Приказал ему на языке пиратов и торговцев Феранор, для верности отвешивая бедину легкий тычок сапогом под ребра. Чисто чтобы проверить, не помер ли тот. Бедин отреагировал. Ловко перебирая руками, согнулся как червяк, выпятив массивный зад к верху, после чего распрямился, оставшись стоять перед Феранором на коленях. Уставился на эльфа преданными щенячьими глазами. — О чём ты говоришь? Я не понимаю…

— Я старший над рабами во дворце Барабаллы подаренного со всеми кто в нём жил и со всем, что в нём имелось, алялатскому[1] послу Фирит-оке, пресветлым и всемилостивейшим шах-ан-шахом… Да продлит бессчётно Аллуит его годы! — быстро-быстро, словно боясь, что его не дослушают и перебьют, затараторил старый бедин, отчего Феранор едва успевал его понимать. — Я видел вас, господин, рядом с Фирит-окой, но не признал сразу в этой одежде… Простите!

Феранор подозрительно изогнул дугой одну бровь, старательно ища в словах главного пинателя рабов подвох. Потом удивлённо изогнул другую бровь, когда понял, что тот не шутит. Сам он тогда почти не глядел на лица слуг, и вспомнить управляющего никак не мог, но зато помнил, как занималась слугами прибывшая вместе с Фириатом волшебница. Уж она-то наверняка постаралась на славу и внушила слугам такую собачью верность и всепоглощающую любовь, что они теперь перед каждым эльдаром будут в пыли валяться. К тому же, одним внушением дело не ограничилось. Волшебница могла оставить в их разуме пару нехороших «закладок» на случай предательства. Подумай такой слуга о том, чтобы действиями или словами причинить вред перворождённому, и он не сможет сделать ни единого вдоха. Предательство для них теперь равносильно смерти. Но даже и без закладок оставленных предусмотрительной эльфийкой, встреча с дворцовым слугой вызвала в душе Феранора бурное ликование. Бродя по шагристанским улицам, он уже начинал думать, что никогда не найдёт через них дорогу, а тут такое везение! Кто ещё после этого посмеет сказать ему, что эльфы не заслуженно носят титул Перворождённых?! Они первые дети Творца и этот мир принадлежит им по праву первородства! Старательно скрывая радость, Феранор нахмурился, сведя брови к переносице, напустив на себя суровый вид.

— Что ты здесь делаешь, старший раб? — грозно спросил эльдар, делая вид, что сильно не доволен.