Тьма надвигается с Севера (СИ) - Шкиль Виктория - Страница 51

Дождавшись, когда они отъедут достаточно далеко, Борагус выскользнул из своего укрытия и, прижимаясь спиной к стене, обошёл его с другой стороны, бросившись бегом в обратную от погони сторону, ориентируясь на ступенчатую пирамиду как на маяк. Он помнил, что где-то недалеко от неё была заросшая площадь и вход в подземное водохранилище. Время от времени он останавливался, забирался на какой-нибудь дом и с его крыши осматривал пустые улицы, ожидая увидеть скачущих по его следам всадников, но всё было тихо. Все преследователи будто сквозь землю провалились! Может, нарвались на кого страшного? За всё время, он не видел здесь ни следа крупного хищника, но это не значит, что их тут не может быть вообще. Пожалуй, ему самому стоит соблюдать осторожность, прячась в этих руинах.

Возле развалин водокачки, всё было без изменений — вести из Старого лагеря сюда пока не доходили и сторожа сохраняли спокойствие. Таясь между развалинами домов, Дарик подобрался как можно ближе, к акведуку, высматривая его немногочисленную охрану. Вокруг чёрного зёва трубы, уходящей под углом в песок, бродил небольшой табун стреноженных коней, за которыми должен был кто-нибудь наблюдать, но полукровка упорно никого не находил. Единственное место, где могли спрятаться часовые, был сам желоб акведука. Насколько Дарик помнил, там был приятный сквозняк и относительная прохлада — будь он на месте часовых, то непременно сидел бы там.

Покинув своё укрытие, Дарик двинулся к желобу, смело проходя мимо отдыхающих коней. За то время, что полукровка шёл с караваном, лошади успели привыкнуть к его запаху и лишь настороженно всхрапывали, когда он проходил мимо них. Из расчищенного от камней прохода едва заметно тянуло дымком и слышались приглушённые голоса, обсуждающих достоинства хаммадийских коней перед эльфийскими. Эльф, если он там был, в разговоре не участвовал, потому, что Дарик слышал лишь бединскую речь. Чтобы не отсвечивать перед входом, полукровка залёг за массивным каменным обломком, шагах в десяти в стороне. Откуда ему хорошо было слышно, что творится внутри трубы и был виден сам вход.

Итак, теперь перед ним новая проблема — как пробраться мимо часовых в подземелья? Если он пойдёт в наглую, не таясь, то воины могут поинтересоваться, чего это он тут один забыл и не пустят его. Вариант ворваться к ним с саблей в руке, Дарик отмёл сразу — он слишком хорошо представлял себе на что способны «белые стражи» и шансы свои в бою сразу против двоих оценивал как плачевные. Между делом возникла идея сотворить что-нибудь с лошадьми, чтобы обеспокоенные воины выскочили на улицу, но опять же, они выскочат оттуда всей кучей. Нет, ему надо придумать, как выманивать этих ребят оттуда поодиночке.

Думать долго не пришлось. Очень скоро Борагус услышал тихое шуршание песка и мелких камней, а потом увидел вышедшего из желоба одетого в эльфийский бахтерец воина, с белым платком, накинутым на голову поверх шлема. В руке эльф держал обнаженный меч и в первое мгновение, Дарик с перепугу решил, что его услышали и вот-вот подымут тревогу, но к счастью, всё оказалось куда проще. Остроухий просто собирался справить естественные потребности своего организма. Эльф обошёл своё укрытие с другой стороны, воткнул меч в песок рядом с собой и, задрав торчащие из-под доспеха полы одежды, принялся суетливо возиться с тесёмками штанов.

Это был шанс. Тихо вынув саблю из ножен, Дарик будто паук, медленно переставляя конечности, выбрался из-за валуна, двинувшись к мирно журчащему струёй часовому. Наверное, остроухого сильно припекло, или же он так увлёкся своим делом и расслабился, поэтому прозевал и Борагуса и короткий взмах его сабли. Снятая с плеч вместе со шлемом голова эльфа, покатилась по земле, подпрыгивая и глухо позвякивая по камням, а бьющее кровяным фонтаном тело начало заваливаться вперёд. Борагус не позволил ему упасть, проворно подхватив под руки и весь изгваздавшись в эльфийской крови. Прислушался. Вроде бы атраванцы внутри трубы даже разговора не прервали — значит, ничего не услышали. Дарик провёл по лицу рукой, взглянул на красные, липкие от эльфийской крови, пальцы и разум его посетила очередная безумная и рискованная идея. Спрятав саблю в ножны, Дарик оттащил труп подальше от входа, после чего, сбросив с плеч лишнее барахло, зачерпнул в ладонь полную пригоршню песка, размазав её по своей физиономии и одежде. Теперь у него вид мятый и битый — как раз тот, который нужен.

Мысленно воззвав к высшим силам (ибо без их помощи в таком деле не обойтись), полукровка рванул к входу в акведук, нарочито громко сопя и топая.

— Пусти меня, я к агызу! — Истерично выкрикнул он, якобы эльфу, прежде чем сделать шаг в темноту.

Его почти сразу услышали. Разговор резко прервался, звякнуло вынимаемое из ножен оружие. Спотыкаясь и пошатываясь, словно смертельно усталый человек, с тяжким прерывистым дыханием, полукровка упрямо шёл вперёд. С каждым новым шагом, глаза его всё больше привыкали к темноте, в которой он изначально мог видеть гораздо лучше чистокровных людей и потому, быстро разглядел фигуры двух замерших воинов. Отсветы углей костра, тлеющих в кольце из камней, играли причудливыми бликами в глазах людей и на их оружии.

— Кто идёт?!

— Я… Дарик! — Выкрикнул Дарик, изображая смертельно испуганного и уставшего человека.

Узнав полуорка по голосу, «белые стражи» слегка расслабились, опуская сабли, но не спеша прятать их в ножны.

— Мхаз? Ты, что здесь делаешь? — Удивлённо спросил один из гвардейцев, вытянув из костра тлеющую головню и раздув на ней небольшой огонёк, словно лучиной, попытался осветить ею лицо полукровки. Видимо он разглядел черные, в неверном свете трепещущего огонька, потёки крови на его лице и одежде, потому, что голос его резко посерьезнел, зазвенев металлом. — Что произошло?!

— Хаммады! — Тяжело дыша в мнимом волнении, объявил полукровка. — Банда! Пришли… из пустыни… Один… одному мне… удалось скрыться…

Он опустил голову, пряча от людей свои глаза и дыша как загнанный зверь. Пусть думают, что ему стыдно за свою трусость. Сам же он в это время смотрел на сжимающие оружие руки воинов. Один из них, даже положил левую руку на рукоять кинжала, торчащую из дорогих ножен за поясом.

Весть о нападении так огорошила воинов, что на секунду они даже потеряли дар речи. Самый ближайший даже ахнул, роняя головню, которой до этого пытался осветить лицо Борагуса.

— Где алялат?! — Выкрикнул он, бросаясь к выходу, для чего ему пришлось протискиваться мимо Борагуса. — Надо сообщить агызу!

— С-собака! — Задыхаясь от охватившего его гнева, прошипел второй страж (тот самый на поясе которого Дарик заметил кинжал), подскакивая к полукровке и на ощупь хватая его рукой за лацкан одежды. — Трусливый шакал! Ты сбежал!

Полукровка не сопротивлялся, позволяя человеку трясти себя за грудки. Пусть даёт волю своим эмоциям, главное, что руки его заняты, в то время как у Дарика они свободны и рядом с оружием. Пальцы полукровки сомкнулись на удобной рукояти торчащего из-за пояса атраванца кинжала. Рывок с переворачиванием кинжала в руке остриём вверх и сразу же быстрый точный удар в подмышку. В качестве доспеха, на воине была обычная в Атраване железная чешуя, только хорошей работы. Пробить такую броню для Дарика было немногим сложнее, чем сморкнуться в свой рукав. Повернув кинжал в ране, Борагус с силой оттолкнул от себя умирающего. Отступив на несколько шагов, бедин разворотил каблуками тлеющие угли и исчез, провалившись в уходящий под землю водовод. Дарик слышал, как летит вниз его тело, с грохотом ударяясь о стенки.

Выхватив саблю, Борагус развернулся лицом к первому, бросившемуся на улицу, бедину. Тот тоже остановился, не добежав до выхода, когда услышал за спиной знакомый звук входящего в живое тело железа и обернулся, готовый к внезапному бою. Теперь он был в том невыгодном положении, в каком бы оказался Дарик, реши он ворваться сюда с оружием в руках. Полукровка отлично видел человека на фоне светлого пятна выхода, а вот человек полукровку — нет. Ему бы отступить, выманив врага на улицу, но, видимо, отступать перед каким-то ас'шабаром шахскому гвардейцу не позволяла гордость, а может быть, он вообще не считал мхаза ровней себе. Дарик не раз замечал, что в плане хитрости разбойничьи шайки и отряды бунтовщиков часто опережают шахские (королевские, царские и прочие) войска, которые хитрят, только сражаясь друг с другом, а от более слабого противника ждут либо самоубийственных лобовых атак, либо трусливого бегства.